Бронислава Вонсович - Пролетая над орочьими степями (СИ)

Таринель равнодушно пожал плечами. Ему лично было все равно, какое впечатление производит он на людей. Люди его интересовали крайне мало, а уж их мнение об его драгоценной эльфийской персоне - и того меньше. Это разозлило посла еще больше. Ведь такое отношение делало его пребывание в человеческих землях совершенно невыносимым. Эльфийское посольство постоянно получало ноты протеста, касавшиеся поведения то одного, то другого отщепенца.

- Какова вероятность того, что Ардарион что-то обнаружит? - почти прошипел посол.

Говорил он уже на певучем высоком эльфийском и совершенно не обращал внимания на присутствующих людей, даже не думая отдавать дань элементарной вежливости. Несмотря на то, что речь его была необыкновенно красива, Паренте заволновался. У него не было опыта Павоне, который уже столько лет общался с Таринелем и считал, что эльфы ему ничего плохого не сделают. У младшего жулика такой уверенности не было, поэтому он со страхом вслушивался в переливы звуков, не складывавшиеся для него ни во что знакомое и оттого казавшиеся чем-то ужасным.

- Не могу точно ответить, - заявил Таринель. - Сложно сказать, на что способен такой дракон. Умения и знания с возрастом у них только растут. То, что мне кажется необратимым, для него будет стоить всего одного драконьго дыхания. Ты же знаешь, я не так уж и силен в магии.

- Не так уж и силен, - проворчал посол. - Наворотил столько, что лучшие маги бьются, ничего сделать не могут. Вот скажи мне, стоило это того? На что ты сейчас промениваешь свой талант? На помощь преступникам!

- А чего вы хотели, когда выбрасывали меня к людям? - недовольно сказал Таринель. - Что я пойду в косметическую лечебницу? Так это, знаете ли, не мой профиль.

- Не о том мы говорим, - вздохнул посол и потер подбородок. - Что с этими делать будем? Доказать наше участие можно только через их показания. Даже если на допросе ничего не скажут, то для любого менталиста они - открытая книга. А ведь если девушку расколдуют, молчать она не будет. Такие преступления обычно расследуют под патронажем короны.

- Что делать? - переспросил Таринель и усмехнулся. Нехорошо усмехнулся. - Они хотели поучаствовать в торговле филларами. Я им дам такую возможность.

- Ты хочешь?..

- У меня было четыре волоска истинного филлара. Четыре флакона с зельем я получил. Один был использован для мести. Один - для заработка. А еще два я готов пожертвовать на спасение репутации Золотого Леса. Ведь того, кого найти не могут, допросить нельзя. Правда, придется отвезти их в Золотой Лес и тратиться на содержание в клетке. Но это уже такие мелочи. Итак?

Посол медленно прикрыл глаза в знак согласия.

До закрепляющего поцелуя дело так и не дошло. Впрочем, Роберто особо и не настаивал, целоваться при посторонних - то еще удовольствие, да и сейчас другие дела казались более важными.

- Наверно, пока не стемнело, нужно найти, где переночевать? - внес предложение Роберто. - А внимательнее осмотреть все и потом можно.

- Скорее всего, жилище Гольджи - единственное целое в Лантене, - ответил Джанни. - Вряд ли другие маги были настолько озабочены сохранностью своего дома. Нужно просто выбрать здесь комнату почище.

Он с сомнением посмотрел на труху на полу. Видимо, здесь раньше была лаборатория. И хотя времени прошло достаточно, чтобы наиболее активные вещества, в свое время рассыпавшиеся по полу, уже с чем-то прореагировали и стали неопасны, все равно ночевать здесь не хотелось. Место, конечно, большое, но неуютное. Отсюда вели два проема, когда-то закрытые дверями, от которых остались только металлические части на полу. С одной стороны - значительно проржавевшие железки, с другой - позеленевшие бронзовые детали.

- Здесь, наверно, подсобка была, - заметил Роберто, который как раз заглядывал в проем, где железки валялись. - Следы креплений на стенах остались, и только.

- Места ему мало было в основном зале? - удивилась Виттория, подошедшая сзади.

- Возможно, здесь хранилось то, на что свет попадать не должен был, - предположил Джанни. - Или здесь специальные условия хранения были. Сейчас не узнать. Даже если артефакты какие были, от них уже ничего не осталось. Можно лишь сказать, что на стенках что-то висело, а шкафы или полки - уже нет.

- Нужно было ему металлические ящики делать, - разочарованию Роберто не было предела, - тогда хоть что-то бы сохранилось. Тоже мне, благодетель нашелся - завещал кучку праха.

- Можешь повытаскивать из мусора бронзу, - предложил Джанни. - Старинная бронза должна цениться дорого. А дверные петли и ручки наверняка здесь валяются и в других местах.

- Бронза? Это неинтересно, - заявил Роберто. - Настоящие маги должны ручки из золота делать. С крупными бриллиантовыми вставками. Или хотя бы жемчужными. А этот Гольджи, видимо, считал, что главная ценность - магические ингредиенты. И где они теперь? У вас, у магов, вообще приоритеты странно расставлены.

Джанни мрачно подумал, что не очень-то им помогут такие ручки, даже если удастся найти что-то ценное, ведь вполне возможно, что из Лантена им выбраться не удастся. Говорить он это вслух не стал, чтобы не огорчать остальных.

- Ты теперь вполне можешь говорить "У нас, у магов", - заметил он довольно ехидно. - Ты же теперь как раз к этой категории и принадлежишь.

Роберто задумчиво посмотрел на свои руки. Вроде, и не изменилось там ничего, а шарик огненный создается уже без посторонней помощи. Интересно, это навсегда? Или просто высшие силы дали попользоваться на время, чтобы он смог убедиться, магия дипломатам - только помеха. Все же профессия его вполне устраивала, ему до сих пор было интересно искать общий язык с представителями самых разных народов и находить выходы из самых безнадежных ситуаций, в которые иной раз попадали соотечественники за рубежом. И он совсем не готов был стать практикующим магом. Опять учиться?

- Слушайте, - внезапно сказала Виттория, - но ведь если это его жилье, а не только лаборатория, то у него должны непременно должно остаться что-то ценное и из металла. Человек он был довольно богатый. И не обязательно золотое. В нашей семье много поколений передается серебряная посуда, к примеру.

Джанни посмотрел на стремительно меркнущие лучи, пробивающиеся через дыры в потолке, и сказал:

- Пожалуй, нам все же к ночлегу готовиться надо. Осмотреться мы здесь еще успеем - застряли мы надолго.

Оживление сразу пропало с лица Виттории. Как-то не приходило ей раньше в голову, что они могут стать единственными жителями этого погибшего города. Как ни странно, это даже не казалось ей романтичным, хотя она очень любила читать подобные истории. Но одно дело - читать про кого-то, а другое - быть непосредственным участником. Роберто глянул на ее помрачневшее лицо и быстро сказал: