Аноним Эйта - Васка да Ковь (СИ)

— Правильно! Быстрее, торопись! Слышал новость? Ложка Ковь замуж позвал! Представляешь, представляешь? А я говорила, говорила — а она и согласилась! Только я сказала, что сначала мириться — а свадьба потом, так же, так?

Кирочка скакала по кровати, бестолково размахивая руками. Волосы растрепались, щечки раскраснелись, она просто лучилась счастьем, напомнив Васке раздувшуюся от гордости после удачного завершения Кирочкиного дела Ковь.

— Это же не было выплатой долга? — Подозрительно спросил он.

— Что? Да какой там долг! — Отмахнулась Кирочка. — Мы же не чужие друг другу, вот!

Кровать подозрительно хрустнула, и Васка на всякий случай поймал Киру в следующем прыжке. Аккуратно поставил на пол.

— Прыгай на полу, он каменный.

— Пятки отобью. — Надулась Кира. — Давай-давай, не стой на месте! Жду не дождусь, когда все будет раз — и хорошо!

Васка даже спорить не стал.

Сложно спорить с кем-то, столь решительно настроенным сделать раз! И хорошо.

К Ложкиному кабинету Кирочка Васку тащила, как один очень сильный и очень упертый бурлак баржу.

Васка чувствовал себя почти голым без перевязи с мечом. Стоило ему за него взяться, Кирочка чуть ли не истерику устроила: мол, это родной дом, ты пойдешь с миром, хоть здесь расслабься, расстанься уж с любимой игрушкой на полчаса. Пришлось оставить.

Почти — потому что у Васки все-таки был еще кинжал во внутреннем кармане куртки, и еще один, маленький, с узким лезвием, почти дамский, зубочистка на самый крайний из крайних случаев — в сапоге. Кирочка, конечно, покосилась на него подозрительно, когда он куртку надел в такую-то теплынь, но Васка ловко перевел разговор на сквозняки.

Дверь Кирочка распахнула ногой — но она и не была плотно прикрыта.

— Васка, я-то думала, только ты у нас с ума сходишь по железу! — Выдала ему Ковь вместо приветствия, — Но у этого уже пятый кинжал вытаскиваю.

Жесты у нее были размашистые, энергичные… Ложка ловко уклонился от лезвия, едва не лишившего его носа, и проводил свой метательный нож тоскливым взглядом.

— Это метательный нож. — Поправил Васка из братской солидарности.

— Уху. — Вздохнул Ложка грустно.

И как-то весь поник, сделавшись похожим на большого черного филина. Порядком обтрепанного и промокшего. Даже Васка впечатлился, но бессердечные девки продолжали свое черное дело.

— Да какая к Ха разница? — Фыркнула Ковь и отложила нож на подоконник.

— Во-первых, — начал было Васка, но его перебила Кирочка.

Она сказала деловито:

— Рукава ему закатай!

Чем вызвала у Ложки еще один страдальческий вздох. Похоже, широкие длинные рукава были дороги ему так же, как Васке — левый сапог.

И тут Васка заметил, что Ложка сидит в кресле босой. Ложка рассеянно шевелил пальцами ног, лицом, впрочем, не выдавая своей нервозности, и Васка понял: Ковь слишком много знает.

— Спасибо. — Хмыкнула Ковь, — Сапоги.

— Поняла! — Хихикнула Кирочка.

«Дай вам волю, догола разденете», — проворчал Ложка, — «А смысл?»

— Никакого. Они просто любят издеваться над людьми. — Кивнул Васка, подвинул огромную кучу бумаги и взгромоздился на стол, — Ну не буду я железа доставать, Кир, успокойся… Ну вот, видишь, сапог, ничего нет…

— Это только один. — Поморщилась Кирочка и отшатнулась, — Фу-у-у! Снимай левый и отбрось подальше. Тогда поверю. Если не звякнет.

