Дмитрий Казаков - Грязная магия

Окружающая местность не внушала радостных чувств. Унылые сугробы, заброшенные разваливающиеся домишки, темнота. Только окна в особняке за забором были освещены ярким, мигающим разными цветами светом.

– Ого! Что у них там происходит? – спросил Дука Калис. – Фейерверки пускают, что ли?

Васис Ргов приходил в себя, прерывисто и сипло дыша. Ноги его, привыкшие к неторопливому шагу, которым не догнать даже страдающего одышкой и радикулитом преступника, после довольно резвой пробежки ныли целиком, от пяток до ягодиц.

– Вряд ли, – ответил Лахов, глядя, как кусок крыши взлетает в воздух, а из образовавшейся дыры вырывается фонтан пламени.

Из особняка донеслись полные ужаса вопли.

– Магией балуются? – высказал новую версию Калис.

– Здесь? Магический Университет в другой стороне, а практикующие маги все в центре живут.

– Дадим деру? – предложил Ргов, исходя из принципа, применяемого стражами порядка во многих мирах – держаться подальше от всего неясного.

– И что, мы зря через весь город бежали? – неожиданно возмутился лейтенант и попытался выпятить тощую грудь. Не рассчитанная на подобное вольное обращение кольчуга гневно звякнула. – Мы пойдем туда, выясним, что происходит, и всех арестуем!

– За что?

– Я еще не придумал! – важно ответил Лахов, и жестом, достойным величайшего полководца Лоскутного мира Александра Закидонского, простер руку к дому. —Вперед!

На стук и сакраментальную просьбу «Откройте, Торопливые!» никто не откликнулся, и сержант Калис приготовился вышибить дверь могучим плечом. Его блестящий план провалился по вине Ргова, который случайно толкнул дверь и выяснил, что та не заперта.

Держась тесной группой – уж помирать, так вместе, – стражники вошли в дом.

– Ого! – сказали они хором.

Когда-то тут было много комнат, обставленных хорошей, крепкой, пусть несколько старинной мебелью.

Но за последние несколько часов кто-то провел в здании радикальную перепланировку.

Мебель устилала пол в виде досок, планок и обломков разного размера и цвета, поверх нее валялись фрагменты стен, куски штукатурки и черепицы. Сквозь дыры в крыше залетали любопытные снежинки, тянуло запахом дыма.

– Весело у них тут... – рассеянно пробормотал Ргов. Стена напротив входа рухнула, и из облака пыли с ревом явилось страшилище. Оно походило на помесь собаки с лягушкой, которую кто-то уснастил отобранными у дикобраза иглами.

Глаз на голове с зубастой пастью было явно многовато. Все они смотрели в разные стороны, создавая впечатление, что тварь нещадно косит.

– Это кто? – спросил Ргов севшим голосом. – Собачка...

– Демон это! – рявкнул Лахов. – Бежим!

Но громадная туша уже взвилась в воздух. Щелкнул арбалет Калиса, стрела бессильно отскочила от широкой груди страшилища. Ревя, как рехнувшийся ишак, демон... с грохотом врезался в стену.

– Промазал... – выдохнул лейтенант.

– О боги, если останусь жив, то клянусь, что больше не буду брать взятки, – ощущая, что бежать он не в силах, истово пообещал Ргов. – И пить... много...

Демон съежился и исчез с громким «пуфф»!

– Вот что творит искреннее покаяние! – окрепшим голосом заявил Васис. – Все, уйду в жрецы!

– Завтра – пожалуйста! – разрешил Лахов. – Но сейчас ты на службе! А ну смирно! Калис, тебя это тоже касается!

Сержанты попытались выполнить команду. У них даже почти получилось.

– Сейчас арестуем всех, кого обнаружим в этом доме! – приказал лейтенант. – За поклонение демонам!

– А они точно им поклонялись? Что-то это было какое-то странное поклонение, – Ргов обнаружил недопустимую для стражника вдумчивость и тут же был за это наказан.

– Сержант Ргов, – издевательски сказал Лахов, неожиданно ощутивший себя офицером, – голова у вас для того, чтобы носить на ней шлем, а думать предоставьте мне! Понятно?

– Так точно!

– Тогда за мной!

Передвигаться по тому, что теперь могло именоваться домом чисто условно, приходилось с осторожностью. На резвящихся демонов пол рассчитан не был, тут и там зияли ямы. С потолка время от времени что-то падало, остатки стен опасно пошатывались.

Первый человек, которого Торопливые отыскали за чудом уцелевшим шкафом, едва не бросился им на шею.

– Какая радость, люди! – закричал он, заливаясь слезами. – А этот... он не вернется?

– Ну вот, – сказал Дука Калис, застегивая на бедолаге наручники, – а ты говорил, что нам никто никогда не рад! По сравнению с демоном мы просто ужасающе популярны!

Задержанных набралось ровным счетом шесть человек. Трое из них были признаны мертвыми, и лейтенант Лахов по здравому размышлению решил не доставлять их в тюрьму.

– Попались, гады, – сказал Калис. – Поклонялись тут демонам, злодеи! Еще и младенцев в жертву приносили наверняка, и эти справляли... Черные Массы...

– А чего это? – полюбопытствовал Ргов.

– Ну... это когда все танцуют, а потом целуют копыто, – проявил неожиданную осведомленность лейтенант.

– А чье копыто?

– А я откуда знаю? Я на этих Массах никогда не был!

– Мы не демонам покло... – попытался возмутиться самый молодой из задержанных, с рыжей шевелюрой, но стоящий рядом пожилой мужчина в одежде из шкур спешно ткнул его в бок.

– Вы что-то хотите сказать? – поинтересовался Лахов. – Нет? Ну тогда пошли!

Распевая бодрую, хотя и несколько неприличную песню про волка и семерых козлят, отличающихся нетрадиционной сексуальной ориентацией, стражники двинулись к центру города. Вслед за ними, грустно бренча кандалами, поплелись «демонопоклонники».

В особняке, который уцелел только чудом, стало тихо.

Но тишина длилась недолго. В одну из появившихся в стене дыр проникли три тени – высокая, обычного роста, и очень маленькая, со слишком большими для человека ушами.

– Ну и где тот подвал?

– А я откуда знаю, в натуре! Чего тебе там надо?

– Предсказамус велел забрать статуэтку!

– Сссс. ШШШ!

– Ага, вот она!

Поковырявшись в развалинах и что-то вытащив из них, тени удалились. Вновь стало тихо. И только после этого насмерть перепуганный призрак лорда Кролли отважился выбраться из-под половиц.

Он еще не знал, что поводов для стенаний и душераздирающих воплей у него стало куда больше.

Шнор Орин совершал ежевечерний ритуал, обязательный для каждого работника «Хорошей жизни». Он разорвал пакетик, в котором хранился серый порошок, называемый обычно ПРОДУКТОМ.

Хренолайф обладал на редкость мерзким вкусом, и это порой вызывало у Шнора смущение. Он все пытался понять, почему изготовители чудесного вещества не могли сделать его хотя бы сладким?

Рука потянулась к стакану с водой – запивать.

И остановилась на полпути. Посмотревший на студента кафедры демонологии со стороны отметил бы, что лицо его на мгновение перекосилось. В глазах появилось очень сильное удивление.