Роберт Асприн - Другой отличный миф

– Ааз!

– Да, малыш?

– Как по-твоему, мои силы сейчас достаточно велики, чтобы выступить против дьяволов?

– Каких дьяволов?

– Идущих по нашему следу убийц.

– Я же тебе не раз говорил, что это не деволы, а бесы.

– А какая разница?

– Я же рассказывал тебе, бесы с Бесера, а деволы…

– … с Девы, – закончил я за него. – Но что это означает? Я имею в виду, у них различные силы или еще что-то?

– Тебе лучше этому поверить, малыш, – фыркнул Ааз. – Деволы относятся к одним из самых подлых субъектов, с которыми тебе никак не полагается связываться. Это одни из самых страшных и уважаемых субъектов во всех измерениях.

– Они воины? Наемные солдаты?

Ааз покачал головой.

– Хуже, – ответил он. – Они купцы.

– Купцы?

– Не фыркай, малыш. Может быть, купцы – выражение слишком сдержан– ное, чтобы описать их. Ближе, пожалуй, будет Торгаши Высшей Пробы.

– Расскажи мне побольше, Ааз.

– Ну, история никогда не была моей сильной стороной, но, насколько я могу судить, некогда все измерение Девы столкнулось с экономической разрухой. Страны страдали от напасти, оказавшей влияние на стихии. Рыба не могла жить в океанах, растения не могли произрастать в почве. Те растения, что произрастали были искаженными, изменившимися, ядовитыми для животных. Измерение было больше не в состоянии обеспечить жизнь своим гражданам.

Я лежал, глядя на звезды, покуда Ааз продолжал свой рассказ.

– Путешествия по измерениям, некогда легкомысленное времяпровождение, стали ключом к выживанию. Многие покинули Деву, эмигрировав поодиночке или группами. Их рассказы о своей бесплодной родине послужили прототипом представления многих религиозных групп о загробном мире для злых душ.

Однако, те кто оставался, решили применить способность путешествовать по измерениям, покупая и продавая диковины. И они утвердились в качестве торговцев.

Что обычно в одном измерении, часто является редкостью в другом. По мере роста этой практики, они становились богатыми и могущественными, а также самыми прожженными торгашами во всех измерениях. Их умение торговать передавалось от поколения к поколению и отшлифовалось до такой степени, что теперь они не имеют равных. Они рассеялилсь по всем измерениям и лишь при случае возвращаются на Деву посетить Базар.

– Базар? – переспросил я.

– Никто не может за одну жизнь широко путешествовать по всем измерениям. Базар на Деве – это место, где деволы встречаются для торговли друг с другом. Оказавшемуся там гостю из другого измерения будет затруднительно не потерять слишком много, не говоря уже о том, чтобы остаться при своих. Говорят, что, если ты заключил сделку с деволом, ты поступишь мудро, если пересчитаешь после пальцы… потом руки и ноги, а потом родственников.

– Картина мне ясна. А теперь как насчет бесов?

– Бесов, – Ааз произнес это слово так, словно оно имело дурной привкус. – Бесы во всех отношениях сильно уступают деволам.

– Как так?

– Они – дешевые имитаторы. Их измерение, Бесер, расположено поблизости от Девы, и деволы так часто торговались с ними, что чуть не довели до банкротства своими неотразимыми «честными сделками». Чтобы остаться при своих, они принялись подражать деволам, пытаясь толкать диковинки по разным измерениям. Необразованному они могут показаться умными и могущественными; фактически они при случае пробуют сойти за деволов. Однако по сравнению с хозяевами они неумелые и некомпетентные эпигоны.

Он замолк. Я поразмыслил над его словами, и они побудили меня к новому вопросу.

– Скажи-ка, Ааз…

– Хмм? Да, малыш?

– А из какого измерения происходишь ты ?

– С Извра.

– Тогда получается, что ты извращенец?

– Нет. Тогда получается, что я изверг. А теперь заткнись!

Я счел, что он хочет, чтобы я засыпал, и несколько минут хранил молчание. Мне требовалось, однако, задать еще хоть один вопрос, если я вообще намеревался обеспечить себе хоть какой-то сон.

– Ааз?

– Лежи спокойно, малыш.

– А это какое измерение?

– Хммм? Это Пент, малыш. А теперь, в последний раз, заткнись.

– Кто же, выходит, тогда я, Ааз?

Ответа не было.

– Ааз!

Я перекатился посмотреть на него. Он вглядывался в темноту и внимательно прислушивался.

– Что такое?

– По-моему, у нас появилось общество, малыш.

Словно в ответ на его слова, я почувствовал дрожь в пологе, когда что-то прошло сквозь него.

Я вскочил на ноги, когда на краю света от костра появились две фигуры. Свет был неярким, но достаточным, чтобы открыть тот факт, что обе фигуры носили снабженные капюшонами плащи убийц, и золотой стороной наружу!

Несколько минут наша четверка стояла, замерев в немой сцене, изучая друг друга. Мои мысли мчались вскачь, но не могли сфокусироваться на определенном курсе действий. Я решил последовать примеру Ааза и просто стоял, равнодушно рассматривая две фигуры, пытаясь игнорировать наведенные на нас арбалеты.

Наконец, один из гостей нарушил молчание.

– Ну, Трокводл? Разве ты не собираешься пригласить своих друзей присесть?

Удивительно, но с этим обращались ко мне!

– Гммм… – промычал я.

– Да, Трокводл, – протянул, поворачиваясь ко мне, Ааз. – И разве ты не собираешься представить меня своим коллегам?

– Гм… – повторил я.

– Наверно, он нас не помнит, – саркастически заметила вторая фигура.

– Чепуха, – отозвался с равным сарказмом первый. – Двух своих самых старых друзей? Брокхерста и Хиггенса? Как он может не помнить наши имена? Одно то, что он забыл поделиться добычей, не означает, что он забыл наши имена. Будь справедлив Хиггенс.

– Честно говоря, Брокхерст, – ответил другой, – я предпочел бы, чтобы он помнил про добычу и забыл наши имена.

Слова их были чопорными и небрежными, но арбалеты ни разу не дрогнули.

Картина для меня начала проясняться. Очевидно, эти двое были как раз теми бесами, которые, как уверял Ааз, никак не могли догнать нас. К счастью, они принимали меня за беса, убившего Гаркина… по крайней мере, я думал, что это к счастью.

– Господа! – воскликнул, шагнув вперед Ааз, – позвольте сказать, какое для меня большое удовольствие…

Он остановился, когда Брокхерст одним плавным движением вскинул к плечу арбалет.

– Я не уверен, кто ты, – протянул он, – но я бы не советовал тебе соваться в это дело. Это наше личное дело, и оно касается нас троих.

– Брокхерст! – перебил Хиггенс. – Мне приходит в голову, что мы может быть, излишне торопливы в своих действиях.

– Спасибо, Хиггенс, – поблагодарил я испытывая крайнее облегчение.

– Теперь, когда мы установили контакт, – продолжал тот, вознаградив меня ледяным взглядом, – я чувствую, что нам наверное следует привести нашего попутчика, прежде чем мы продолжим эту… беседу.