Malakla - Один плюс три (СИ)

— Кис-кис-кис. Ты же это любишь. Кот откушал полпачки и дичится, перестал. Занёс кота в дом. Кабаша прошёлся по комнатам и занял своё любимое место на кресле в зале.

— Кошак, зомбиящик смотреть будем? К телевидению кот отнёсся с брезгливостью. А я стал слушать новости.

— Какие-то они однобокие, киса. Только за наших соседей. А когда же будет Ростов передавать?

Вместо Ростова телевизор стал показывать установочную заставку. Звякнул мобильник, забытый на обувнице, в коридоре.

— Алло!..

— Это Монтекки. Господин Борн, разрешите Вас поздравить, я подписал указ о производстве вас в бароны Великого княжества Агра «за смелое решение, круто изменившее будущее княжества».

— Спасибо, сир.

— Можете называть меня Нестором.

— Учту, сир. Мон отключился.

«И стал я бароном в коридоре. Тэкс». Пошёл радовать кота известием. По телевизору шло «Лебединое озеро». По всем пяти каналам. Пока я переключал каналы, заявился атаман. Радостный такой.

— Привет, ветеран.

— Можете называть меня сэром, милорд. Меня Мон возвёл в бароны, — сообщил.

Шатрову моё рыцарство было по барабану. Он Кабашу увидел. Повосторгался котом и потащил меня к себе обедать.

— У меня сегодня праздник души, сэр, — радость атамана была круто замешена на некой тайне.

За столом вручил домочадцам атамана подарки от Рустама.

— Атаман, колись. Какой новостью порадуешь, — запросил.

Шатров весело мне подмигнул. — Их будет три. Во-первых, вчера командор Вилькицкий разгромил базу пиратов на острове Крючок. Только один пират ускользнул. Во-вторых, вчера обожаемый тобою князь Гэ-Гэ сошёл с ума. Сидит и пузыри пускает. И, в-третьих. Пропали Зогин и Шилин.

— Как пропали?

— Безвозвратно. Анонимку подбросили. Просили напрасно не искать. Муравьёв в Ростове затеял аресты. Всех казнокрадов-приближённых Зогина, гамузом, да в каталажку. И сие всё означает, что у меня сегодня праздник для души и тела. Правда, Катя?

— Ии, бесстыжие глаза, — атаманша густо покраснела…

Посиделки за столом продолжились. К атаману стали прибывать гости. Эльза с Борисовым заскочили на минутку к Шатровым и подвезли меня с оказией до Никиты.

— Спасибо, Ромео энд Джульетта, — Борисов и Эльза и в машине за ручки держались. — Вас ждут свечи и…

Зашёл во дворец Макаровых.

— Господин полковник у себя в кабинете. Велели не беспокоить, — ординарец попытался меня не пустить.

— Да я на минуту. Полковник, зачем то меня хочет видеть.

— Э, проходите.

Я поднялся на третий этаж помпезного домуса. Прошагал по толстому ковру приёмной и увидел приоткрытую дверь кабинета. «А сами виноваты, нечего было такой толстый ковёр стелить». Это я немного погрел уши у приоткрытой двери. Бла, бла, бла. Никита приглушённо делился какой-то информацией с Лиэль.

— А правильно ты придумал скормить этих «жирных котов» динозаврам. Сволочи, — мурлыкающий голосок Лиэль. «Каких это «жирных котов»?» Представил Кабашу с раскосыми глазами. «Да ну на. Так это он, что»… Дверь я аккуратненько прикрыл и вежливенько постучался.

— Войдите, — голос Никиты.

Впихнулся. Мысли в это время у меня кружили в мозгах разные, но нить разговора с «любителем динозавров» наметилась чёткая.

— Здрасте, господа Макаровы.

— Здравия желаем, товарищ рядовой.

Полковник вскочил со стола и, выпятив живот, козырнул. Никита дешёво фиглярствовал. Лиэль, та хоть кивнула, а муженёк вон коленца откалывает.

