Алексей Молокин - Гоблины в России (СИ)

— Ерунда, — подумал Даниил, и полез под панель, чтобы скрутить проводки.

Вот только никаких проводков под панелью не было, а имелась изогнутая серебристая трубочка, уходящая куда-то под капот. Трубочку мастер решил на всякий случай не трогать.

Тут в гараже послышалось пыхтенье, отворилась стальная калитка, и появился Бугивуг, отягощенный пластиковым пакетом с выпивкой.

— Эй! — заорал он с порога, — зря ты туда залез, командир. Без меня ничего не трогай, а не то шандарахнет так, что мало не покажется.

— Не шандарахнет, с чего бы ему шандарахнуть… — проворчал Даниил, довольный тем, что импровизировать, скорее всего, не придется, и, стараясь сохранять достоинство, полез наружу. Благо, повод был подходящий. Гремлин деловито выставил на верстак бутылку водки.

— С мировым эфиром, знаешь ли, шутки плохи, — назидательно сказал гремлин, вылавливая из банки соленый огурец. — Некоторые шутили-шутили и дошутились-таки. Мой старый хозяин, например… Ну, ладно, не будем о грустном. Давай сначала выпьем. И вообще, в эту тачку сначала надо душу вселить, а уж потом на ней ехать.

— А где мы эту самую душу возьмем? — спросил удивленный Даниил. — Мы же железяку восстановили, и все.

— Как откуда, из эфира, конечно, — Гремлин откусил огурец, — Души, они все в мировом эфире роятся. На манер пчелок, я, по крайней мере, так себе это представляю. Во всяком случае, машинные, насчет человеческих — врать не стану, не знаю. Ну, вина амо пуне чаше, нека живи што зе наше!

— Амо! — подтвердил человек. — И живи!

Когда в бутылке осталось чуть меньше трети содержимого, Бугивуг решительно встал, отряхнул крошки с комбинезона и заявил:

— Ну вот, немного расслабились, и будет. Остальное — для души.

— Так ведь все для души, — не понял мастер. — Ежели пить не для души, то не впрок пойдет.

— Не для твоей, для его, — гремлин махнул волосатой лапкой в сторону бездушного пока «студебеккера». Душу из эфира приманивать будем. Понял?

— Не понял, — честно признался Даниил. — Но все равно, валяй!

Вдвоем они выкатили «студебеккер» из обмотки. Потом Бугивуг приступил к процессу уловления автомобильной души из эфира, а Даниил тихонько присел в уголке гаража на древний венский стул и принялся наблюдать.

Для начала гремлин забрался в грузовик и засунул в отверстие для ключа зажигания палец. Внутри машины что-то тихо загудело. Бугивуг выбрался из кабины и принялся ходить вокруг автомобиля, время от времени прикладывая волосатое ухо к разным его частям. Потом удовлетворенно хмыкнул и извлек из кармана замасленную тряпицу, в которой что-то тихонько брякнуло.

Гремлин развернул тряпицу, в которой оказалось десять пятигранных автомобильных свечей с полудюймовой резьбой. Похмыкивая и побуркивая что-то рэгтаймовое, Бугивуг аккуратно расположил гайки на капоте «студебеккера» в виде пятилучевой звезды, поставил в центр откупоренную бутылку с остатками водки и отошел в сторону, весьма довольный содеянным. Полюбовавшись немного бутылочно-свечной композицией, он снова подошел к машине, взял бутылку, отхлебнул из горлышка, потом взболтал остатки содержимого, посмотрел на свет, и допил остатки.

Даниил даже несколько опешил от такой наглости.

Гремлин же, нисколько не смущаясь, направился к канистре с бензином, наполнил из нее бутылку и опять водрузил ее в центр конструкции. После чего сел на корточки и негромко запел, вернее сказать, зажужжал и даже, кажется, залязгал. Слова и музыка были совершенно невнятными, так американский дурачок мог бы изображать звук автомобильного мотора, потому что интонации были явно нерусскими. Только звуки, издаваемые гремлином, были не в пример внушительней скворчания дворового дурачка, пусть даже и американского, от них даже в животе забурчало. Запахло электричеством, словно при включении электроопохмела, после чего из свечей посыпались крупные искры.

— Есть искра, — машинально отметил Даниил. — Сейчас бабахнет!

Однако пока ничего не бабахнуло, только бензин в открытой бутылке начал сам собой убывать, словно его кто-то тянул через соломинку.

Гремлин плюхнулся на задницу и заревел еще громче, ни дать, ни взять, придурок, изображающий автогонщика, вырвавшегося на оперативный простор, остервенело дергая несуществующую баранку и дрыгая ногами.

Наконец, бензин в бутылке подошел к концу. Под крышей гаража что-то или кто-то фыркнул, словно хозяйка, сбрызгивающая пересохшие джинсы водой, остро завоняло бензином, и-таки, бабахнуло!

Над капотом вспыхнуло ослепительное голубовато-желтое облако, в котором на миг нарисовалась чья-то вдохновенно-печальная харя. Между свечами проскочила синяя молния, образовав пятиконечную звезду, в центр которой харя немедленно и втянулась. После чего разлитый по капоту бензин весело загорелся, как ему, собственно, и полагалось.

— Чего смотришь! — заорал гремлин. — Туши давай!

И принялся поливать «студебеккер» пеной из невесть откуда появившегося огнетушителя. Предусмотрительный, зараза!

Даниил захлопнул разинутый рот и бросился помогать.

Вдвоем им быстро удалось сбить пламя, и теперь они, отдуваясь, стояли рядом с залитым пеной грузовиком.

— Ну и что ты наделал? — спросил мастер, стирая рукавом пену с горячего капота и обнаруживая на нем горелую проплешину. Прямо-таки, какой-то юный пионер, а не гремлин!

— Ничего, закрасим, — пропыхтел Бугивуг, — как новенький будет!

— Да уж, — отозвался Даниил, вытирая слезящиеся глаза грязной тряпицей. — Вон, какое пятнище!

— Зато теперь у нас теперь уловленная душа имеется! — гордо ответил гремлин и, пренебрегая правилами пожарной безопасности, закурил.

— Какая еще душа? — спросил Даниил, выволакивая безалаберного американца за шиворот из гаража вместе с сигаретой. — Вот кое из кого я сейчас душу вытряхну, это точно!

— Какая, какая… — откуда мне знать, какая? Гремлин изо всех сил выворачивался, но Даниил крепко держал его за лямки комбинезона. — Какая поймалась, такая и есть. Там увидим. Сейчас, вселим куда-нибудь и будет у нас одушевленный механизм!

— Мать вашу! Опять заместо водки бензину хлебнул! — донесся из пространства задушенный хриплый голос. — Дайте огурца, что ли, ироды!

— Все ясно! — вздохнул Даниил. — Наша эта душа, русская, слышишь, как ругается?

Гремлин почесал волосатое ухо, и крепко задумался.

Оставим Даниила с Бугивугом знакомиться с призванной из эфира душой, точнее, с неким странным фантомом русской национальности, о котором пока можно сказать только то, что с вредными привычками у него все в порядке. Пусть Иван-солдат с Мальчишем и Безяйчиком готовятся обрадовать московских крысогархов своим появлением, рискуя уподобится симпатичным, но чересчур доверчивым жуликами из рассказа О'Генри — пусть! Посмотрим-ка лучше, что поделывает Васька-гусляр.