Терри Пратчетт - В доспехах и с оружием

Клоун вздохнул с облегчением.

«Не стоит, не стоит волноваться. Счастлив помочь. Понимаю, что вы должны выполнять свою работу.»

Он проводил их по лестнице и спускаясь во двор бормотал на ходу какие-то извинения. Ожидавшие их Дозорные вытянулись, щелкнув каблуками, по стойке «смирно».

"На самом деле… " — сказал Морковка, провожаемы к воротам. — «это единственная вещь, которую вы должны сделать.»

«Разумеется, разумеется.»

"Гм. Я знаю, что это немного нахально. " — сказал Морковка. — «но я всегда очень интересовался обычаями Гильдий… И… как вы полагаете, не мог ли кто-нибудь показать мне ваш музей?»

«Простите? Какой музей?»

«Музей клоунов?»

«Ах, вы имеете в виду Зал Лиц. Это не музей. Разумеется. В этом нет никакого секрета. Буффо, сделай пометку. Мы будем счастливы все показать вам в любое время, капрал.»

«Премного благодарен, доктор Белолицый.»

«В любое время.»

"Я сейчас свободен после дежурства. " — сказал Морковка. — «Именно сейчас было бы наилучшее время. Раз уж я по случаю оказался здесь.»

"Вы не можете покинуть дежурство, когда — ух! " — сказал Двоеточие.

«Простите, сержант?»

«Вы толкнули меня!»

«Я случайно наступил вам на ногу, сержант. Простите.»

Двоеточие пытался уловить в лице Морковки подсказку. Он привык к простому Морковке. Сложный Морковка нервировал так, как если бы его щипал гусь.

"Мы, э, мы просто собираемся, ну, разве не так? " сказал он.

"Не имеет смысла оставаться здесь, все улажено. " сказал Морковка, яростно гримасничая. — «Может лучше будет взять выходной ночью.»

Он взглянул на вершины крыш.

"Ну что ж, все улажено, мы можем удалиться, верно. " сказал Двоеточие. — «Верно, Валет?»

"Ах да, мы все можем быть свободны, поскольку все улажено. " — сказал Валет. — «Вы слышали, Жвачка.»

"Что, так все улажено? " — сказал Жвачка. — «Ах, да. Мы можем быть свободны. Порядок, Осколок?»

Осколок угрюмо смотрел невидящим взглядом, отдыхая сидя на земле. Эта поза была нормальной для тролля, ожидающего пока его посетит очередная мысль.

Слоги его имени затронули у него в голове нейрон, активизировав тот.

"Что? " — спросил он.

«Все улажено.»

«Что же?»

«Знаешь, все — смерть мистера Заложи-Молоток и все такое прочее.»

«Неужели?»

«Да!»

«Ух ты!»

Осколок обдумал миг сказанное, затем кивнул и вновь погрузился в состояние ума, в котором он пребывал прежде.

Следующий нейрон зашипел.

"Правильно. " — сказал он.

Жвачка на миг задумался, изучая его.

"Это все из-за того. " — печально сказал он. — «Это все, что мы добились.»

"Я скоро вернусь. " — сказал Морковка. — «Мы ведь свободны, правда? Доктор Белолицый?»

"Полагаю, что не будет вреда. " — сказал доктор Белолицый. — «Что ж. Покажи капралу Морковке все, что ему понравится, Буффо.»

"Хорошо, сэр. " — сказал маленький клоун.

"Должно быть веселая работа быть клоуном. " — сказал Морковка.

«Что должно?»

«Массу трюков и шуток, как я полагаю.»

Буффо одарил Морковку каким-то взглядом искоса.

"Ну… " — сказал он. — «В этом есть свои моменты…»

«Держу пари, что это… Держу пари.»

"Вы часто дежурите на воротах, Буффо? " — вежливо спросил Морковка, пока они проходили сквозь Гильдию Шутов. "Ох! Да почти все время. " — пожаловался Буффо.

