Степан Вартанов - Смерть взаймы. Тысяча ударов меча

Сюда бы Лина, мелькнула шальная мысль, и тут же я понял, что надо делать. Конечно! Три кисточки, нашитые на мой пояс с левой стороны, были не просто украшением, только я так давно не пользовался ничем подобным, что отвык даже думать об этом.

Оторвав одну из них, я ясно услышал тихое потрескивание запала. Кисточка была световой бомбой – лишь один свет, но на несколько десятков секунд человек терял способность видеть – даже днем. А уж ночью…

Пожелав мысленно своим недругам всего наихудшего, я перелез через ограду и помчался в сторону замка. Сзади слышались сдавленные проклятия и лихой посвист стали – видно, офицеру почудилось, что я продолжаю атаку, и он отмахивался вслепую. Затем раздались крики, и это было куда хуже.

До дворца я добрался, когда на западе уже вовсю полыхала заря. Если бы со стороны моря была выставлена хоть какая-нибудь охрана, я стал бы для нее неплохой мишенью… Охраны, однако, не было. Я перевалился через подоконник и плюхнулся на пол, тяжело дыша. Мои товарищи смотрели на меня с сочувствием, что же до Лина, то к его сочувствию примешана была изрядная доля иронии. Понятное дело – мальчишка наверняка осилил бы такой подъем безо всяких перчаток, да еще и со мной в качестве груза.

Его пленник, мрачный и нахохленный, сидел в углу, видно было, что за время моего отсутствия с ним поговорил кто-то из наших, скорее всего, Бигольби. Если так, то теперь, по крайней мере, он не будет проситься домой.

– Ну как? – спросил Ор.

Я содрал с рук перчатки и протянул ему.

– Как?.. Вот, каблук отрубили.

– Хороший удар, – констатировал Си-ву.

– Лучше некуда… Порт перестал существовать. Как сила, по крайней мере. – Я коротко пересказал свои ночные приключения.

– Затопил четверть города, – задумчиво произнес Тапис.

– Лин?

– Слушаю. – Кажется, мой рассказ произвел впечатление и на мальчишку.

– Были еще силы в Онизоти, кроме порта, которые выступали против короля?

Лин подумал, затем кивнул:

– Купечество. В ходе войны оно практически не пострадало.

– Зато пострадало теперь, – резюмировал Тапис, – ведь купцы заселяли нижний город.

– В основном, да.

Тапис надолго замолчал, затем повернулся к Си-ву:

– Нужен какой-нибудь зверек. Скажем – крыса.

Си-ву кивнул и вышел в соседнюю комнату. Тапис извлек из-за пазухи кошелек из зеленого бархата и вытряхнул оттуда горсть разноцветных кристалликов и блестящих металлических деталей.

Когда произносится слово «магия», большинство здравомыслящих людей пожимают плечами – и правильно делают. Однако…

Те же легенды гласят, что, создавая Центральный мир, Древние вмонтировали в него три Машины, или, как стали говорить позже, три Силы. Силы эти управляли погодой, сменой дня и ночи, и, надо полагать, ни на что иное первоначально рассчитаны не были. Человеку, впрочем, всегда свойственно вмешиваться в действие сил, управляющих миром, – с помощью науки, если он знает, что это за силы, или магии, если о природе сил он не имеет никакого понятия. Последствия сплошь и рядом оказываются трагическими, но взгляните-ка – не успевает пройти и десятка лет, как именно те, по чьей некомпетентности, или даже злому умыслу, произошла очередная «прелюдия к концу света», начинают преподносить события как чуть ли не свой подвиг. И готовят новую заварушку, перед которой бледнеют все прежние, взятые вместе.

Прошло полчаса, и перед Таписом на столике возникло блестящее разноцветными гранями сооружение, в два кулака размером. Над машинкой ощутимо дрожал воздух, пахло едким химическим дымом. Как я понимаю, Тапис собирался пробить микроканал в Центральный мир и вытянуть оттуда часть энергии одной из сил – Тьмы, Тени или Света.

Подошел Лин, присел на корточки и некоторое время рассматривал прибор.

– Ничего не понимаю, – признался он наконец.

– Торговцы тоже имеют свои секреты.

– Могущество Тени безгранично, – равнодушным голосом произнес Лин.

– Там, где нет Тьмы и Света.

– Тьма и Свет – лишь частные случаи Тени.

– Когда я сидел в плену у гвардейцев, – заметил Ор, – я слышал, что Тьма и Тень – лишь отсутствие Света, готовые исчезнуть, едва он появится.

– А когда черный клан собирался меня повысить, – добавил Одорф, – я краем уха слышал, что Тень – лишь краткий момент перехода от побеждаемого Света к побеждающей Тьме.

Лин стоял теперь посреди комнаты, растерянно переводя взгляд с одного торговца на другого. Был он явно озадачен, и это меня порадовало.

Напряжение разрядил Си-ву. Он вернулся, держа в руках небольшую, но судя по всему, очень воинственно настроенную крысу. Зверек отчаянно теребил кольчужную перчатку, защищающую руку торговца.

– Сюда, – произнес Тапис.

Си-ву положил крысу на стол рядом с машиной и разжал руку. Крыса дернулась было, но, словно передумав, легла обратно, влажно блестя бусинками глаз.

– Начали, – сказал Тапис.

Машина зажужжала, дрожащий воздух над ней окрасился синим. Крыса вскочила и заметалась у поверхности стола, не пересекая, впрочем, некоей невидимой границы. Затем зверек вытянулся столбиком и замер. С кончиков ушей и усов у него посыпались крупные зеленые искры. Они катались по столу, оставляя светящиеся дорожки, и, шипя, гасли в полировке.

Тапис наклонился, заглядывая крысе в глаза, постоял так с минуту, затем выпрямился.

– Все, – произнесен, и принялся разбирать машинку.

Крыса, спрыгнув со стола, пересекла комнату и шмыгнула под диван.

– Ждем, – сказал Ор.

Я по-прежнему ничего не понимал, но нельзя сказать, чтобы это меня угнетало. Магия – не мой профиль. В моей экипировке есть несколько простеньких вещичек такого типа – и только. Ору, Тапису и Си-ву, нашим магам, я вполне доверял, считая, что они знают, что делают. Обычно так оно и было.

Лязгнул засов, и дверь без стука отворилась. В сопровождении двух солдат вошел лысый толстяк в фиолетовой ливрее и совершенно к ней не подходящих розовых полусапожках.

– Владыка Онизоти и глубокого моря и ветров и бури си-Турман-а-Кату Громкий, – торжественно произнесло это чучело, – оказывает вам честь приглашением на торжественную церемонию коронации. Будьте готовы через час.

Он повернулся было, чтобы выйти, когда Тапис, не поднимая головы, негромко бросил:

– А как поживает чур-Тамзиз? Что-то его не видно.

Толстяк буквально подскочил на месте. Если надо, торговцы тоже умеют шутить, и весьма зло.

– Чур-Тамзиз – изменник и предатель, – возмущенно проблеял он. – Не пройдет и дня, как вы увидите его голову! – Он перевел дух и повторил с усмешкой. – Голову. – А вам бы я не советовал упоминать имени этого негодяя.

– Благодарю вас, ступайте, – отозвался Тапис.

Толстяк, задыхаясь от возмущения, удалился.