Терри Пратчетт - Стража! Стража!

Он проделал изрядное расстояние, пока последствия этого решения совершить рывок не озарили его.

Он двинулся дальше. Его позвоночный столб и колени пытались сжаться в один комок. Перед глазами замигали пурпурные вспышки. В довершению ко всему, что-то незнакомое, но несомненно сделанное из китового уса врезалось ему сзади в шею.

Он по инерции сделал еще несколько шагов, сознавая, что если он остановится, то будет напрочь раздавлен. В роду Рэмкинов не ценили красоту, а поддерживали здоровую породу с крепким скелетом и большими костями, что они пронесли через столетия.

Поток пламени, извергаемого разъяренным драконом, опалил булыжники в нескольких ярдах от них.

Потом он удивлялся, если только можно вообразить, как взлетев в воздух на несколько дюймов, он промчался оставшееся расстояние до поилки для лошадей. Возможно, в чрезвычайных обстоятельствах, каждому приходится изучить поспешное бегство, которое было второй натурой Валета. Как бы то ни было, он очутился за поилкой и леди Рэмкин лежала у него в руках, или по крайней мере прижимала его руки к земле. Он попытался высвободить руки и вернуть их к жизни массажем. Что делать следующим? Она казалось была невредима. Он вспомнил что-то о необходимости распустить одежды, но в случае с леди Рэмкин это могло представить серьезную опасность без специальных инструментов. Она решила возникшую задачу, ухватившись за край поилки и рывком поднялась вверх.

— Хорошо. — сказала она. — Вот вам шлепанец… — Ее глаза наконец сошлись в фокусе на Бодряке.

— Что, черт возьми, происходит… — продолжала она, и тут увидела через плечо открывшуюся сцену.

— Ах, черт. — сказала она. — Простите.

Эррол исчерпал всю свою энергию. Его коротенькие крылышки были неспособны к настоящему полету, но он продолжал находиться в воздухе, бешено хлопая крыльями как курица.

Громадные когти со свитом прорезали воздух. Один из них зацепил фонтан на площади и разбил его вдребезги.

Следующий коготь шлепнулся вблизи Эррола.

Он пронесся над головой Бодряка по прямой восходящей линии, ударил в крышу дома и свалил ее наземь.

— Вы должны его поймать! — кричала леди Рэмкин. — Вы должны! Это просто жизненно необходимо!

Бодряк посмотрел на нее, а затем двинулся вперед, в то время как тело Эррола соскользнуло с крыши и грохнулось оземь. Он был на удивление тяжелым.

— Благодарю покорно. — сказала леди Рэмкин, сражаясь со своими ногами. — Они так легко взрываются, вы ведь знаете.

Это может быть очень опасно.

Они вспомнили о другом драконе. Он совсем не относился к взрывающемуся виду. Он относился к виду, убивающему людей. Они повернулись, очень медленно.

Чудовище приблизилось к ним, обнюхало, и как если бы они не представляли никакой ценности, повернуло прочь. Он с усилием подпрыгнул и, лишь одним ленивым взмахом крыльев, начал удаляться, взлетая все выше и выше в туман, плотно накрывший город.

Но Бодряк сейчас был больше занят маленьким дракончиком в руках. Его живот тревожно вздулся. Бодряк подумал, что уделит больше внимания книге о драконах. Является ли бурчание в животе признаком того, что они близки к взрыву, или это просто признак того, что вы должны ожидать, что бурчание скоро прекратится?

— Мы должны за ним отправиться! — сказала леди Рэмкин.

— Что случилось с каретой?

Бодряк неопределенно махнул рукой в направлении, в котором, как он мог припомнить, умчались лошади.

Эррол испустил облачко газов, вонявших так как труп завонявшийся в подвале, устало махнул лапой, лизнул Бодряка в лицо языком как горячая терка для сыра, вырвался из рук и зашагал прочь.

— Куда он отправился? — прогрохотала леди Рэмкин, ведя за собой в поводу лошадей. Лошади не хотели идти, высекая копытами искры, но они вели проигранную битву.

— Он по-прежнему пытается вызвать на бой! — сказал Бодряк. — Вы думаете, что он ему уступит, да?

— Они сражаются как угорелые. — сказала леди Рэмкин, в то время как он принялся кашлять. — Поймите, это способ заставить противника взорваться.

— Я думал, что в природе, побежденные животные просто переворачиваются на спину, подчиняясь, и на этом битва заканчивается. — сказал Бодряк, пока они топали вслед за исчезающим болотным дракончиком.

— Но с драконами совсем не так. — сказала леди Рэмкин.

— Если глупое животное переворачивается на спину, то вы его выпотрошите. Вот так они на это смотрят. На самом деле, почти как люди.

Облака плотным слоем висели над Анк-Морпорком. Выше над ними, золотое солнце Мира Диска медленно рассыпало свое сияние.

Дракон засиял в лучах восходящего солнца, порхая в потоках воздуха, вытворяя немыслимые повороты и развороты лишь из чистого наслаждения. Затем он вспомнил дневные обязанности.

Они должны обладать большой самонадеянностью, чтобы вызвать его…

Под ним, на улице Маленьких Богов от края и до края выстроилась шеренга людей. Невзирая на густой туман начинало становиться все оживленнее.

— Как вы называете предметы с тонкими ступеньками? сказал сержант Двоеточие.

— Лестницы. — сказал Морковка.

— Слишком их до черта. — сказал Валет. Он подошел к ближайшей и толкнул ее.

— Ой. — Человек с усилием посмотрел вниз, наполовину прикрытый связкой флагов. — Что происходит? — сказал Валет.

Флагоносец осмотрел его с ног до головы.

— Кто хочет знать, пьянчуга? — сказал он.

— Простите, мы хотим. — сказал Морковка, выныривая из тумана как айсберг. Человек кисло улыбнулся.

— Это же коронация, понятно. — сказал он. — Нужно подготовить улицы к коронации. Подготовить к подъему флаги.

Вынуть старые полотнища знамен, верно?

Валет бросил оценивающий взгляд на промокшие тряпки. По мне так они не выглядят старыми. — сказал он. — Скорее новыми. — Что это за толстые изогнутые штуки на щите?

— Это королевские лошади Анка. — гордо сказал человек.

— Воспоминания о нашем благородном наследии.

— И как долго мы обладаем благородным наследием? — сказал Валет.

— Со вчерашнего дня разумеется.

— Нельзя обзавестись наследием за один день. — сказал Морковка. — Для этого нужно долгое время.

— Если у нас его еще нет. — сказал сержант Двоеточие. Присягаюсь, что у нас скоро будет наследие. Моя жена оставила мне об этом записку. После всех этих лет она превратилась в монархистку. — Он раздраженно стукнул ногой по тротуару. — Ха! — сказал он. — Человек выбивает свои трубки в течение тридцати лет, чтобы положить на стол кусок мяса, а все о чем она говорит, некий юнец, который собирается стать королем за пятиминутную работу. Знаете, что было у меня к чаю прошлой ночью? Сандвичи с говядиной с кровью!

Это впрочем не получило ожидаемого отклика у двух холостяков. — Бог мой! — сказал Валет.