«Так когда же этот его друг, вы понимаете о ком я, Убийца… посетил Фасольку?»

«Ах, так вы о нем знаете?»

"Ну, да. " — подтвердил Морковка.

"Дней десять назад. " — сказал Буффо. — «Он проскочил здесь вне досягаемости торта.»

"Он забыл имя Фасольки, но помнил комнату. Он не знал номера комнаты, но привел прямо к ней. " — продолжал Морковка.

«Верно. Я ожидал, что доктор Белолицый расскажет вам.»

— сказал Буффо.

"Я разговаривал с доктором Белолицым. " — сказал Морковка.

Любимица ощутила, что начинает понимать способ, используемый Морковкой при задавании вопросов. Он спрашивал их, но не задавал вопросов. Он просто говорил людям, что он думает или подозревает, а у тех развязывались языки, описывая в деталях требуемое. И он никогда, абсолютно никогда, не говорил лжи.

Буффо толкнул, открывая, дверь и завозился, зажигая, свечу.

"Ну вот, мы и на месте. " — сказал он. — «Я заведую залом, если я не на чертовых воротах.»

"Бог мой. " — сказала вполголоса Любимица. — «Это ужасно.»

"Это очень интересно. " — сказал Морковка.

"Это исторично. " — сказал Буффо.

«Все эти маленькие головы…»

В свете свечей они тянулись, полка за полкой, бесконечной чередой, крошечные маленькие лица клоунов — как-будто племя охотников за головами внезапно обрело изысканное чувство юмора и пожелало сделать мир более прекрасным.

"Яйца. " — сказал Морковка. — "Обычные куриные яйца.

Все, что вы делаете, — это берете куриное яйцо и проделываете в обоих концах дырки, выдуваете содержимое яйца, а затем клоун рисует свой грим на яйце, и это его официальный грим, и ни один клоун не может его использовать. Это очень важно. Как вы знаете, некоторые лица были в семьях в течение многих поколений. Это очень ценная вещь — лицо клоуна. Разве не так, Буффо?"

Клоун воззрился на него.

«Как вы все это узнали?»

«Я прочитал об этом в книге.»

Любимица подняла древнее яйцо. К нему прилагалась табличка, на которой была дюжина имен, все зачеркнутые, за исключением последнего. Чернила в более ранних записях выцвели почти полностью. Она положила яйцо назад на полку и, не сознавая, вытерла руку о тунику.

"Что произойдет, если клоун захочет воспользоваться лицом другого клоуна? " — спросила она.

"Мы всегда сравниваем новые яйца с этими, хранящимися на полках. " — сказал Буффо. — «Это категорически запрещено.»

Они проходили между проходами, уставленными десятками и десятками лиц. Любимице мерещилось, что до нее доносились сдавленные звуки миллионов штанов, наполняемых тортами, и эхо тысяч гогочущих носов и миллионов ухмылок на лицах, которые не улыбались. На полпути находился альков, в котором были стол, стул, полка, забитая старыми гроссбухами, пучками крашенного конского волоса, блестками и прочими мелочами особого искусства рисования на яйцах. Морковка поднял пучок крашенного конского волоса и повертел его в руке, размышляя.

"Но предположим. " — сказал он. — «что клоун, я имею в виду клоуна с его собственным лицом… предположим, что он использовал лицо другого клоуна?»

"Пардон? " — сказал Буффо.

"Предположим, что вы использовали грим другого клоуна? " — сказала Любимица.

"Ах, это случается постоянно. " — сказал Буффо. — «Люди всегда обмениваются пощечинами…»

"Пощечинами? " — переспросила Любимица.

"Гримом. " — перевел Морковка. — «Нет, мне кажется, что младший констебль Любимица спрашивает совсем о другом, Буффо: мог ли клоун сделать себе грим, чтобы походить на другого клоуна?»