Тимофей Печёрин - Найдется все

Похоже, только имени с фамилией и не хватало для полного впечатления.

— Слышь ты… Умар-Амир… как там тебя, — хозяин джипа еще пытался сохранять нахрап, но уже с трудом, — этот что — дружок твой, что ли?

На последних словах он ткнул пальцем в сторону Попришкина.

— А пусть бы и так, — голос Умара прозвучал уже заметно тверже, — нехорошо это…

— Ну блин! — вырвалось недовольное изо рта амбала. Заметно обескураженным выглядел теперь и его хозяин. Обескураженным и… неужели, испуганным?

— Слышь ты, Амирхаттабов, — были его слова, — тогда… забирай-ка своего дружка… и валите оба.

Валеру он буквально вытолкал из джипа. А уже пару секунд спустя машина тронулась, увозя парочку лихих людей прочь.

«Только с черными проблем не хватало», — успел Попришкин услышать напоследок. И почему-то догадался сразу, что речь шла вовсе не о неграх.

— Спасибо, — со вздохом облегчения молвил он, протягивая Амирхаттабову руку, — прямо жизнь мне спасли.

— Да не за что, — флегматично молвил чернявый, ответив на рукопожатие, — я вообще с занятий возвращался… на архитектора сюда приехал учиться, нравится мне ваш город. Шел себе в библиотеку. А тут прохожий меня встретил, попросил помочь. Я думаю, чего бы не помочь… человеку хорошему.

На прощание Валера снова поблагодарил своего спасителя… хотя и уже чисто из вежливости. В объяснение насчет прохожего он не поверил. Как и в то, что очкарик-студент по собственной-де воле, бескорыстно осмелился вмешаться в темные делишки приехавших на джипе людей.

И похоже, неверие Попришкина было оправдано. Уходя, Умар Амирхаттабов зачем-то потрогал ухо. Точно там находился некий маленький, но чужеродный и потому доставляющий неудобства предмет.

Гадать на сей счет, впрочем, не стоило. Удивляться — тоже.

«Не только же мне приходится носить гарнитуру, — подумал Валера, — кто знает, сколько еще клиентов у этого фонда».

Наивно было бы думать, что неприятности, связанные с недавно обретенной славой, ограничатся малоприятной беседой в тонированном джипе. Но всю последующую неделю Валера Попришкин позволил себе быть наивным. А еще беспечным аки попрыгунья-стрекоза.

Давешняя журналистка, встреченная в субботу по пути из торгового центра, снова вышла на связь. Да с хорошими новостями: вопрос о вознаграждении нового возлюбленного Мартины был решен положительно. И газета, которую она представляла, жаждет получить с него интервью.

В редакцию той газеты Попришкин, уже нимало не смутившись, поехал прямо в рабочее время. А интервью, что нашептал голос из гарнитуры, оказалось преисполненным романтического пафоса и на редкость жизнеутверждающим.

«Кто сказал, что поп-звезды — это какие-то небожители? — вещал перед диктофоном воодушевленный Валера, — кто сказал, что они чужды простых человеческих чувств? Надо быть безнадежно глупым, чтобы так считать. И не меньшая глупость утверждать, будто звезды… и другие, кто вхож в круг богатых и знаменитых, вправе выбирать себе возлюбленного только из этого круга. Увы, слишком уж он узок. А сердцу не прикажешь. И я верю, что настоящей любви под силу преодолеть любые препятствия!»

Конечно, по возвращении в офис Попришкина ждал вызов в службу внутреннего распорядка. Где, впрочем, он отделался лишь устным замечанием. Ну и, понятное дело, необходимостью объясняться.

Строгая дама средних лет, беседовавшая с Валерой, сама частенько читала ту газету, которой он давал интервью. Как и другую — опубликовавшую снимок Попришкина в компании с Мартиной. О романе одного из сотрудников с поп-звездой она была в курсе. В глубине души Валере даже сочувствовала. И только что напоследок поинтересовалась: «У вас хоть все серьезно?» На что Попришкин ответил предельно уклончиво: «Поживем — увидим». Отделавшийся столь легко, просто-таки приободренный собственной безнаказанность, из кабинета строгой дамы он вышел чуть ли не окрыленный.

Была еще пара интервью. Первое с корреспондентом одного из глянцевых журнальчиков, второе — на радиостанции. Из тех, где большая часть эфирного времени отдана музыке. Трижды тогда прозвучали и песни Мартины. Одна предваряла собой интервью. Другая разместилась точно по его середине. В порядке перерыва, чтобы слушатели не слишком утомились затянувшейся болтологией. Ну и после интервью один из шлягеров едва не закатившейся звезды снова порадовал ее поклонников.

А напоследок радиоведущий не то пожаловался, не то внес предложение. Что лучше-де было бы пообщаться с обоими влюбленными. И слушателям интереснее, и лично ему.

И снова невидимый инструктор от фонда Стофеля подсказал правильный ответ. «Согласен, сам хотел бы того же, — полушутливым тоном молвил Попришкин, — и, конечно, попытаюсь ее подбить на беседу втроем. Но… вы же понимаете. У Мартины гастроли, график…»

Ради болтовни на радио пришлось снова самовольно оставить рабочее место. Иного выхода просто не было: вещала радиостанция в прямом эфире, а разгар рабочего дня у таких как Попришкин чудесным образом совпадал с периодом наибольшего количества слушателей.

И на сей раз пренебрежение дисциплиной Валере не простилось. Повторное нарушение, да еще в течение недели, просто не могло не обернуться штрафом. Впрочем, вознаграждение, полученное за интервью, перекрыло сумму штрафа в несколько раз.

«Что ж, лес рубят — щепки летят», — вспомнился еще по этому поводу Валере чей-то афоризм. Столь же легкомысленный, под стать его тогдашнему настроению.

Так прошла неделя, миновали выходные… в которые Попришкин сам неожиданно для себя ощутил легкий дискомфорт оттого, что ни одна акула, щука или хотя бы ерш пера не беспокоит его, не набивается хотя бы на коротенькую беседу. За выходными, как водится, последовал понедельник. И он-то принес новость, прозвучавшую как гром среди ясного неба.

Поп-звезда Галина Мартынчук, она же Мартина, была найдена убитой у себя дома. Тело обнаружила домработница. А главным подозреваемым, как сообщали из прокуратуры, был не абы кто, но новый возлюбленный певицы. Попришкин Валерий Валерьевич. Фотография прилагалась.

Не заржавело за ищейками и предъявить публике мотив — даже два. Во-первых, Мартина была женщиной весьма обеспеченной. В пентхаусе жила, на лимузине ездила. Тогда как господин Попришкин В.В. ни лимузина, ни пентхауса не имел и наверняка не прочь был наложить и на то, и на другое лапу. Хотя бы на правах наследника. Ну а во-вторых, от любви до ненависти расстояние бывало совсем невелико. Надоело-де влюбленным голубкам ворковать, вот поссорились. А там уже недалеко и до рукоприкладства… и увы, до трагической случайности. Или не вполне случайности.

Об убийстве Мартины и о своей в нем якобы роли Попришкин узнал за завтраком, из утреннего выпуска теленовостей. А едва отошел от шока, тотчас кинулся в офис фонда Стофеля. О работе-кормилице при этом даже не вспомнив.