Инесса Ципоркина - Дерьмовый меч. Дилогия

— Бей их! Мочи-и-и-и!!! — завывал перевозбудившийся Лассаль. Меч ругался на семи древних языках и на трех мертвых. Дракон лишь изредка всхрапывал, пуская дым из ноздрей, но и этого хватало, чтобы замаскировать нас под мирное серое облако.

— Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не ваша смерть, — благодушно мурлыкала я, высовываясь из дымовой завесы и рубя подвернувшиеся мне головы. Головы, ойкнув, слетали с плеч и растворялись в тумане. В конце концов меч, опьянев от крови, пьяно икнул и захрапел — точно так же, как Задохлик.

К тому моменту от банды остался один-единственный сопляк, в самом начале боя ушибленный копытом моего коня и потерявший метлу. Теперь он висел, вцепившись в конский хвост, обморочно закатив глазные яблоки под глазные дуги.

— Не убивай его! — взмолился Чкал. — Я знаю этого мальчика! Его зовут Поппи Гаттер, он юный магический гений, а не бандит. Наверняка разбойникомаги заставили его напасть на тебя. Смилуйся над ним, прошу!

— А в Дольчевитенбург он нас проводит? — поинтересовалась я, разглядывая мальчишку. Ничего примечательного в нем не было, кроме шрама на лбу в форме могендовида.

— Не знаю… — вздохнул Чкал. — Он ведь совсем еще ребенок. Что ему делать в таком ужасном городе, где нет ни одной магической школы?

— Я бывал в Дольчевитенбурге! — выпалил юный гений, переползая с хвоста на круп коня. — Когда мы собирались похитить жену Галоперидола!

— Как? И жену тоже? — удивилась я. — Мало вам было его сына, вам еще и жену подавай? Жадным быть нехорошо.

— Наша банда специализируется… специализировалась на похищениях членов правящих семей, — пояснил Поппи. — Молодая жена Галоперидола должна была стать украшением коллекции, собранной нашим крестным отцом Аль Пустяконе. Обычно похищения проходят без накладок. И тот день обещал быть удачным: мы погрузили в гипнотический сон стражу, обезвредили штатных магов, ворвались в спальню госпожи Галоперидол — и увидели, что спальня пуста. Где в этот момент была Галоперидолша, узнать не удалось.

— Она была со мной! — рявкнул Чкал. — Мы хотели бежать вдвоем. Но из-за вашего паршивого налета в городе объявили чрезвычайное положение и ни одно судно не смогло покинуть порт, ни одна лошадь — свою конюшню, ни один рикша — свой велотренажерный зал. А высоты она боится. И не захотела, чтобы я перенес ее по воздуху в крохотную двадцатикомнатную хижину на обрыве утеса — последнее прибежище Икариотов.

— А мы-то решили, что она пряталась в шкафу… — сокрушенно пробормотал Поппи, наморщив свой могендовид. — Впрочем, все к лучшему. Теперь ты можешь похитить ее еще раз, намного успешнее.

— Тебе, видать, все равно, на кого работать, а, юный Гаттер? — ласково спросила я. — Ты настоящий разбойникомаг!

— Зато с этого момента я работаю на вас! — ничуть не смущаясь, заявил этот паршивец. — Со мной воровать намного легче. И перевороты устраивать легче. А уж насколько легче воевать! Я не только колдовать могу, я еще могу быть советником по политическим вопросам.

— Да иди ты… — сонно пробормотал Дерьмовый меч во сне. Кажется, даже в беспробудно пьяном состоянии старый артефакт ревновал к молодым выскочкам.

Но Поппи не обратил на брюзжание мечи ни малейшего внимания. Он увлеченно пялился вдаль и механически заплетал в косички гриву моего коня. Конь косил огненным глазом, храпел рылом и прядал ухом — в общем, был в полном кайфе. Видимо, в начале пребывания в банде юный Гаттер исполнял обязанности конюха. А сейчас он мечтал стать первым королевским советником.

