Терри Пратчетт - Опочтарение

— А… ага, кажется, я как-то видел журнал даже специальный, — в отчаянии сказал Мокрист, — он назывался… э… «Булавочный ежемесячник»?

— О, боже, — раздался позади Мокриста выдох Гроша.

Лицо Стэнли сморщилось в гримасу, больше похожую на кошачий зад с носом.

— Это для любителей, — прошипел он, — они не настоящие «булавочноголовые» 22 22 pinheads — слово богатое коннотациями. Обозначает и «булавочная головка», и «дурак». А кроме того так звали одного из жутких адских монстров в старом ужастике Hellriser, — прим. перев. ! Их не волнуют булавки! О, они-то, конечно, утверждают обратное, но в последних номерах они каждый месяц целую полосу отводят иголкам! Иголки? Кто угодно может собирать иголки! Это же просто булавки с дыркой! Да и вообще, есть же «Популярные Иголки». Но их это не беспокоит!

— Стэнли у нас редактор журнала «Абсолютные булавки», — прошептал за спиной Мокриста Грош.

— Этот журнал я кажется не видел… — начал Мокрист.

— Стэнли, пойди помоги ассистенту мистера Губвига найти лопату! — громким голосом скомандовал Грош, — а потом снова займись сортировкой своих булавок, пока не почувствуешь себя лучше. Мистер Губвиг не желает видеть один из твоих Маленьких Моментов.

Он бросил на Мокриста непроницаемый взгляд.

— …в прошлом месяце они написали о подушечках для иголок — бормотал Стэнли, покидая комнату. Голем последовал за ним.

— Он хороший парнишка, — сказал Грош, когда они ушли, — просто немного шарики за ролики заехали. Оставь его наедине с булавками, и от него вообще никаких проблем. Просто иногда немного… напрягается, вот и все. О, а вот и третий член нашей маленькой дружной команды, сэр…

В комнату вошел большой черно-белый кот. Не обращая ни малейшего внимания на Мокриста или Гроша, он медленно побрел через комнату к своей поломанной и отчасти уже расплетенной корзинке. Мокрист оказался у него на пути. Кот шел вперед, пока не уткнулся головой в ногу Мокриста, и так застыл.

— Это мистер Несмышленыш 23 23 Tiddles — прим. перев. , сэр, — сказал Грош.

— Несмышленыш? — удивился Мокрист, — вы что, хотите сказать, что это действительно его имя? Я-то думал, это шутка.

— Не столько имя, сэр, сколько описание, — пояснил Грош, — лучше отойдите в сторону, сэр, а то он будет так стоять весь день. Ему двадцать лет и он вроде как привык ходить одним и тем же путем.

Мокрист шагнул в сторону. Кот невозмутимо продолжил свой путь к корзинке, улегся в нее и свернулся калачиком.

— Он слепой? — спросил Мокрист.

— Нет, сэр. Просто у него есть привычки, которых он строго придерживается, очень строго, посекундно. Очень терпеливый, для кота. Не любит, когда двигают мебель. Вы привыкнете к нему.

Не зная что сказать, но чувствуя, что сказать что-то надо, Мокрист кивнул в сторону рабочего стола:

— Увлекаетесь алхимией, мистер Грош? — спросил он.

— Нетсэр! Я практикую нар'дную медицину! — ответил Грош гордо, — не верю докторам, сэр! Никогда ни дня не болел за всю свою жизнь, сэр!

Он хлопнул себя по груди, и раздался такой бамц! , какого никак не ожидаешь услышать от удара по живому телу.

— Фланелет, гусиный жир и горячий хлебный пудинг, сэр! Ничто так не защитит ваши трубы от вредоносных миазмов! Я накладываю свежий слой каждую неделю, сэр, и за это время даже не чихнул ни разу, сэр! Очень хорошее средство, очень натуральное!

— Э… хорошо, — только и нашелся сказать Мокрист.

— Хуже всего — мыло, — понизив голос, прошептал Грош, — жуткая штука, напрочь смывает благотворные выделения тела. Оставь все как есть, вот мой девиз! Поддерживай трубы чистыми, клади серу в носки, не забывай защитить грудь — и можешь смеяться над любыми болезнями! А теперь, сэр, я уверен, что молодой человек вроде вас должен побеспокоиться о состоянии своего…

— А эта штука для чего? — поспешно спросил Мокрист, взяв в руки горшочек с чем-то зеленым.

— Это, сэр? Это лекарство. Чудесная штука. Очень натуральное, не то, что доктора вам подсовывают.

Мокрист понюхал горшочек.

— Из чего оно сделано?

— Мышьяк, сэр, — хладнокровно ответил Грош.

— Мышьяк?

— Очень натуральный, сэр, — сказал Грош, — и зеленый.

«Итак, — подумал Мокрист, очень осторожно поставив горшочек обратно на стол, — внутри Почтамта нормальность явно не то, что нормальность во внешнем мире. Я могу пропустить какие-то важные знаки». Он решил, что роль старательного, но смущенного менеджера будет единственно подходящей в подобных обстоятельствах. Кроме того, если не считать «старательности» сыграть все остальное не составляло труда.

— Не могли бы вы помочь мне, мистер Грош? — сказал он, — я совсем ничего не знаю о почте!

— Ну, сэр… а чем вы раньше занимались?

Воровство. Обман. Подделка. Присвоение. Но никогда — это важно — никакого насилия. Никогда. Мокрист всегда очень заботился об этом. А еще старался никуда не забираться тайком, если этого можно было избежать. Быть застигнутым в час ночи в банковском хранилище, одетым в черный костюм с массой кармашков может показаться подозрительным, так что зачем устраивать такое? Если все аккуратно спланировать, одеть подходящий костюм, подготовить надежные бумаги и, что важнее всего, вести себя при этом правильно, можно зайти хоть во дворец посреди белого дня, а на выходе менеджер еще и дверь предупредительно распахнет. Подменой колец и обманом жадной тупой деревенщины он занимался просто чтобы не терять навыка.

Все дело в лице, вот что. У него было честное лицо. И ему нравились люди, которые смотрели ему прямо в глаза, пытаясь понять его внутреннюю сущность, потому что у него была целая куча этих сущностей, на все случаи жизни. А что касается крепких рукопожатий, то, благодаря постоянной практике, его рукопожатие стало таким крепким, что к нему корабли можно было швартовать. Навыки общения, вот в чем дело. Специальные навыки общения. Прежде чем продать стекляшку вместо бриллианта, нужно заставить человека очень сильно захотеть увидеть именно бриллиант. Вот это был трюк, трюк всех трюков. Ты меняешь взгляд людей на мир. Ты позволяешь им видеть его именно таким, каким они хотят его видеть…

Как, черт возьми, Витинари узнал его настоящее имя? Он расколол фон Губвига, как яйцо! А местная Стража была просто…демонической! Что касается того, чтобы напустить на человека голема…

— Я был служащим, — сказал Мокрист.

— Что, бумажная работа, да? — спросил Грош, внимательно глядя на него.

— Да, очень много бумажной работы.

Вполне честный ответ, если включить сюда игральные карты, чеки, гарантийные письма, банковские счета и проводки.

— О, еще один, — заметил Грош, — ну что же, работы здесь немного. Мы можем потесниться и освободить для вас немного места, нет проблем.