Максим Бондарчук - Царство Гуверон (СИ)

Послушники ту же подбежали к этому месту и принялись разгребать остатки вражеского шатра. Под ними вскоре показалось знакомое лицо. Подбитый глаз, исцарапанная кожа и блестящие глаза. Но все это было ничем, по сравнению с диким запахом громушника, вырывавшимся изо рта архимага, стоило ему только заговорить.

— Хех, неудачники, — начал он, — ишь чего они удумали. Старика Маркуса голыми руками еще никто взять не смог.

Он закашлял и запах эликсира буквально полился на всех окружающих его людей. Квинтус подошел к нему, наклонился и взглянул в стеклянные глаза архимага.

— Ты — сумасшедший, Маркус. Ты — псих! Только тебе могла придти в голову эта затея. Ты понимаешь, чем это могло для тебя вылиться.

— Но я жив, а они — нет. Результат, Квинтус, результат. Вот, что главное, а методы — это лишь путь, по которому мы должны пройти. Не важно какой он, главное, что нас ожидает в конце. Орки мертвы, гильдия спасена, я — молодец.

Он согнул свою руку, медленно сунул ее во внутренний карман и достал оттуда небольшую фляжку. Открыв ее, он тут же присосался к ней и сделал несколько глотков, после чего взгляд его окончательно затуманился.

— Но как? Ты ведь был в самом эпицентре этого ада. Как ты сумел, каким образом?

Маркус подтянул свою сумку, где все еще находились пожелтевшие от времени свитки и показал ее старейшине гильдии.

— Там были и защитные заклинания. Одно мне удалось прочесть, прежде чем лагерь орков превратился в горстку пепла. Вот так все и получилось.

— Боги! — Квинтус схватился за голову руками. — Поднимите его. Только осторожно, может он ранен.

— Все нормально.

Послушники подхватили обмякшее под действием громушника тело и понесли в сторону здания коллегии. На всем пути им не встретилось ничего, что еще хоть как-то могло напоминать о недавней осаде. Если конечно не считать обгоревшего мусора, то все это можно было списать на неудавшийся эксперимент, коих на территории гильдии магов было очень много. В остальном же, все было как обычно.

Квинтус всю дорогу не спускал глаз со смеющегося архимага. Он был тем исключением, которые всегда рушили его стройные ряды правил, установленные много десятков лет назад. Тем, кто плевать на все и вся, продвигая прогресс и увлекая за собой молодых волшебников. Маркус был ярым ненавистником всего, что ограничивало его изыскания в области волшебства и алхимии. Он считал, что лишь безумие и выход за рамки установленного, может двигать развитие в нужном направлении.

«Правила тормозят» — сколько раз он слышал эту фразу из уст пьяного волшебника и столько же раз удивлялся как тонко и быстро он мог решать возникшие проблемы, на которые у других волшебников уходили дни, а иногда и недели.

Его любили и ненавидели, и этим самым он пробил себе дорогу на самый верх, став самым молодым архимагом за всю историю гильдии.

Двери коллегии были широко открыты. Магическое заклинание, наложенное на них во время осады, было снято и теперь ничто не мешало свободному проходу.

Внутри все постепенно приходило в нормальный режим жизни. Страх улетучивался, больше никто не прятался. Жизнь начинала свое размеренное движение. Однако завидев своего спасителя, послушники и молодые волшебники не могли не поздравить его. Каждый считал своим долгом подойти к нему и пожать его слабую руку, поздравив с победой над огромной армадой зеленокожих.

— Это все я. Да, именно я. Архимаг Маркус, ваш спаситель.

Язык заплетался, но он все также весело и бодро кричал на всю гильдию, возвещая о своем возращении. Кто-то смеялся, кому-то все это казалось странным и они уходили по своим делам. не обращая внимания на чудаковатого волшебника, но одно можно было сказать точно, равнодушных к победе над орками не было точно. По крайней мере никто не хотел, чтобы подобное под стенами гильдии повторилось вновь.

Его уложили на кровать в его же кабинете. Сил, чтобы самому добраться до самого верхнего этажа и попасть в заветную постель у архимага не было. Послушники аккуратно уложили его, накрыли теплым одеялом и, отобрав последние запасы громушника, заставили старого волшебника заснуть.

Он провалился во мрак так быстро, что сам не успел запомнить как это произошло. Его разум попала в какое-то иное измерение, где не было ни земли, ни неба, где все было единым. Похожий не желе, мир вращал его внутри себя, переворачивал, кидал в разные стороны и снова возвращал в самый центр. Его руки были раскинуты, ноги не чувствовали под собой твердой опоры. Он был нигде и от этого ему становилось страшно.

Сколько он проспал ему сказали уже на следующий день. Восемнадцать часов непрерывного сна. Такое случалось только после самых утомительных тренировок и попыток выжать из своего организма гораздо больше, чем это было необходимо. Встав с помятой постели, он встряхнул головой и тут же ощутил резкую боль внутри черепной коробки. сухость во рту, трясущиеся руки и рассеянное внимание. Понять что да как ему удалось только спустя определенное время.

Рука по привычке скользнула во внутренний карман, но ничего там не обнаружила. За окном наступал вечер. Шум по другую сторону дверей давал понять, что страшного ничего не произошло и что гильдия живет по своему обычному распорядку.

Маркус встал на ноги и в туже секунду ощутил как слабо его тело. Удержаться на месте было для него сейчас настоящим подвигом, а те несколько метров до двери и вовсе показались настоящим восхождением на самую высокую горную вершину.

Снаружи его встретили радостными криками и дружескими объятиями. Он до сих пор не понимал чем он заслужил подобное, но вскоре обрывки памяти, не уничтоженные громушником, начали рисовать картину того, что было до этого. Вспышка, взрыв, огненный шторм, пронесшийся по земле… и он под куполом энергетического щита. Не успей он прочитать его и от старика не осталось бы даже горсти пепла, которую можно было бы похоронить в крипте под гильдией.

На самом низу его уже ждали. Пока старик спускался, кто-то успел предупредить Квинтуса и других членов высшего совета. Несколько человек, одетых в праздничные одежды, дожидались его и, увидев приближавшегося к ним архимага, последовали ему навстречу.

— Рад тебя видеть, брат Маркус.

Квинтус протянул ему руку и уважительно пожал ее двумя руками, что было древним признаком уважения к своему собеседнику. Остальные члены совета последовали примеру старейшины и по очереди жали ему руку.

Все это сильно удивило волшебника и одновременно насторожило. Такой почет и отношение… внутренний голос подсказывал ему, что назревало нечто серьезное.

— Что все это значит? Мне кто-нибудь объяснит?

Один из членов совета, пожилой старик с лицом больше похожим на ту самую бумагу для свитков, что лежали в архиве, подошел к нему и обнял его.