Алексей Зубко - Сокрушительное бегство

— Скручивай! Дави под углом!

Следуя за мной, на дно котлована спрыгнули воительницы.

Сорвавшись на визг, кентавр встрепенулся, словно пес после купания, и, подпрыгнув, ударил одновременно всеми четырьмя копытами о каменную плиту. Шрапнелью брызнули осколки.

Закрыв лицо рукой, я поспешно опустил забрало. Закричали от боли валькирии, покатившись по черной выжженной земле. Исчез со спины спрыгнувшего с пьедестала кентавра рыцарь. А сам металлический паразит Великого дракона, скользнув по мне красными лазерами сканера, сжал кулаки и принял боксерскую стойку, не прекращая верещать, словно от короткого замыкания.

Скользнув по мне тенью, над головой пронесся Тихон. Кентавр, уклонившись от пикирующего демона, бросился ко мне.

Я, следовательно, от него.

Назовем это тактическим отступлением, поскольку термин «бегство» не подходит к героическому образу, который положен Сокрушителю.

Выбравшись из котлована, я кувырком ушел вправо, увернувшись от копыт несущегося по пятам робота.

Он резко затормозил, взбороздив копытами землю, и обернулся.

Схватившись за рукоять меча, я замер.

— Ой! У-у-у… — Кентавр тоже замер. Опустив тянущиеся ко мне руки, робот прикоснулся к позвоночному столбу как раз в том месте, где его человеческая часть переходит в лошадиную. Мелькающие в линзах его глаз красноватые отблески лазерных сканеров, мигнув, погасли. Надсадный вой сменился хрипом и тоже смолк. Содрогнувшись, кентавр переломился в поясе, если исходить из анатомии его человеческой половины, и, взмахнув руками, уткнулся затылком в землю.

— Кажется, с кем-то радикулит приключился, — произнес джинн, стремительно вырастая на спине поверженного робота. Подув на зажатые в руке плоскогубцы, словно на дымящийся ствол кольта, он крутанул их на пальце и засунул в карман.

Я, отшвырнув меч, бросился на дно котлована, где, постанывая, начали приходить в себя валькирии.

— Оленька, милая…

— Со мной все в порядке, только голова…

— Агата, ты как?

— Жива.

Просунув голову сквозь частокол копий, Викториния мотнула рогом из стороны в сторону и фыркнула.

— Тихон? Тихон!

Бросившись за пьедестал, я обнаружил там Улюлюма, потирающего разбитый лоб и пытающего достать из ножен отсутствующий меч.

— Тихо-о-он!!!

— Ваур, — донесся приглушенный ответ откуда-то из-под земли.

— Где ты? — ползая по земле и бороздя ее обломком рыцарского меча в поисках скрытого люка, прокричал я.

Валькирии присоединились к поискам, выстукивая пустоты, но обнаружил искомое Улюлюм. Он, все еще пошатываясь, поднялся на ноги и, попытавшись опереться рукой о пьедестал, попал в пустоту.

— Здесь дыра!

Пьедестал оказался старым колодцем, накрытым каменной плитой, которую беснующийся металлический кентавр расколол, открыв полутораметрового диаметра отверстие, в которое и влетел мой демон.

— Тихон! — крикнул я, заглядывая в шахту колодца.

— Ваур, — поскуливая, отозвался он.

Добившись от компьютера включения инфракрасного зрения, я рассмотрел потрескавшийся камень стенок, уходящий вглубь метров на пять, и небольшую полость, некогда заполненную водой, от которой нынче остались лишь волны высохших водорослей на стенках и зеленоватая лужа на дне. Да еще Тихона, забившегося в дальний, единственно сухой угол.

— Сейчас, малыш, я что-нибудь придумаю…

Обвязавшись веревкой, я сунул ее свободный конец Улюлюму:

— Опускай помаленьку.

— Легко, — заверил он меня. — И спустим, и поднимем… Ты, главное, зверя своего за уши крепко держи, чтобы не вырвался.

Опустил он меня и правда легко — в том смысле, что не напрягаясь особо, — спуск я преодолел почти в свободном падении, несколько замедляемом трением о шероховатый камень.

— Ну как? — прокричал он, когда веревка в его руках ослабла. — Ты уже внизу?

— Уже, — ответил я, сплевывая попавшую в рот воду, которой и без того успел вдоволь наглотаться, пытаясь подняться с покрытого скользким илом дна, но раз за разом оскальзываясь и возвращаясь в первоначальное положение. То есть плашмя в грязи и по уши в воде, с каждым разом становящейся все грязнее и зловоннее. Ну прямо мечта хрюшки. — Не тяни пока.

— Что ты там делаешь? — поинтересовалась Агата, заглянув в колодец.

— Ползаю.

— Ага.

Кое-как добравшись до Тихона, жалобно глядящего на меня своими огромными оранжевыми глазами, я сумел подняться на ноги и попытался стереть со щитка грязь, но добился лишь того, что вместо частично покрытого черными пятнами изображения получил однородно мутную картинку. Пришлось поднять забрало и ориентироваться преимущественно на ощупь. Обхватив Тихона под крыльями, я прокричал:

— Тяни!

— Эй, ухнем! — ответил конкурент на стезе героического возвращения дракона. И веревка, выбив из меня дух, стремительно поползла вверх. Подхватив демона за лапы, валькирии вытянули его из колодца. Улюлюм, удерживая веревку одной рукой, свободной схватил меня за шиворот и вытянул на-гора. Викториния, сунувшаяся было ко мне, наморщила нос и отвернулась.

С трудом передвигая ноги, я с помощью Ольги выбрался из котлована. И замер, переводя дух. Следовавшие за мной Улюлюм и Агата тоже остановились, рассматривая поверженного кентавра.

— Ну наконец-то! — воскликнул джинн, растянувшийся на крупе робота. — А то здесь герой над поверженным врагом со скуки помирает, а они и в ус не дуют.

— Спасибо, джинн!

— И это все? Рискуешь для них, без оплаты внеурочно пашешь, а они — спасибо, джинн, — и все.

— И чего же ты хочешь? — поинтересовалась Агата.

— У меня здесь списочек, — достав из кармана рулон туалетной или очень похожей на нее бумаги, покрытый мелкими каракулями, ответил джинн. — Итак. Пункт первый. Хочу звездочку на боку.

— Зачем тебе звезда на боку? Ладно бы во лбу…

— Не на мне, а на кувшине. Пункт второй. Хочу, чтобы уважительно относились к…

— Отныне только на «вы».

— Это был пункт пятый. А во втором — уважение к поэзии.

— Сделаем, — пообещал я. — Только сначала мне бы смыть с себя грязь и переодеться, вернее, завернуться в чистое покрывало.

— Вот так всегда, — обиделся джинн. — Совершил за них, лодырей, подвиг, и у них времени даже спасибо сказать нет.

— Но я же сказал спасибо…

— Ну и сказал, а что, повторить трудно?

— Нетрудно. Огромное тебе спасибо, джинн.

— Да что там, не стоит благодарности… — засмущался призрачный дух.

— Как это не стоит?! Ты нас от напасти, что страшнее самой смерти, спас.

— Ну прям… Кстати, там, в лощинке, — джинн вытянул руку, — да не смотрите, отсюда ее и не видно, хотя она совсем рядом. Так вот, там есть небольшой ручеек, если кому-то нужно.

— Нужно, — заявил я, направляясь в указанном направлении.