Валентин Леженда - Непобедимый эллин

— И что мне с ним делать?

— Погонишь девок в Микены пешком! Не захотят идти, тогда ты их по ляжкам, по ляжкам…

— Какое изуверство! — вспыхнул Копрей и, перейдя на шепот, тихо добавил: — Да они меня живо придушат или растопчут, когда вы уйдете. Глядите, какие они все здоровые, кровь с молоком.

— Да мужик ты, в конце концов, или не мужик? — гневно спросил сын Зевса. — Женщина всегда должна знать свое место! Вот я своей жене Мегере после свадьбы так и сказал: выбирай, мол, хочешь быть женой великого героя или его вдовой?

— И что же она выбрала?

— Дала мне пифосом в ухо! — продолжал нагло врать Геракл.

— Какого сатира? — подпрыгнул на месте Копрей. — К чему ты мне тут завиваешь баки?

— Что завиваю?

— Бакенбарды! Ну, в смысле, чушь несешь. Я не желаю сам вести этих сексуально озабоченных бабенок в Микены.

— А придется. — Могучий герой порылся в золотой колеснице и выдал Софоклюсу новый хитон.

— О боги, ну зачем я во всё это ввязался? — застонал Копрей, разматывая тяжелый бычий хлыст.

Дочери царя Гериона глядели на коротышку весьма враждебно. И в том, что они попытаются при первой же возможности на него напасть, а затем сбежать, не было ни малейших сомнений.

Впрочем, это всё проблемы Копрея, а не Геракла. Пусть сам потом с любвеобильным Эврисфеем объясняется.

— Да, чуть не забыл… предпоследнее задание! — спохватился посланец. — Значит, так… Знаешь, Геракл, за наше короткое, но весьма бурное знакомство я таки проникся к тебе некоторой симпатией.

— Ну спасибо, — изумленно поблагодарил сын Зевса.

— Так вот, — продолжил Копрей, — подлец Эврисфей таки измыслил тебя погубить!

— Ну, в этом никто особо и не сомневался…

— Тем не менее выслушай меня. Не все твои задания санкционированы Олимпом. Некоторые придумывает сам Эврисфей. И вот твой одиннадцатый подвиг, по его коварному замыслу, должен стать для тебя, Геракл, последним.

— Это еще почему?

— Потому что недоношенный придурок желает, чтобы ты спустился в мрачное, полное ужасов царство Аида и принес оттуда снятый с шеи стража подземного мира Цербера золотой ошейник!

— Вот он, тот самый опасный подвиг! — предостерегающе воскликнул Софоклюс. — Роковое задание мерзавца Эврисфея.

— А по мне так полная фигня! — пожал плечами Геракл.

— Единственное возможное осложнение — моя недавняя ссора с Танатом, — сухо заметил сын Зевса, когда они с Софоклюсом уже мчались в быстрой колеснице прочь от Тиринфа.

— Что, думаешь, он злопамятен?

— Еще как!

— И что же нам делать?

— Да хрясну его еще разок как следует, — вздохнул Геракл. — Кстати, Софоклюс, я не вправе заставлять тебя спускаться в подземное царство мертвых вместе со мной. Так что ты волен выбирать.

Историк недолго колебался.

— Нет! — решительно ответил он. — Я буду с тобой до конца.

— До конца? — переспросил герой.

— Ну да, до победного конца!

— А вот это правильно, — рассмеялся сын Зевса. — Вот это по-нашему, по-олимпийски!

Колесница стремительно разрезала прохладный вечерний воздух на ровные куски.

— Значит, прямо сейчас едем в Лаконию, — объявил Геракл, натягивая крепкие поводья. — Там у южной оконечности Пелопоннеса есть мыс, точнее, небольшая пропасть. Мыс называется Тэнар, но в подземное царство мы полезем как раз через пропасть.

— Скажи мне, Геракл, — зябко поежился Софоклюс, — а правда, что у ужасного Цербера три головы, на шее у него извиваются змеи, а хвост оканчивается головой дракона с громадной огнедышащей пастью?

— Всё это выдумки пьяных служителей культа Аида! — весело отозвался сын Зевса.

— Я так и думал, — облегченно вздохнул историк.

Виновато шмыгнув носом, Копрей упрямо сверлил взглядом покрытый медвежьей шкурой пол спальни Эврисфея.

— Что такое, ты снова повздорил с Гераклом? — озадаченно спросил Эврисфей, с подозрением оглядывая своего посланца.

Вид Копрей имел такой, словно его атаковала небольшая стая голодных тигров, от которой ему каким-то чудом удалось отбиться. Одежда посланца была разорвана, лицо исцарапано, правая рука висела на перекинутой через плечо полоске ткани.

— Нет, это не Геракл меня так.

— Тогда кто? — Копрей промолчал.

— А где дочери царя Гериона? Наверное, отдыхают с дороги?

Копрей молчал.

— Где мой гарем, придурок?! — истошно завопил Эврисфей.

— Нет гарема!

— Как так нет? Геракл не справился с моим десятым заданием?

— Почему не справился? Очень даже ловко всё исполнил!

— Тогда где же девицы?

— Сбежали!

— ЧТО?!

Эврисфей побледнел, затем покраснел, снова побледнел и нервно схватился за горло.

— Копрей, скорее… там, на полочке… темно-синий пузырек…

— Что-что? — Посланец прочистил пальцем правое ухо. — Я плохо вас слышу, господин.

— Скорее! — просипел Эврисфей. — Там, на полке… синий пузырек… я задыхаюсь… астма-а-а-а…

— Ничего не разберу! — пожал плечами Копрей. — Господин, говорите яснее, я не понимаю, что вы там бормочете.

— Своло-о-о-очь… — в отчаянии прохрипел Эврисфей и рухнул лицом на разбросанные по полу мягкие подушки.

Копрей зловеще улыбнулся и, подойдя к полкам с лекарствами, нашел там темно-синий пузырек. «Для увеличения мужской потенции», — было красиво выведено лаком на мутной бутылочке.

— Сатир его знает, что пьет этот ненормальный, — задумчиво пробормотал посланец, ставя пузырек на место. — Совсем не удивительно, что он не может выздороветь.

Копрей, конечно, не знал, что надписи на лечебных баночках регулярно меняет «верный» горбатый слуга Эврисфея, люто ненавидевший своего хозяина за постоянные издевательства.

Копрей подошел к валявшемуся на полу Эврисфею, неприязненно пнул гада ногой и поспешно отошел от недоноска, дабы ненароком не подхватить какую-нибудь заразу. Затем посланец отыскал свежую дощечку с двенадцатым заданием Гераклу и приготовился удариться в бега.

В спальню, слегка ковыляя, вошел запыхавшийся горбун:

— Я слышал крик?

— Да-да, у Эврисфея случился очередной приступ бронхиальной астмы, — совершенно безразлично пояснил Копрей.

— Ай-яй-яй, какая беда! — всплеснул руками слуга, пробуя у хозяина пульс.

— Что, готов? — с замиранием сердца выдохнул посланец.

— К сожалению, нет, — горбун скорбно вздохнул, — через пару часов, думаю, очухается.

— К тому времени я постараюсь быть как можно дальше отсюда, — высокомерно бросил Копрей и решительным шагом покинул ненавистные покои.

В подземное царство Аида Геракл с Софоклюсом спускались на странном устройстве, носившем не менее странное название ипогиос асансэр, что по-старогречески означало «подземный лифт».

Колесница, к сожалению, в тесную деревянную кабинку не поместилась. В ней едва хватило места отважным эллинам.