Терри Пратчетт - В доспехах и с оружием

Приглушенные голоса казалось стали громче.

«Золото, золото, золото…»

«Ты сейчас поешь припев!»

С другой стороны существовали более подходящие способы войти в библиотеку.

Он бросился к полкам и выбрал основополагающий труд Тюльпана Горбуна "Как убить насекомых. " Сжав в руках все 2000 страниц этого труда.

Бодряк почувствовал легче на сердце, когда зашагал по Авеню Коронации. Он был в уверенности, что его внутренний Бодряк потрясает головой, негодуя. Он проигнорировал его.

Невозможно было быть настоящим полицейским в Анк-Морпорке и оставаться чистым. Работа наделяла заботами. А обладать заботами В Анк-Морпорке было все равно, что открыть банку с мясом посреди школы пираний.

Каждый справлялся с этим по-своему. Двоеточие никогда об этом не думал, а Валет никогда не беспокоился, а новобранцы были слишком мало в страже, чтобы быть сломленными этим, а Морковка… был просто самим собой.

Сотни людей умирали каждый день в городе, очень часто сами сводя счеты с жизнью. Какое же значение могли иметь еще несколько умерших?

Внутри себя Бодряк колотил по стенам.

Позади особняка Рэмкинов стояли кареты и все вокруг было запружено разношерстными родственниками и бесчисленными взаимозаменяемыми Эммами. Они были заняты приготовлениями к предстоящей свадьбе. Бодряк прошел мимо них почти незамеченным.

Он отыскал Сибил в драконьем вольере, в резиновых сапогах и защищающих от драконов доспехах. Она была перепачкана в навозе, по всей видимости блаженно не ведая о творящемся в особняке шуме и гаме. Она подняла взгляд, когда Бодряк затворил за собой дверь.

"Ах, это вы. Вы рано вернулись домой. " — сказала она.

— «Я не смогла вынести суеты, потому и ушла сюда. Впрочем мне уже пора идти переодеваться…»

Она остановилась, увидев выражение его лица. «Что-то случилось?»

"Я не вернусь. " — сказал Бодряк.

«Правда? На прошлой неделе вы говорили, что собираетесь, отслужив полностью свой срок, выйти в отставку. И говорили, что ждете этого с нетерпением.»

Не многому же научило прошлое Сибил, — подумал Бодряк.

Она похлопала его по руке.

"Я рада, что вы ушли из Дозора. " — сказала она.

Капрал Валет ворвался в Дом Дозора, захлопнув за собой дверь.

"Ну? " — спросил Морковка.

"Все паршиво. " — сказал Валет. "Говорят, что тролли планируют идти маршем ко Дворцу, чтобы вызволить Угольнолицего. Там уже шастают банды гномов и троллей, нарывающихся на неприятности. И Нищие. Леттицию очень любили. Собралось много людей ее Гильдии. Город… " — сказал он с важностью. — «определенно превращается в бочонок с порошком № 1.»

"Как вам нравится мысль о проживании на открытой равнине? " — сказал Двоеточие.

«Что с этим можно поделать?»

"Если кто-нибудь сегодня вечером сунет куда-нибудь спичку, то прощай Анк. " — сказал мрачно сержант. — «По правилам мы должны закрыть городские ворота, верно? Но это трудно из-за того, что уровень воды в реке поднялся на несколько футов.»

«Вы зальете город водой, только чтобы погасить огонь?»

— сказала Любимица.

«Да.»

"Вот еще незадача. " — сказал Валет. — «А люди забросают меня грязью.»

Морковка уставился бессмысленным взглядом в стену. Он достал из кармана маленькую потрепанную книжечку и начал перелистывать страницы.

"Скажите мне. " — сказал он бесстрастным тоном. — «Там были непоправимые нарушения закона и порядка?»

"Да. Около пятиста лет. " — сказал Двоеточие. — «Непоправимым нарушением закона и порядка является все, что происходит в Анк-Морпорке.»

«Нет. Я имел в виду что-нибудь необычное. Это важно.»

— Морковка перевернул страницу. Его губы беззвучно шевелились, пока он читал.

"Швырять всю грязь в меня — звучит как нарушение закона и порядка. " — сказал Валет.

Он пригляделся к выражениям их лиц.

"Не думаю, что сможем от этого избавиться. " — сказал Двоеточие.

"Она хорошо прилипла. " — сказал Валет. — «И часть ее попала мне за шиворот.»

"Зачем же они в тебя швыряются? " — спросила Любимица.

"Потому что я Дозорный. " — сказал Валет. — «Гномы не любят Дозор из-за мистера Заложи-Молоток, тролли из-за ареста Угольнолицего, а люди не любят Дозор, потому что здесь вокруг толпы разъяренных гномов и троллей.»

Кто-то с грохотом начал стучать в дверь.

"Возможно это уже пришла злая разъяренная толпа. " сказал Валет.

Морковка открыл дверь.

"Это не разъяренная толпа. " — провозгласил он.

«У-ук.»

«Это орангутанг, несущий на плече оглушенного гнома в сопровождении тролля. Но он чертовски зол, если не будет оказана помощь.»

Дворецкий леди Рэмкин, Вилликинс, наполнил ему большую ванну. Ха! Завтра тот станет его дворецким, а ванна — его ванной.

И это была отнюдь не старая сидячая ванна, подтащите-ее-поближе-к-огню, нет! В особняке Рэмкинов вода собиралась с крыши в большую цистерну, процеживалась от голубей, а затем нагревалась с помощью древнего гейзера <���который нагревал воду.> и текла по гремящим, стонущим свинцовым трубам через два мощных водопроводных крана прямо в эмалированную ванну. Около нее на пушистом полотенце были разложены принадлежности — мочалки, три сорта мыла и губка из тыквы.

Вилликинс терпеливо стоял около ванны, слегка смахивая на полотенцесушитель.

"Да? " — сказал Бодряк.

"Ее высочество… точнее, отец ее высочества… ему требовалось потереть спину. " — сказал Вилликинс.

"Вы пойдете и поможете старому гейзеру топить печь. " твердо сказал Бодряк.

Оставшись один, он с трудом содрал нагрудник и швырнул его в угол. За ним последовала кольчуга, шлем, мешочек для денег, а также различные кожаные и полотняные вещи, которые разъединяют Дозор и мир.

А затем он погрузился, вначале осторожно, в мыльную пену.

"Попробуй мыло. Мыло подействует. " — сказал Осколок.

"По-прежнему держит, да? " — сказал Морковка.

«Вы открутите мою голову!»

«Давай, намыль ему голову.»

«Намыль свою собственную голову!»

Раздался треск; голова Жвачки освободилась от шлема.

Моргая, перед ними возник Жвачка. Он нахохлился на Библиотекаря и прорычал.

«Он треснул меня по голове!»

«У-ук.»

"Он говорит, что вы прошли сквозь пол. " — перевел Морковка.

«Но это не причина бить меня по голове!»

"Некоторые вещи, появляющиеся из-под пола в Невиданном Университете, даже не имеют головы. " — сказал Морковка.

«У-ук!»

«Или у них есть сотни голов. Зачем вы там копали вниз?»

«Да не копали мы вниз. Мы копали вверх…»

Морковка присел и принялся слушать его рассказ. Он прервал их только дважды.

«Стрелял в тебя?»

"Пять раз. " — сказал с радостью Осколок. — «Обратите внимание, что в нагруднике пять пробоин, но задняя пластина, учитывая, что по счастью на пути пуль встретилось мое тело, уцелела, сохранив городского имущества на сумму в три доллара.»