Malakla - Один плюс три (СИ)

— Угу. И расписывал плюсы мобильного телефона. Секунд за десять.

— А у вас ещё есть?

— Есть.

— Поделитесь?

— Да.

— Чудненько! Да, чуть не запамятовал, вот взгляните, — полковник протянул мне листок бумаги и стал собираться.

Пришлось читать стоя. «Мы, берём на себя ответственность прекратить существование кровавых тиранов русского народа…» Бла, бла, бла… И дивная подпись — БОРН.

— Как вы можете это объяснить? — полковник внимательно смотрел на меня и натягивал перчатки.

— Эту подпись можно перевести так. БОРН — Боевая Организация Русского Народа.

— Лихо, — Муравьёв крякнул. — Извините, господин Борн, мне пора…

— … техники с «М-фона» помогут вам разобраться…

Это я принёс четыре Нокии 112, и отдал их садившемуся в пролётку Муравьёву. Последовал короткий взмах ресниц полковника, и я не ожидал такого, кивок с одновременным приложением правой руки к сердцу.

«Прогиб засчитан. Фух». Чмоки-чмоки и поехал, насвистывая, завтракать. Заказал немало и всё умял. Завтракал в «Астории» и дожидался Николаича. «И это завтрак? Семь блюд заглотил. Не считая салатов. Фух». Возвратившийся Борисов, повлёк меня в номер. Там огорошил:

— Борн, горожане говорят, что это не их царь! — И Николаич уставился сомом на меня.

— Как не их?

Оказывается, убиенный был небольшого роста и имел наследника — шестнадцати лет, который тоже погиб.

— Вот это номер! Он наследника до коронации заделал, что ли? Запиликал мой сотовый. Меня и Борисова вызывали к мэру.

— Ну, поехали, — сказал компаньону. И сунул Иж-71 за ремень над пятой точкой.

— Борн, ты сдурел? Куда ты Иж засунул? — зашипел Николаевич. А у меня возник чудный план. Шёпотом его озвучил. — Борн, ты сдурел!

— Оно покажет. Поехали.

Полиции по дороге увидели много, но нам была «зелёная улица». В фойе повстречали Перегудова, управляющего Центробанка, он уже уходил.

— Слышали новость? Ах-ах. И сердечное спасибо, Роман Михалыч, спасли, право слово, спасли! (ночью прообраз Центробанка пытались ограбить)… и через десять минут их всех взяли, голубчиков. Жду сегодня вас у себя, господин Борн!

Раскланялись. Я удивился такому лукаво-потеряному восторгу Перегудова и двинулся к приёмной. В коридорах городской власти народ был удивлённо-пришибленный. Люди беседовали придушенно. В приёмной, кроме помощника мэра, находился молодой бравый офицер с погонами капитана артиллерии. Лицо капитана было сумрачным.

— Заходите, господа, — от офицера.

«И всё?» Без помех зашли. Мэр, к моему удивлению, отсутствовал. В кабинете находились: градоначальник Ростова, генерал-полковник Зворыкин Иван Николаевич, три генерал-майора и полковник с аксельбантом Генерального штаба. И последовал короткий ввод в тему:

— … мы тут решили подобрать для вас место будущей работы.

«Отдел кадров а ля милитари. Или по-быстрому спихнуть нас хотят», — подумал.

— Удивили вы нас, господин Борн, — Зворыкин, мужчина чуть за пятьдесят, оценивающе оглядел меня и Борисова. С интересом посмотрел на мой чемоданчик. — Как вам удалось задержать этих громил-эсеров?

«А почему генерал не торопиться на место преступления? И нас, почему не прошманали, а?» — раздрай в голове.

— Э, показать, Иван Николаевич? — спросил. О чинопочитании я как-то запамятовал, головной кавардак-с помешал.

— Покажите, э, Роман Михалыч, — Зворыкин на этом тоже не замарачивался, хотя у генералов Свиты глаза повылазили от удивления.

Чемоданчик переложил в правую руку. Посмотрел на Борисова. Тот играл роль «Каменного гостя». Щёлк, и МП 38 у меня в руках. Повёл стволом над головами остолбеневших членов HR-службы Донского края и, отсоединив магазин, положил пистолет-пулемёт перед Зворыкиным.

— Да-а-а, удивили вы нас, Борн, — голос генерала подсел, а подбородок уехал к плечу.

— Это ещё не всё! — Борисов, выхватил Глок и нацелил в лоб сразу всем генералам. Выходку Борисова я поддержал, достал Иж-71, и навёл его в колено полковника. Полковник чуть побледнел, но колено не убрал. Генерал Зворыкин потянулся за МП-38. — Не успеете, господа. У нас двадцать пять патронов в магазинах пистолетов.

— Так много? — полковник опешил. И пистолеты, разряженные, мы положили на стол перед генералами.

— Лоханулись вы господа. У вас царей взрывают, а нас даже никто не спросил, есть ли у нас оружие, — Борисов цинично ухмылялся. — А вообще-то мы вас и голыми руками… И Николаич провёл рукой по горлу.

«Кто ещё больше сдурел!» Пришлось отдавать свой ИЖ как презент, за такой вот «моветон» Борисова. Столбняк после этого у генералов прошёл.

— Господин полковник, хе-хе, не желаете побоксировать с господином Борном? — нашёл младшего генерал.

— Увольте, Иван Николаевич. Тут один князь уже попробовал. И лоханулся.

«Отдел кадров» сдержанно засмеялся.

— Да, удивили вы нас господа потомки. И мы вас удивим, — глаза у Зворыкина стали лукавыми. — Совет управляющих назначает вас, Роман Михайлолич, начальником Южной таможни. Тудух! Подобного совершенно не ожидал! — А вас, Иван Николаевич, старшим егерем Южного кордона.

— Премного благодарны за оказанное доверие, ваше превосходительство, — Борисов гаркнул так, что уши заложило.

Я сглотнул и заторможено кивнул. Типа, отблагодарил. Оружие, с большой неохотой, нам вернули. Далее нам были названы наши начальники и «валите на службу, господа». Из кабинета мы вышли пораженными, и попали в толпу людей, складирующие шинели, пальто и шубы. И в этой толпе стоял Макс, растерянный, и почему то в летней полевой форме армии ФРГ. Раздрая в голове добавилось.

— Макс, тебя на службу взяли? Оба-на, блин, ещё один!

В дверях стоял настоящий Макс. Все вновь прибывшие, как зачарованные, смотрели на двух похожих парней, стоящих друг против друга. Сходство было — 100 %. Ближе всех к парням протолкался Шатров.

— Солдатик, кто таков? — спросил.

— Обер-капрал 3-го отдельного охранного батальона СС Восточно-Прусской республики Любомир Штыць, панове полковник, — ответствовал двойник Шувалова.

— Поразил. Эсэсовец? — соорентировался Борисов.

— Так есть.

— А из какого года? — спросил Николаевич, а на его лице хитрое выражение нарисовалось.

— Из 2010-го. Охранял склады житомирского военторга…

Но затем вопросы закончились, ибо всех вновь прибывших пригласили в кабинет.

— А эти в шубах, откуда? — спросил Шатров у капитана. Тот смолчал. «Пистон-то от Зворыкина получил-с!»

— Из 1916-го, с Луганского патронного завода, господин атаман. За Степной улицей появился, — пояснил помощник мэра. И стал сдержанно поздравлять меня и Борисова, и душевнее — Шатрова. Оказалось, что Николай II Шатрову погоны «обнулил» до полковника.

— Ну, полкан, с тебя простава, — бестактно шепнул Шатрову Николаич.