Malakla - Один плюс три (СИ)

Князь Рустам на базе своих нукеров развернул конный полк, куда вошли «лица кавказской национальности», проживающих в Ростове и Гаскони. Полк назвали «Диким королевским полком». Я у князя и поселился. И пока гордый князь гонял свой полк, я кейфовал в руках юных «массажисток», которые закармливали меня ещё и восточными сладостями.

За четыре дня скорого сбора ополчения, я ссудил командованию всего четыре совета. Поставить пулемёты на тачанки, завести военную полицию, использовать осветительные ракеты и рыть окопы навесными агрегатами тракторов «Беларусь». Пулемёты, которых было всего 51, на тачанки не поставили, но повозки нашли. Пришлось ругаться, и только десять тачанок обеспечили пулемётами и расчётами.

Военную полицию набрали из восьмидесяти спецназовцев Никиты, двадцати чехов и Муравьёв выделил тридцать жандармов. Никита переодел их в чёрный ночной камуфляж, пошили красные повязки с жёлтыми буквами «ВП» и добавили стальной горжет на шею. А потом Никита «удружил» военному «обчеству». Тройняшек забрал к себе регулировщицами дорожного движения. И чехословаки-шофёры разбили дюжину грузовиков, заглядываясь на сексапильных одинаковых блондинок. Осветительные ракеты доставили чехи, «Беларуси» выцыганили у Аресова и Марсова.

— Эти директора совхозов, эти «боги войны», меня чуть седым не сделали, — чертыхался Зворыкин. — А расценки у них вообще драконовские…

Но траншеи за каналом выкопаны были быстро. И все «зелёные» грузовики Зворыкин из совхозов забрал.

К вечеру четвёртого дня развёртывания корпуса обороны, прибыл «компьютерный гений» Макс Шувалов с сообщением, что неприятель подойдёт через три дня. Ополченцы замаскировали окопы и ходы сообщений. Бригады заняли позиции. Тренировались, стреляли на стрельбищах и учились кидать чешские гранаты.

На другой день, как приехал Макс, я чуть с ним и Никитой не поругался…

— Борн, где ты взял кадры старта ракеты и ядерный взрыв над Хиросимой?

— Я не брал, она, где то нашла хронику, — отвертелся, кивнув на Лиэль, сидевшую рядом с Никитой. Лиэль, почему то покраснела.

— Ты, Борн, заврался.

— Не понял.

— У нас над Хиросимой ядерную бомбу не взрывали!

— Тэкс. Огласите весь список претензий, пожалуйста.

— С чего тебе начать?

— Э, со Второй Мировой войны, плиз.

— А не было у нас такой…

— Как не было? А что было?

— Ну, это у нас все знают. 28-го августа 1939-го всех диктаторов Земли с приближёнными переселили в Антарктиду. И мировых войн у нас не стало.

— И кто это сделал?

— Андреевское братство. Мы считаем, что это добрые пришельцы сделали.

— А потом? Я был ошарашен.

— А потом каждые пятнадцать лет они очищали Землю от всякой мрази. Правда, у нас локальные войны, э, бывали, но воевали разные ЧОПы, частные военные кампании и «дикие гуси». Воевали с оглядкой на это самое братство, и не таким оружием, как у тебя.

— Не понял?

— Глоков и САФов у нас нет, и ракет нет. Типа «Искандеров» и «Тополь М».

— А компьютеры есть?

— Да, есть. И спутники есть. Их нам Андреевское братство подвесило на орбиту. Целых 365-ть штук. Вот такие пироги, господин врун. Так, где ты взял старт ракеты?

— Лиэль, где? — вопросил. Лиэль стала ещё краснее. — Да ладно тебе краснеть, колись, давай. Ну?..

— Из фильма, — писк от Лиэль. Она чего-то стыдилась.

— Какого фильма?

— «Глубокая глотка», — Лиэль это прошептала и убежала. А я от смеха сполз под стол. Макс и Никита недоумённо уставились на меня. Пришлось объяснять.

— Га-га-га, урок французского языка номер раз! Никита стал красным, как Лиэль две минуты назад.

— А ещё, я до Каменской по навигатору добрался, и под музыку спутникового потокового радио.

— Никита, он опять врёт!

— Пошли к машине, — пошли, посмотрели. — Видали. На эту машину, из-за её цвета, никто не позарился, а в ней есть и бортовой компьютер, и навигатор, и приличная стереосистема. Ручная сборка, — хвалился я машиной.

— Борн, тебе к фамилии надо добавить приставку — Удачливый, — Макс мне подмигнул, особливо. — А ещё — Суперпижон, Супернахал и Супертра…

— Но-но, без интима!

— Поздно. У тебя уже и другие поклонники появились, — заявил Никита, вовсю ивановскую давя улыбу. — Немножко фиолетовые!..

— Чего?

— А на мою квартиру, где живут Макс и Любомир уже можно вешать табличку — гей-клуб.

— Ну, уж если это скромняга Никита озвучил… Макс вдел в левую мочку уха серёжку с алмазом. — Вуаля. Забьём стрелку, противный.

Я от Макса ажник шарахнулся. На этом весь «экзерцизм» в прошлое Никиты и Макса и завершился. А я скрылся в шатре «массажисток».

На следующее утро позвонил Борисов. Телефон мне подала одна из девушек, Клеопатра, понимаешь, хе-хе.

— Борн, мы тут вчера банду гоняли, мля, — озадачил Николаевич. — Представляешь, двадцать гавриков с калашами, одвуконь, припожаловали к твоей таможне. Если бы не мой «слонобой» и М60 американцев, они бы тут делов натворили, мля. А так, мля, ой, мы их, ой, к лощине у залива выдавили, а парни с катера эту лощину из гранатомёта накрыли, мля. Ой, они потом, на прорыв пошли к заливу, представляешь. Десять чертей, с двумя калашами в руках, мля, ой, пробились, и в воду, бросились.

— Не понял, ты, что ойкаешь?

— В залив ушли, бесследно! — договаривал новины Борисов. В трубке раздалось пыхтенье, а потом раздался плачущий голос Эльзы:

— Рома, они Ванечку ранили, в руку, и Шатрова ранили, серьёзно. Твой врач сейчас его будет оперировать. А Ванечку наградят? Ты, там шепни начальству, чтобы наградили. Ну, пока, пойду атаманшу успокаивать. И, берегите себя там!

Пришлось начальству шепнуть. Начальство, как и я, сначала встревожилось, а потом и смягчилось. И опять встревожилось, когда узнало, что нападения были на все города по левую сторону залива от Ясной. Албанцы выбивали агрессоров из предместья, потеряли сорок человек ранеными. И ушли бандиты в воды залива.

— Кто нападал, а, пан Борн?

— Местные черти, милорд. «Какой такой мой врач оперировал атамана?» — терзался.

— А, пи-пи-пи, что б им пусто было, а наших героев надо наградить. Есаул, пиши наградные листы…

Отзвонился домой. Атаману уже сделали операцию, пулю от АК-74 вынули, стабильно тяжёлый, пуля попала в кость левого предплечья. Помолился за Шатрова, и пошёл на офицерское стрельбище. Настрелялся до одури и зашёл в штаб.

— Борн, я вас ищу. Сударь, я тут подумал, а, что, если комбригам и комполка дать ваши мобильники, для лучшей координации действий соединений, — идея, которая пришла в голову начальника Макса, профессора Новых, была очень даже ничего.

— Блеск и трепет, профессор! Мрак для неприятеля!..

— Жуть, парниша. Ой, простите. Как трудно с вами разговаривать, господин Борн. И с Максом, чего уж там!..