— Это почему я рядовой. Я старшина запаса, сэр-барон и ветеран. Нате вам подарки, — сказал. Преподнёс дары, закрыл на пол-оборота ключа дверь и закурил сигарету.

— О, неплохая сабелька, — от Никиты.

— Ой, какая прелесть, — восторгалась брюликами Лиэль.

Дождался пика экстаза от четы Макаровых и невежливо спросил:

— А ты, Никита, ти-рексам Зогина и Шилина, скормил?

Никита только хмыкнул. А вот у Лиэль в руке очутился револьвер системы Нагана с глушителем «БраМин». Этого я от неё никак не ожидал. Пока я тупо смотрел на ствол нагана, Никита рванулся к Лиэль и вырвал оружие из её руки.

— Лилька, совсем сдурела!

— А если он к Муравьёву пойдёт? И заложит!

— А оно ему надо? Надо?

— Нет. И осечка была бы, — не успел толком испугаться от «коленца» Лиэль.

Никита с наганом подошёл к окну и выставил ствол в форточку. Щёлк, щёлк. Осечки. И так восемь раз. Никита крякнул. От досады, наверное. Револьвер закинул в ящик стола. А я решился поспрошать Никиту с разных сторон:

— Э, Макаров, а Романовых тоже ты?

— Нет.

— А, э, князя Георгия?

— А оно мине надо.

— Так, так. А когда на дело шёл, трусы поверх трико не надевал, Бэтман?

— Он не надевал, — влезла Лиэль.

— Вау, так вы вдвоём сие правосудие учинили?

— Да, вдвоём, — Лиэль не отпиралась и грудью стала на защиту супруга, выпустив пару-тройку десятков обличительных предложений.

— И где вы их нашли? — влез в её моноречь.

— С Аэлиты сняли, — сказано было в ответ. И Лиэль была сама строгость. Я развалился на кресле.

— Представляю. Ховер у Вацлава тиснули, фьють на крышу президента. Охрану вырубили, и давай шариться по спальням. Нашли «котов», «дело» у них сбили, оттащили к ховеру, в авоську их и айда к динозаврам. Я прав?

— Охраны там не было.

— А ховер, значит, тиснули и бедную Аэлиту до жути напугали. Ай, ай, ай.

— Опаньки. Вот именно, — выдали по очереди Никита и Лиэль.

— Что это за — именно, вот, опаньки? — спросил я невпопад.

— Борн вспомнил о подружке. Дошло со второго раза. И что он в этой соске нашёл? — Макаровы меня типа осуждали.

— Ой, ой, ой. А кто у том годе говорил: «зависть это грех. Правда, мама?». Амазонка приключений и сексодромов, — иронично сказал.

Лиэль покраснела. Никите это не понравилось. Он поднялся с кресла и прошёлся по своему кабинету. Посмотрел свинцово-стальным взглядом на меня и отвернулся.

— А я вот поражаюсь с тебя, Борн. Наглый, самоуверенный, иногда до тошнотиков. А потом раз, и ведёшь себя, как старикан-алкаш, со склерозом и маразмами. Как будто бы тебе лет пятнадцать жизни подкинули, — чётко проговорил. Тоном железного приговора.

— Мне ещё четыре года до пенсии осталось, — влез с правдивыми комментариями в суровую отповедь Никиты.

— Борн, что ты мелешь! Макаров, да он над нами издевается! — возмущённая Лиэль повернулась к супругу.

— А может он правду говорит, леди.

Я даже подпрыгнул на стуле. Голос-то от двери шёл. А я её на пол-оборота ключа затворял. Мы обернулись. «О! И потеряшка!»

— Ба. Знакомые все лица. Рад приветствовать вас, господа. Тоже уши грели? — осведомился. У двери переступали Йон Небуло и бывший есаул Евсиков.

— Борн, это кто? — спросил Никита. Осведомился спокойно, по-хозяйски, даже.

— Это, господа Макаровы — Йон Небуло, врач из Сан-Себастьяна. И есаул Евсиков, бывший военный руководитель Сальского округа.