Terry Pratchett - Добрые предзнаменования (пер. В.Филиппов)

– Брайан, это рисунок в разрезе…

Началась обычная потасовка.

– Так, – весомо произнес Адам. – Мне рассказывать про Эру Водолея, или нет?

Потасовка, никогда не заходящая слишком далеко среди ЭТИХ, сразу закончилась.

– Отлично, – продолжал Адам. Он почесал в затылке. – Теперь из-за вас я забыл, на чем остановился, – заявил он.

– Летающие блюдца, – подсказал Брайан.

– Точно. Значит, так. Значит, если ты видел летячий НЛО, из правительства приезжают и устраивают тебе разнос, – сказал Адам, снова нащупав нить повествования. – В большой черной машине. В Америке такое то и дело случается.

Остальные ЭТИ понимающе кивнули. В этом-то они не сомневались. Америка для них была тем местом, куда отправляются добрые люди после смерти. Они были готовы верить, что в Америке может случиться почти все, что угодно.

– Наверно, из-за этого и пробки на дорогах, – продолжал Адам. – Все в черных машинах, и все ездят и устраивают людям разносы за то, что те видели НЛО. Вот ты его видел, и они к тебе приходят и говорят, что если будешь об этом рассказывать, попадешь в Серьезную Аварию.

– Типа тебя задавит большая черная машина, – заметил Брайан, расковыривая царапину на грязной коленке. Вдруг он оживился. – А знаете, мой двоюродный брат говорил, что в Америке есть магазины, где продают тридцать девять сортов мороженого!

Тут замолчал даже Адам, правда, ненадолго.

– Не бывает тридцать девять сортов мороженого, – сказала Язва. – Во всем мире нет столько разных вкусов.

– Есть, если смешивать, – вставил Уэнслидейл, хлопая глазами, как сова. – Ну там клубничное и шоколадное. Шоколадное и ванильное. – Он попробовал вспомнить, какие еще бывают вкусы у английского мороженого. – Клубничное и ванильное и шоколадное, – менее уверенно добавил он.

– А еще есть Атлантида, – прервал его Адам.

Вот этим он их заинтересовал. Атлантида им очень нравилась. Города, потонувшие в океане, были как раз для них. Они внимательно прослушали весьма запутанную лекцию о пирамидах, зловещих культах и древних секретах.

– А она вдруг затонула или медленно? – спросил Брайан.

– Вроде как вдруг и медленно тоже, – пояснил Адам, – потому что их много уплыло на лодках во все другие страны, и там всех научили математике, английскому и истории. Ну и там еще всему.

– И чего в этом такого? – спросила Язва.

– А там, наверно, здорово было, когда она тонула, – завистливо произнес Брайан, вспомнив, как однажды затопило Нижний Тэдфилд. – Молоко привозили на лодках, и газеты тоже, и в школу никто не ходил.

– Если б я был атлантянин, я бы там и остался, – сказал Уэнслидейл. Это предположение было встречено презрительными смешками, но он воодушевленно продолжал: – Просто надо ходить в водолазном шлеме, и все. И все окна забить и напустить в дома воздух. Тоже было бы здорово.

Адам уставился на него леденящим взглядом, приберегаемым для любого из ЭТИХ, кто осмелится раньше его предложить идею, которую ему хотелось бы высказать самому.

– Может, они так и сделали, – с нарочитым сомнением в голосе ответил он. – После того, как отослали учителей на лодках. Все, может, так там и остались, когда она потонула.

– Мыться не надо, – размечтался Брайан, которого принуждали мыться значительно чаще, чем, по его мнению, полезно для его здоровья. Не то, чтобы от этого был толк. В Брайане от природы было что-то приземленное. – Потому что все и так было бы чистое. А в огороде можно сажать водоросли и все такое, и охотиться на акул. И держать дома осьминогов, и все такое. А школы и все такое закрыли бы. Потому что избавились от учителей.

– А может, они и сейчас там? – сказала Язва.

Они представили себе, как атлантянины, облаченные в таинственно струящиеся одеяния и круглые аквариумы, живут себе под бурными океанскими волнами.

– Хы, – сказала Язва, подытоживая их размышления.

– Что будем делать? – спросил Брайан. – Дождь вроде бы кончился.

В конце концов они стали играть в Чарльза Форта, как будто Он Открывает Тайны и Секреты. Игра состояла в том, что кому-то из ЭТИХ поручалось ходить с останками древнего зонтика в руках, а остальные устраивали дождь из лягушек, точнее – лягушки. Единственной, которую можно было поймать в пруду. Это была лягушка почтенного возраста, давно знакомая с компанией ЭТИХ и терпевшая их интерес к собственной персоне исключительно в обмен на возможность спокойно жить в пруду без щук и цапель. Некоторое время она добродушно сносила их выходки, прежде чем ускакать в потайное, до сих пор не обнаруженное укрытие в старой канализационной трубе.

А ЭТИ отправились по домам обедать.

Адам испытывал полное удовлетворение от плодотворно проведенного утра. Он всегда чувствовал, что наш мир – очень интересное место, и его воображение населяло его пиратами, бандитами, шпионами, астронавтами и прочими подобными персонажами. Однако с другой стороны его терзали сомнения, и он подозревал, что если подходить к жизни всерьез, все это было только в книгах, и уже не существовало на самом деле.

А вот насчет Эры Водолея – это было на самом деле на самом деле. Взрослые написали о ней множество книг (в «Новом Водолее» было полно рекламы), и не только о ней. Там были еще и большеног, и человек-мотылек, и йети, и морские чудовища, и пума, которую видели в Суррее, и все они существовали на самом деле. Если бы у Кортеса на вершине Дариена, откуда он увидел Тихий океан, были бы сырые ноги из-за того, что он ловил лягушку, он бы чувствовал себя точно так же, как Адам в этот момент.

Мир был прекрасен и неизведан, и в середине его был Адам.

Он залпом проглотил обед и удалился к себе в комнату. У него еще оставалось вполне достаточно номеров «Нового Водолея», которые он не успел прочесть.

Полчашки какао свернулось в светло-коричневую слизь.

Сотни лет многие пытались разобраться в пророчествах Агнессы Псих – люди, по большей части, весьма умные. Анафема Деталь, которая была Агнессой настолько, насколько это позволяла игра генов, была лучшей из всех. Но ангелов среди них не было.

У большинства из тех, кто видел Азирафеля в первый раз, складывалось о нем следующее впечатление: во-первых, что он англичанин; во-вторых, что он весьма умен; и в-третьих, что он настолько голубой, что любой тропический остров нанял бы его, чтобы подсвечивать небо в разгар туристического сезона. Два мнения из этих трех были неверны: небеса не Англия, что бы там себе ни думали некоторые поэты, а ангелы не имеют пола, если только всерьез этим не озаботятся. А вот умен он был – это правда. И это был ангельский ум, который, возможно, не намного острее человеческого, но зато значительно глубже и к тому же имеет за плечами тысячелетний опыт использования.