Алексей Молокин - Гоблины в России (СИ)

— Ну, что скажешь? — по-приятельски обратился к Панзутию Ватерпас, с которым шаман состоял в отдаленном родстве.

Панзутий не ответил, только кивнул головой в сторону Властителя, давая понять, что отвечать подчиненному при начальстве невежливо. Дескать, жди, когда Сам спросит, тогда и скажу.

— Ну? — вопросил Великий.

— В общих чертах все ясно, Ваша Грозность. Вот этот шпендрик, воспользовавшись халатностью охраны проник в Ваши покои и похитил все три артефакта. Похитить-то похитил, а что с ними делать не знал. Поэтому он их продал по дешевке трем братьям, которые были в служебной командировке на этом острове. Командировка у братьев как раз заканчивалась, поэтому они вызвали на местный пляж некий летучий транспорт, и благополучно отбыли к себе домой, на север. Прихватив с собой в качестве сувенира полный комплект Ваших зубов. Вот, собственно, и все.

— Воспользовавшись халатностью, значит, — задумчиво протянул Властитель и посмотрел на команду сыскарей. — Ну-ну… Скажи-ка, любезный Базиль, где здесь можно купить голодного крокодила? Или на худой конец питона? Нет, трех крокодилов, или питонов, а то ждать долго придется, пока один заново проголодается.

— Ваша Мудрость, на что нам крокодил, он же жрет, знаете сколько, — засуетился дворецкий, — давайте лучше я вам попугая поймаю. Он и кушает мало и разговаривает. Давайте, а?

— Нет, крокодил, намного лучше, — сказал Великий Орк. — Попугай тебя одного месяц лопать будет, если ты ему вообще понравишься. Я же не садист какой, а гуманный правитель, так что, давай, все-таки, крокодила.

Помилуйте Вашество, заныли следаки, но Орк их уже не слушал.

— Так, Панзутий. В общих чертах понятно. А поподробнее нельзя?

— Можно, отчего же нельзя, — Панзутий плавным жестом простер руку к открытому окну. — Дозвольте мурашек выпустить?

— Валяй! — поморщился Великий. — Только смотри, чтобы ни одна мурашка на меня не села, я от них страсть как чешусь.

Мурашки стайкой светящихся мальков вылетели из широкого рукава шаманской робы, описали круг около головы, зажмурившегося от ужаса горлума, покружились вокруг Великого Орка, посидели на пустых подушечках-ложах, где некогда покоились драгоценные артефакты и брызнули в ночь, ненадолго добавив ей звезд, хотя, последних и так хватало. Одна мурашка отстала, села на нос старшему дознатцу, отчего тот страшно скосил глаза, потом весело стартовала с него, словно истребитель Ф-16 с авианосца и умчалась вслед за подругами.

В наступившей тишине отчетливо прозвучали тихие хлопки, словно попкорн лопался — это мурашки преодолели звуковой барьер.

Это только на земле мурашки медлительны, как, впрочем, и многие летучие твари, а в полете, они развивают очень даже приличную скорость. Хотя, конечно, немаловажно, чьи это мурашки. Если потомственного шамана, то будьте уверены, скорость у них очень даже немалая. Поменьше, конечно, чем скорость света, но значительно быстрее звука.

Наступила пауза. В образовавшейся тишине слышалось только тихое иканье Сенечки, да опасливое сопенье дознатцев, обдумывающих возможные последствия знакомства с крокодилом, которое посулил им Великий Орк.

Сам же Властитель, казалось, совершенно потерял интерес к проштрафившимся подданным. Но это только казалось. На самом деле, Великий Орк обдумывал сложившуюся ситуацию. С крокодилами он решил немного повременить, хотя и отметил эту мысль, как весьма конструктивную. Похоже, поиски артефактов будут делом непростым и небезопасным, решил он, и посмотрел на приунывшую ловчую команду. М-да… В сущности, хоть они и растяпы, но ведь других под рукой нет, так что придется посылать этих. То, что за артефактами предстоит отправиться в путешествие, Великому было ясно, оставалось выяснить куда.

Между тем в воздухе опять захлопало. Мурашки возвращались и одна за другой преодолевали звуковой барьер в обратном направлении. Теперь они светились каким-то тусклым красноватым светом, наверное, от усталости. Каждая подлетала к волосатому уху Панзутия, некоторое время шебаршилась в оливковой ушной раковине, после чего облегченно ныряла в родной рукав. На морде шамана появилось легкое недоумение, которое постепенно крепчало, переходя в крайнее изумление.

Наконец мурашки скрылись в рукаве робы, но Панзутий по-прежнему не говорил ни слова. Он подошел к распахнутому в ночь окну, пытаясь что-то высмотреть в густом пахнущем океаном мраке. Наконец вдали показалась бледно-розовая искорка. Она передвигалась судорожными скачками, словно бабочка, за которой гонится юный натуралист с сачком и банкой морилки. Искорка из последних сил влетела в окно и обессилено опустилась на воротник робы шамана.

Панзутий осторожно, двумя пальцами взял опоздавшую мурашку и, приговаривая «ах ты умница моя хроменькая…», поднес к уху. Покивав немного, он расплылся в клыкастой улыбке, бережно отправил мурашку в рукав и повернулся к измученной неопределенностью публике.

— Ну! — хором выдохнули все.

Панзутий приосанился, осторожно пригладил грязно-серые патлы, прокашлялся и начал:

— И поведали мне мурашки всю чистую правду, как она есть, неприкрытую и чистую, голую правду-матушку…

— Не надо нам правду, мы ее родимой уже нанюхались, так, что до сих пор в глотке свербит, — прервал его великий Орк. — Ты лучше нам суть расскажи.

— Ах, суть, — спохватился Панзутий, — ну, суть, в общем, такая. Зубки Ваши находятся в огромной северной стране, в активном, между прочим, состоянии. Целехоньки, все девяносто шесть штук. Пребывают они все в полном здравии, ни кариеса ни какой другой напасти. Только пара железных клычков слегка заржавела, но это поправимо, наждачком почистим, отполируем, будут как новенькие… Если, конечно, их вовремя вернуть.

— Ты кончай мне зубы заговаривать, — снова оборвал его Великий, — Ты лучше скажи нам, где их искать!

— Ах, искать! — Панфутий удивленно посмотрел на Великого Орка, словно тот спросил о чем-то совершенно само собой разумеющемся. — Ну, конечно же, в России. Какое-то время они пробудут под Москвой, на исторической родине, а потом — не знаю, куда их занесет. Бизнес это такое дело…

— Это, с каких же пор Россия стала исторической родиной народных гоблинских артефактов? — возмутился хоббит Василий. — Твоя правда не только голая, а еще и пьяная в драбадан!

— Не мешай вещать! — Огрызнулся придворный шарлатан, — Я не артефакты имею ввиду, конечно, а братцев-предпринимателей, которым этот придурок челюсти загнал!

— А что они предпринимают, эти предприниматели? — осторожно спросил Дробила.

— Это звание такое, предприниматель. У них там, в России все что-нибудь предпринимают. А тем, кто уже предпринял и остался на свободе, да еще живой, присваивают звание предпринимателя. — Панзутий гордо посмотрел на неграмотных гоблинов. — А эти еще и родственники. Они так сами себя и называют — «братаны»!