Терри Пратчетт - Опочтарение

Их глаза встретились. Взяткер Позолот громко рассмеялся. Витинари улыбнулся. Все остальные тоже рассмеялись, так как чувствовали, что должны. Посмотрите, мы все здесь друзья, говорил их смех, практически, коллеги, все в порядке.

Смех затих, осталась небольшая неловкость. Позолот и Витинари продолжали улыбаться, не прерывая зрительного контакта.

— Нам надо будет с вами сыграть, — сказал Позолот, — у меня тоже есть отличная доска. Я предпочитаю играть за троллей.

— Безжалостны, поначалу в меньшинстве, в руках неопытного игрока неизбежно проигрывают? — уточнил Витинари.

— Конечно. А гномы полагаются на хитрость, обманные ходы и быструю смену позиций. За этой игрой можно узнать все слабости оппонента, — сказал Позолот.

— В самом деле? — удивился Витинари, поднимая брови, — а он разве не попытается тоже узнать кое-что?

— О, это всего лишь «Бум»! Это легко! — пролаял чей-то голос.

Оба человека уставились на Слеппня, который от облегчения стал вести себя развязно.

— Я часто играл в него, когда был ребенком, — пробормотал он, — скучная штука! Гномы всегда выигрывают!

Позолот и Витинари обменялись взглядами. Они как будто говорили: хоть я и ненавижу тебя до глубины души за каждый из аспектов твоей личной философии, я, по крайней мере, уважаю тебя за то, что ты не Криспин Слеппень.

— Внешность обманчива, Криспин, — любезно сказал Позолот, — играющий за троллей никогда не проиграет, если использует свои мозги.

— Однажды гном застрял у меня в носу, и Мамочка выковыривала его заколкой для волос, — поведал им Слеппень, как будто этот случай служил для него предметом особой гордости.

Позолот обнял его за плечи.

— Очень интересно, Криспин, — сказал он, — как думаешь, может такое случиться снова?

Когда они ушли, Витинари снова подошел к окуну и посмотрел на город под ним. Через несколько минут в кабинет вплыл Барабантт.

— Зафиксирован короткий диалог в приемной, милорд, — доложил он.

Витинари не обернулся, но поднял руку.

— Дайте подумать… Полагаю, один из них начал говорить что-то вроде: «Вы думаете, он…» и тут мистер Кривс быстро заставил его замолчать? Мистера Слеппня, подозреваю.

Барабантт взглянул на лист бумаги в своих руках.

— Почти слово в слово, милорд.

— Не потребовалось сильно напрягать воображение, — вздохнул Лорд Витинари, — милый мистер Кривс. Он такой… надежный. Иногда я думаю, что если бы он не был уже зомби, следовало бы перевести его в это состояние.

— Приказать провести с мистером Позолотом Расследование Первой Степени, милорд?

— Боже мой, нет. Он слишком умен для этого. Займитесь лучше мистером Слеппнем.

— В самом деле, сэр? Но вчера вы сказали, что он по вашему мнению не более чем жадный дурак.

— Нервный дурак, а это полезно. Он продажный трус и обжора. Однажды я видел его за обедом, поглощающего pot au feu 50 50 Потофю — тушеная в горшочке говядина с овощами — прим. перев. с белыми бобами, и это такое зрелище, скажу вам, Барабантт, которое нелегко забыть. Соус был повсюду . Кстати, розовые рубашки, которые он носит, стоят не меньше ста долларов каждая. Все что он делает — это забирает чужие деньги безопасным, скрытным и не очень умным способом. Отправьте… да, клерка Бриана.

— Бриана, сэр? — переспросил Барабантт, — вы уверены? Он прекрасно управляется со всякими механизмами, но на улице пользы от него никакой. Его заметят.

— Да, Барабантт. Я знаю. Я хочу, чтобы мистер Слеппень стал еще немного более нервозным.

— А, понимаю, сэр.

Витинари снова отвернулся к окну.

— Скажите мне, Барабантт, — спросил он, — в ы тоже считаете, что я тиран?

— Разумеется нет, милорд, — ответил Барабантт, прибираясь на столе.

— В этом-то и проблема, не так ли? Кто осмелиться сказать тирану, что он тиран?

— Да, проблема непростая, — согласился Барабантт, аккуратно складывая папки в стопочку.

— В своих «Размышлениях», которые, как я всегда считал, с трудом поддаются переводу, Пышон 51 51 Bouffant — прим. перев. говорит, что вмешательство с целью предотвратить убийство является ограничением свободы убийцы, а свобода, однако, универсальна, дана всем от природы и без условий, — сказал Витинари, — вы наверное можете припомнить его знаменитое изречение: «Пока хоть один человек не свободен, до тех пор я маленький пирожок с курятиной», которое до сих пор вызывает немало споров. Таким образом, мы можем рассмотреть, например, изъятие бутылки у человека, убивающего себя выпивкой, как акт благотворительный, и более того, достойный всяческой похвалы, но свобода при этом все равно нарушается. Мистер Позолот явно изучал Пышона, но, опасаюсь, не понял его. Возможно, свобода и является естественным состоянием человечества, но сидеть на дереве и пожирать свой еще дергающийся обед — не менее естественное состояние. С другой стороны, Фрайдеггер 52 52 Freidegger — похоже на имя философа Хайдеггера, — прим. перев. в своих « Modal Contextities» провозглашает, что свобода ограничена, искусственна и, следовательно, иллюзорна, в лучшем случае это просто массовая галлюцинация. Ни один смертный в здравом уме не является истинно свободным, ибо истинная свобода столь ужасна, что только безумец или пророк может взглянуть ей в лицо. Она ошеломляет душу, приводя человека в состояние, которое Фрайдеггер описывает как Vonallesvolkommenunverstandlichdasdaskeit. А вы к чьей точке зрения склоняетесь, Барабантт?

— Я всегда полагал, милорд, что если этот мир и нуждается в чем-нибудь, так это в картотечных ящиках попрочнее, — ответил Барабантт после короткой паузы.

— Хммм, — сказал Витинари, — интересно, об этом стоит подумать.

Он замолчал. Один из херувимчиков на барельефе над камином начал поворачиваться, издавая тихий скрипящий звук. Витинари бросил взгляд на Барабантта и приподнял бровь.

— Я должен перемолвиться словом с клерком Брианом сейчас же, милорд, — сказал Барабантт.

— Хорошо. Скажи ему, что пришло время почаще бывать на свежем воздухе.

Оборотень в Страже — Удивительная булавка — Мистер Губвиг читает буквы, которых нет — Парикмахер Мартин удивлен — Мистер Паркер покупает безделушки — Природа Социально Приемлемой Лжи — Принцесса в Башне — Человек не умер, пока его имя помнят

— Ну Же, Мистер Липфиг, Что Хорошего В Насилии? — грохотал мистер Помпа. Он покачивался на своих огромных ногах, стараясь удержать отчаянно вырывавшегося Мокриста.

Грош и Стэнли жались друг к другу в дальнем конце раздевалки.

Одно из натуральных лекарств мистера Гроша выплескивалось из кипящего горшка на пол, оставляя на нем красные пятна.