— Конечно, звякнет. — Пожала плечами Ковь, с дивана, — У него куда не ткни — везде звенит. Руки! — Последнее она буквально прорычала.

Ложка, несмотря на то, что Ковь забилась на противоположный конец дивана, легко дотянулся до ее головы и к тому времени уже несколько минут как задумчиво перебирал ее волосы.

Просто диван был тесный, а так бы она еще дальше отодвинулась. Да-да.

— Все. — Поморщился Васка. — Пора прекращать это развлечение для заскучавших дам. Кит, мир?

Язвительную подколку для Кови он все-таки сумел проглотить, ограничившись не очень язвительной.

— Уху.

«Я-то думал, ты сначала захочешь услышать чистосердечное…»

— Кира обещала, что ты все равно все расскажешь. — Ухмыльнулся Васка. — К тому же, мной тоже Ха гордится. Кажется, я упоминал, что Эха — дочь лесовика?

«Вскользь».

— Лесовик очень на нас обижен, мы похитили у него дочь… Ну и Фыля заодно. А так как ты мой кровный родственник, тебе лучше в лес по грибочки не ходить. — Развел руками Васка. — Если коротко — то это все.

«Вот к чему была та речь про безопасность», — Ложка усмехнулся краем рта, — «Чего еще ждать от человека, путешествующего с русалкой? Только лесовика во врагах. Мои враги на этом фоне меркнут: обычная человеческая падаль, ничего экзотического».

И Кира, и Ковь замерли, Кира так и дышать перестала. Можно было, конечно, их прогнать, но это было бы слишком жестоким наказанием за невинную шутку с разоружением.

«Когда я еще мог трепать языком», — начал Ложка, — «я был одним худшим из лучших студентов. Столичная практика мне не светила, так что после выпуска я переехал в Аллакс. Крупный торговый город… самый пострадавший в Жаркую Ночь. Если в Столице стража бдила и обйеллевшим куксам просто побили стекла, то в Аллаксе была бойня, и эхом этой бойни стал Шектах с его Пустынными Шакалами — все живые куксы Аллакса связаны с ними так или иначе».

Его руки замерли на мгновение.

«Шектаха я встретил в каталажке, когда отрабатывал положенные часы на благо города. Замели его по пустяковому поводу, и мне не составило труда его вытащить. Я не знал, почему это так важно и не знал, что стоит страже копнуть чуть глубже, откроется целая выгребная яма. Зато это знал Шектах… и он остался мне благодарен, к сожалению. Впрочем, тогда я и не думал о благодарности брата. Мотивировала-то меня сестренка…», — Он поморщился, — «Шайне замечательно играет в деву в беде. Так я и увяз; за спасение его шкуры Шектах решил меня опекать. Когда тебя берет под опеку глава Пустынных Шакалов… Не думаю, что вам интересна эта микрополитика… Если коротко, в какой-то момент я опомнился. К тому времени меня уже не существовало для внешнего мира достаточно долгое время, я растворился в тени. Обнаружил себя правой рукой Шектаха, немой и покорной и… невидимой. И бросил нож в знак протеста».

Ложка развел руками. Васка пожал плечами: бывает, мол. Что не сделаешь в знак протеста.

«В общем, теперь тебе не стоит гулять по Аллаксу, братец».

— Письмо. — Коротко сказала Кирочка. — Что ты ответил на письмо моего отца?

«Вот куда оно пропало?»

— Васка не читал. — Хмуро буркнула русалочка.

«Знаю», — кивнул Ложка, — «Я спутал… Брата с Шектахом. Такое описание… я не думал, что кто-то может додуматься перекраситься в рыжий цвет».

Вот и ответы.

А дальше все раскладывается, как пасьянс: слуг Ложка распустил, потому что убил Шектаха; там явно пропущен огромный кусок, но пусть уж дозреет до того, чтобы рассказать и его, основное-то понятно…