Инесса Ципоркина - Дерьмовый меч. Дилогия

Крикнув Поппи: «Беги!», Чкал спикировал с крыши, чтобы унести меня подальше от опасности.

И вдруг Тупи, наконец-то освободившийся от уймы завязок и застежек набедренной повязки, с диким воплем бросился на врага, в прыжке превращаясь в огромную курицу. Без видимых усилий преодолев непроницаемый барьер, он коршуном рухнул на одну из фей, уронил ее на землю и одним движением мощного клюва откусил голову. Словно шар для боулинга с удивленным лицом, та еще катилась по мостовой, а куриный оборотень уже рвал когтями вторую противницу. Та выла от боли, пытаясь отбиваться совершенно по-бабски. По сторонам летели перья, брызги крови и клочья мяса. Очень скоро все было кончено, страшное свечение вокруг тел сестер рассеялось и утекло сквозь залитые кровью камни мостовой.

Перепачканный красным Тупи подхватил вяло брыкающегося Финлепсина. Кинувшийся на подмогу Икариот зажал под мышками Меньку и Бляда, и они с индейцем потащили беспомощных товарищей ко мне. Оказалось, что очень вовремя.

— Берегись! — крикнул с крыши Поппи, и сверху на улицу обрушился ливень вязкой серой жижи, заливая одебиленных студентов и растерзанные тела фей.

Несколько парящих в воздухе темных фигур, удовлетворенно покрякав, растворились в ночной темноте…

Ночная улица была ярко освещена дополнительно развешанными фонарями, на месте схватки копошились рабочие, выдалбливая халявопоклонников из застывшей в камень жижи. Те, наконец, перестали идиотски хихикать и недоуменно озирались по сторонам.

— Похоже, оклемаются. — Икариот в очередной раз опрыскал водой рядком прислоненных к стене соратников, пострадавших в схватке с феями. Те разразились выражениями разной степени крепости.

— Повезло, что действие магии было недолгим, — ответил Поппи. — Обычно те, кто имеют дело с сестренками-монстрами, всю оставшуюся жизнь пускают слюни и ходят под себя…

Я сосредоточенно разглядывала сломанный ноготь на безымянном пальце, обдумывая маникюрную стратегию. Действие вредоносной магии постепенно проходило, и ко мне возвращалась обычная ясность мышления.

Вернувшийся в человеческий облик Тупи был занят привычным делом: баюкал завернутого в одеяло пятихуя, заботливо поправляя тому кленовую шишку во рту.

— Ну, книжный червь, ты у меня получишь… — Чкал угрожающе погладил костяшки кулака, глядя на деловито снующего среди рабочих профессора Лёдда. — Слинял ведь, гад, как только жареным запахло! Бросил королеву в опасности!

— Зря ты так, — остудил его Гаттер. — Сам видел, что магия на сестер не действовала. Вызвать Цементоров — это самое лучшее, что профессор мог в той ситуации. Зафиксировать всех участников схватки, чтобы преподаватели смогли совершить обряд изгнания фей.

Чкал задумчиво посмотрел на клетку с крошечной феей, которую рачительная Менька умудрилась даже в беспамятстве прихватить с поля боя.

— А эта малышка может нам пригодиться в походе против Близнецов-Властелинов! Ведь Тупи прикончил дьявольских сестренок, теперь никто не явится по наши мозги?

— Во первых, Тупи уничтожил только материальные оболочки. Деградация и Деменция неистребимы, и новые тела они для себя найдут очень скоро. Во-вторых, у Халявы имеется множество других дальних родственников…

— Что же тогда делать с малявкой?

— Отпустить.

— Я те дам «отпустить»! — выкрикнула пришедшая в себя Мене-Текел-Фарес, но Икариот уже взял клетку и сильными пальцами порвал ее, словно марлю.

Халява, расправив прозрачные крылышки, выпорхнула на волю, оправила подол платьица, показала нам язык и исчезла в темноте.

— Я одного не пойму, откуда берутся слухи, что призыв Халявы помогает получить зачет? — Чкал ловко увернулся от брошенного Менькой камня.

— Почему же слухи? — ответил Поппи. — На самом деле помогает. Преподаватели в академии строгие, но справедливые: сумел уцелеть в схватке с очаровашками-сестренками — получи законный зачет. Очень редко, но такое случается… И порождает новую волну легенд и желающих пощупать заветную фею.

И тут я задала вопрос, давно вертевшийся на кончике мысли:

— Поппи, а как вышло, что на Тупи не подействовали феяческие «короткие замыкания»? Какие-то шаманские примочки, древние боги, защитные амулеты?

Юный маг устало вздохнул и, понизив голос, чтобы не слышал «счастливый папаша», произнес:

— Мне кажется, все намного проще. Первобытному мозгу нашего куриного оборотня просто некуда больше тупеть и деградировать…

Харчевня «Графское хрючево» действительно была уютна и изысканна. С высокого деревянного потолка свисали на цепях ажурные кованые люстры, сверкающие множеством магических светильников. Стены украшали гобелены, гобеларисы и гобеоли, а так же старинная утварь и разнообразное оружие. Между чистыми, застеленными белыми скатертями столиками, сновали хорошенькие официантки в нарядных сарафанах.

За барной стойкой румяный толстяк в белом поварском колпаке внимательно следил за обширным обеденным залом. Увидев, что нашу компанию сопровождает профессор Лёдд, хозяин сделался еще более радушным и проводил высоких гостей за лучший столик. Официантка, приняв заказ, пулей унеслась на кухню. Мы глазом моргнуть не успели, как стол уже ломился от холодных закусок и выпивки.

Повеселевшие соратники дружно бросились в бой с наступающим изобилием, и совсем уже была наша победа, но тут на подмогу противнику подоспела вторая волна продуктов.

После нескольких тостов сославшийся на дела профессор Лёдд вежливо раскланялся и удалился, пожелав нам приятного ужина. Надо сказать, что битва с чудовищными феями, едва не ставшая последней, не отбила у моей команды аппетит, а только еще больше разожгла его.

Наконец подали горячие блюда: перед Менькой ароматно парил горшочек с жарким; капитан Бляд страдальчески поглядывал на заказанный Чкалом коктейль из морепродуктов и артистично запихивал в рот куски молочного поросенка при помощи извлеченного из бархатных лосин здоровенного кривого кинжала; принц Финлепсин методично уничтожал горку чебуреков на блюде, капая жирным соком на кружевную салфетку; растущий организм Поппи поглощал бургеры, картошку фри и сладкую газировку; Тупи старательно стучал ложкой по чугунку с борщем, держа в другой руке ломоть черного хлеба с салом. Писюк сладко дрых в просторной корзине, принесенной официанткой, и причмокивал спелой шишкой. Передо мной побулькивал какелон с горячим, взращенным на сочных высокогорных лугах молочным шоколадом, в который я изящной позолоченной вилочкой макала кусочки заморских фруктов и крошечные булочки: надо заботиться о фигуре, поэтому я решила совместить горячее и десерт.