Александр Бочков - Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ)

— Да ничего, арестовали их комдива — танкиста. — За что героя арестовали? — встрял грубовато Сергей.

— Да бес его знает — вроде как не захотел отдавать того, что нахапал. А сегодня начальник какой то важный прилетел на самолете, видно по его душу. Только разбомбили немцы его самолет, как теперь обратно улетит то? — с злобной радостью высказался он. Тут лейтенант испуганно глянул на меня. — Вроде как законный трофей, а вроде как поделиться бы надо, у других и этого нет.

— А ты бы поделился? — подначил его Сергей.

— С чего бы?! — возмутился летеха — еще в старину говорили — что с бою взято, то свято!

Мы подъехали к штабу. — Ну спасибо тебе, лейтенант, выручил. — А может помочь чем надо, вы скажите.

— Разве что машину посторожить, чтобы не украли. У вас тут машины не воруют? — спросил серьезно Сергей. — Да вроде нет — задумчиво протянул лейтенант. Но я могу покараулить… Въехав на площадь перед штабом один танк развернулся вправо, другой, объехав нас развернулся влево, БТР встал рядом с нами и наставил ствол на окна штаба. БМП — развернулась, страхуя направление, откуда мы приехали. Я открыл дверь, вылез, с заднего сиденья вылез Сергей, Иван и Олег-(ГЕРД). — Так я покараулю? — робко поинтересовался лейтенант. Я машинально кивнул. Замки щелкнули, запирая двери. Я достал рацию:

— ОХРАНА ПЕРИМЕТРА. В случае нападения валить всех. Олег — охранника оставить с собой, может чем поможет. ПОШЛИ! Двери в БТР И ВМП распахнулись и оттуда начали выскакивать бойцы в маскировочном зеленом в разводах камуфляже, с, автоматами АК — 103 с подствольниками; разбежались вдоль машин, беря под наблюдение весь периметр вокруг боевых машин, скрываясь так, что ни с какой стороны нельзя было их поразить, не попав под автоматный огонь.

— ЗЕМА за старшего — оставив вместо себя диверсанта «афганца» я направился к зданию штаба.

В здании штаба была тихая паника. Снующие туда сюда штабные, при нашем появлении мгновенно попрятались. Попадать под горячую руку у штабных дураков нет. Вот принять сторону победителя — это запросто! В приемной сидел бледный как смерть капитан. Он попытался подняться и что то сказать, но наткнувшись на злой взгляд Сергея плюхнулся обратно на стул — он свое дело сделал. Я рывком раскрыл дверь и вошел в кабинет. Пробежавшись взглядом по встревоженным лицам, а сознанием по их мозгам, определил кто есть кто и стратегию поведения. Самый опасный — особист. Мысленный посыл Сергею и он грациозно скользнул к нему. С реакцией у того было в порядке, даже пистолет достать успел, или Сергей позволил. Затем удар по руке и пистолету, тот летит на пол, а жесткий удар в живот и горло скручивает его в позу эмбриона, с хрипами и всхлипами. Вскинулся невысокий, чернявый человечек очень нелюбимой народом национальности.

— Вы кто такие, вы что себе позволяете?! — грозно, как ему показалось закричал он, скрывая многовековой страх — сейчас его будут бить и возможно ногами. И угадал, в яблочко! Удар основанием ладони в подбородок швырнул его спиной метра на три прямо на стену, по которой он и стек, как шматок грязи на пол где и замер, притворившись ветошью. А может потерял сознание…

— Где Пуганов? — негромко спросил я у сидевших, выбирая очередную жертву. — Он на гауптвахте — подал голос комиссар. Верно, такие всегда выбирают правильную линию. Другие просто не выживают. Физически… Я поднес рацию к губам: — ГЕРД — капитана за шкирку и на губу. Приведите Пуганова, быстро! Через пару минут дверь открылась и в кабинет вошел комдив. Да, досталось ему.

— Кто? Комдив кивнул на особиста.

— «ОДИН» — подними пейсатого, он давно уже пришел в себя. Пришел в себя и особист, распрямился, глядя со звериной злобой. Понимаю — майора особого отдела корпуса, как какого то лейтенантика бьют! Обидно. СЕЙЧАС БУДЕТ ЕЩЕ ОБИДНЕЕ! Шаг к особисту, удар носком ботинка в солнечное сплетение — «солнышко», рывок согнувшегося тела за голову, левой по печени, новый рывок и коленом в пах — новый рывок вверх и удар в левый глаз, разворот и удар по почке — одной и второй. Никакой отсебятины — просто посмотрел на комдива и повторил. И на десерт экспромт — со всего маху, как всем кажется, ударил лицом о стол. Брызги крови и соплей летят в разные стороны, на сидящих в остолбенении от ужаса происходящего. Отпускаю особиста. Тот сползает по столу на пол.

— «ГЕРД» — возьми майора, вытащи клиента на площадь, брось рядом с БТР. Кто будет возмущаться — в морду. Схватится за оружие — пристрели. Олег впихнул в кабинет капитана. Тот увидев избитого особиста хотел было выскочить из кабинета, но получив по почке болезненно вскрикнул. Бывает. Да. Не все же шоколад кушать ложками, возможно придется и дерьма хлебнуть. В это время такое часто бывало. — Забирайте — кивнул на лежащее тело. Я шагнул к чернявому. Тот сжался, вжался в стену, моля своих богов сделать стенку из воздуха, чтобы можно было бежать от этого страшного человека. Правда когда он сам наблюдал, как бьют и пытают он даже получал удовольствие. Но сейчас будут бить его!!!

— Ты кто и что здесь делаешь? — наклонившись к нему змеиным шепотом поинтересовался я…

Чернявый задрожал, как лист на ветру — я зам началника политуправления 4ой армии, прибыл в штаб 14 мехкорпуса по просьбе комиссара мехкорпуса — зачастил он. — За какой надобностью?

— Вынесение решения по делу командира дивизии, проявившего трусость, самовольное покидание части места дислокации, неповиновение, отказ подчинения вышестоящему начальству, вступление в сговор с лицом неопределенной принадлежности… Да уж, целый букет! Даже пары таких обвинений достаточно для расстрела.

— Кто инициатор такого обвинения? — взгляд политработника вильнул.

— В глаза мне смотреть! Кто, говори, сука! — Я, я предложил формулировки ознакомившись с материалами дела — выкрикнул он истерично. — Уже и дело завели… — подумал я. Быстро как…

— Как ты, крыса тыловая, посмел судить боевого командира! Да дивизия под его командованием уничтожила столько немецких танков, сколько лет твоей поганой жизни ты не проживешь! И ты, тварь дрожащая смеешь формулировки расстрельные составлять на такого комдива — в бешенстве заорал я в лицо чернявому. Тот сьежился, сжался насколько можно.

— Может ты уже и приговор вынес? — страшно прошептал я уставившись ему в лицо. Еврей посерел. В мертвой тишине кабинета неестественно громко что то зажурчало. Я скосил вниз взгляд — под ногами ответственного политработника расплывалась лужа. Резко запахло мочой. Злость моя мгновенно улетучилась, осталось только брезгливое презрение. И вот такая погань решала и ломала судьбы настоящих командиров?! Твари… Еще одна такая же тварь, только другой национальности сидела тут же за столом, ни жива ни мертва.