— Вот если украсть у Галоперидола жену — ему сразу станет не до войны.

— Ему станет не до войны, если вернуть ему сына! — буркнул конь.

Мы с Лассалем подпрыгнули.

— Так ты говорящий? — изумилась я.

— Да. Но это не значит «болтающий без умолку», — церемонно ответил конь.

— А он дело сказал, — кивнул Поппи. — Если отыскать сына Галоперидола, то это будет круто.

— Разве он не у вас? — изумилась я вторично.

— Он у другой банды, — с сожалением вздохнул Гаттер. — Мы назывались «Летучее ворье», а они — «Грибы-незабудки». И знаешь, что, твое величество? Штаб-квартира у них как раз в Дольчевитенбурге!

Мать моя королева, мы когда-нибудь доберемся до этого… как его?.. Дольчевиттенбурга? Или я тут так и сдохну в облаках? От скуки. Моя безмозглая команда нагло дрыхла, не обращая на свою королеву никакого внимания. Меч похрапывал, Лассаль посвистывал, юный Гаттер похрюкивал, Громудила храпел на лету — аж уши закладывало, конь молча обернулся крыльями что твоя летучая мышь, не поймешь, спит или придуривается. И только Чкал обернул меня крыльями, чтоб не замерзла, и тяжело вздыхал, глядя в звездное небо. То ли мечтал о Галоперидольше, то ли маялся желудком. Нет, решила я, так дело не пойдет. И заорала:

— ПАДЪЕ-Е-Е-ЕМ!!!

Все вскочили как ужаленные. Кроме коня. Тот приоткрыл один глаз и сказал:

— Подлетаем к Дольчевиттенбургу. Через сто метров поверните направо, прямо, налево, вокруг себя и на три километра вниз. Поздравляю, вы успешно прибыли.

Назвать его Навигатором, что ли? Хоть кто-то в команде должен знать дорогу.

Дольчевиттенбург был хорошо укрепленным городом. На крепостных стенах были установлены катапульты, гизармы, капеллины и бригантины. Эти дебилы из городской стражи были настолько тупы, что сразу не признали свою законную королеву, зарядили тяжелый монсеррат пулярками и выстрелили в белый свет как в копеечку. Пришлось дать дракону шпоры, подлететь и настучать похмельным мечом по бестолковым головам. Помогло. Даже ворота открыли, правда, дракон в них все равно не поместился. Ну и ладно, пусть погуляет, надо будет — свистнем.

— Ну и куда мы теперь? — спросила я Чкала.

Мы стояли на базарной площади, отчаянно принюхиваясь к райскому запаху шаурмы. Вокруг торговали всякой всячиной, от сосисок в тесте до доспехов недорого.

— Не знаю, моя королева, — растерянно сказал Чкал. — Я хочу вернуть свою любовь и отвоевать твой трон.

— Я! я знаю! — влез юный Гаттер. — У святилища Ибены-Матери живет старый Идик, так он таки нечеловеческий мудак… в смысле, мудрец. Если кто и знает, где искать сына Галоперидола, святой Грааль, часы, трусы, ключи и галстук — так это только он. Он все знает, зуб даю!

— Ну тогда идем уже к этому Идику, — решила я. — Раз он такой умный. И мне еще к ювелиру надо, а то чем я буду короноваться — горшком?

Я повернулась к коню Навигатору:

— Че встал? Кого ждем?

— Через триста метров поверните налево, — ответил тот.

Пока мы шли через базар, юный маговоришка Гаттер в очередной раз подтвердил свою квалификацию, незаметно стырив десять порций шаурмы, бочку пива, песцовую шубу, ночную вазу, украшенную золотыми розами, три магофона импортных, три доспеха червленых, сапоги без подметок, от дохлого осла уши и бриллиантовую диадему для меня лично. Очень красивую, из цельного алмаза с узорами и всполохами. Диадему я тут же нацепила себе на голову, пусть видят, что я не кто-нибудь, а королева Мурмундия.