Терри Пратчетт - В доспехах и с оружием

Любимица замерла. Лицо Морковки приняло немного странный вид из-за того, что его уши только что услышали то, во что запрограммированный ум отказывается верить. Он начал краснеть.

"Гаспод! " — крикнула Любимица, принимая Собачий Облик.

"Я знаю, что делаю. Мужчина, Женщина. Это судьба. " сказал Гаспод.

Любимица встала. Морковка тоже вскочил, причем так быстро, что его стул отлетел прочь.

"Я должна идти. " — сказала она.

«М-м. Не ходите…»

"А сейчас уходи. " — сказал Гаспод.

Так никогда не получится, сказала сама себе Любимица.

Никогда не получается. Оборотни должны крутиться с другими оборотнями, ибо только те единственные, кто понимает…

Но…

С другой стороны… с тех пор как ей пришлось убегать после каждой встречи…

Она подняла палец.

"Минутку. " — быстро проговорила она и одним движением опустилась под кровать, вытащив Гаспода за загривок.

"Я тебе нужен! " Пес ныл, пока его несли к двери. «Мне кажется, что он догадывается! Его идея хорошо провести время, показывая Колосса Морпоркского! Пусти меня!»

Дверь захлопнулась. Любимица стояла, прислонившись к ней.

Это закончится так же, как закончилось в Псевдополисе и Квирме и…

"Любимица! " — позвал Морковка.

Она обернулась.

"Не говори ничего. " — сказала она. — «Все еще может будет в порядке.»

И через миг на кровати заскрипели пружины.

И вскоре после этого для капрала Морковки Мир Диска тронулся. И даже не побеспокоился остановиться, чтобы отменить хлеб и газеты.

Около четырех часов утра капрал Морковка проснулся, это тайное время известно только ночным людям, как-то: преступникам, полицейским и прочим недотепам. Он лежал на своей узкой кровати, прижавшись к стене и разглядывая ее.

Вне всяких сомнений это была интересная ночь.

Хотя он и был в самом деле простаком, но отнюдь не глупым, а потому всегда понимал то, что можно было бы назвать механикой. Он был знаком со многими девушками и брал их на многочисленные бодрящие прогулки, чтобы увидеть изумительную работу доменных печей и лицезреть интересные гражданские здания до тех пор, пока те окончательно теряли интерес. Ему часто приходилось патрулировать Подвальчики Путан, хотя миссис Пальма и Гильдия Белошвеек пытались уговорить Патриция именовать район Улицей Возвращающейся Привязанности. Но он никогда не видел их в связи с собой, а потому и не был окончательно уверен, как уже бывало, где же он приходился впору. Возможно это было не совсем то, о чем он собирался писать родителям. Они и так знали об этом.

Он выскользнул из кровати. Из-за задернутых гардин в комнате было удушающе жарко.

Позади, он услышал, как Любимица скатилась во впадину, оставленную его телом.

Затем весьма энергично обеими руками он распахнул шторы и впустил белый свет полной луны.

Он слышал, как позади вздыхает во сне Любимица.

Там далеко на равнине бушевали бури. Морковка видел вспышки, пронзающие горизонт, и ощущал запах дождя. Но городской воздух оставался недвижен и раскален, еще горячее из-за далекого зрелища грозы.

Башня Искусств чернела перед его взором. Он видел ее каждый день. Она возвышалась над половиной города.

Позади заскрипела кровать.

"Я думаю пора идти… " — начал он и повернулся.

Когда он поворачивался, то не заметил отблеск лунного света с вершины башни, отразившийся от металла.

Сержант Двоеточие сидел снаружи на лавке, покинув раскаленную атмосферу Дома Дозора.

Откуда-то изнутри доносился стук молотка. Жвачка появился минут десять назад, с сумкой инструментов, парой шлемов и решительным выражением лица. И Двоеточие, черт возьми, знать не знал, над чем трудится маленький дьяволенок. Он вновь пересчитал, очень медленно, помогая себе ставя галочки, имена на планшете. Ни капли сомнения. Сейчас в Ночном дозоре насчитывалось двадцать человек. А может быть и больше. Осколок пришел весьма серьезный и привел к присяге еще двух человек, еще одного тролля и деревянного болвана откуда-то из Компании Нарядной Одежды Пробковой-Туфель <���И как излагалось в официальной, много времени спустя событий описывавшей их, народной песне Анк-Морпорка, сопровождаемой оловянным свистком и носовым пассажем:

"Как гулял я по Нижнему Бродвею,

Пришли вербовщики, хватая людей за ноги и говоря,

Чтобы те собирались добровольно вступать в Дозор,

Иначе, если те не захотят,

То им поотшибают головы.

И так я шел по улице персикового Пирога

И улице Олоферна вместо этого,

Напевая ту-ра-ли и т.д."

Она никогда не была по-настоящему популярной.>. Если так будет продолжаться, то они смогут открыть старые Дома дозоров около главных ворот, совсем как в былые времена.

Он не мог припомнить, когда в Дозоре было двадцать человек.

В то время это все казалось хорошей идеей. Без сомнения помогло полностью обуздать происходящее. Но утром Патриций собирался выслушать доклад об этом и пожелает увидеть старшего офицера.

В настоящий момент сержант Двоеточие не имел четкого представления, кто у них старший офицер. Он ощущал, что им мог быть капитан Бодряк, так и, не вполне понятно как, капрал Морковка. Но капитана не было поблизости, а капрала Морковка был только капралом, и Фред Двоеточие испытывал ужасное предчувствие, что когда лорд Ветинари вызывал кого-нибудь для того, чтобы побыть с тем ироничным и отпускать сентенции вроде 'Скажите мне пожалуйста, кто им собирается платить жалованье! ' , то для него, Фреда Двоеточие, было бы лучше поспешно покинуть Анк без риска быть наказанным.

И они также превысили чины. Ниже чина сержанта были только четыре чина. Валет становился неуправляемым, когда кого-нибудь еще выдвигали в капралы, ибо число мест для карьеры было строго ограничено. Кроме того в головы Дозорных вбили, что путь их продвижения в чине — это призвать еще с полдюжины Дозорных. Следуя темпам прогресса Осколка, то он собирался стать генерал-лейтенантом в конце месяца.

Но что было наиболее странным — Морковка по-прежнему оставался…

Двоеточие глянул вверх, услышав звон разбитого стекла.

Чей-то неясный золотой силуэт прошиб насквозь верхнее окно, прыгнув в тень, и умчался прочь, пока тот сумел что-то сообразить.

Дверь Дома Дозора распахнулась и на пороге появился с мечом в руке Морковка.

«Куда оно подевалось? Куда?..»

«Не знаю. Черт, что это такое?»

Морковка замер.

"Гм-м. Не уверен. " — сказал он.

"Морковка… "

«Сержант?»

«Я бы на твоем месте, что-нибудь на себя накинул, парень.»

Морковка замер, вглядываясь в предрассветный мрак.

«Слушай, я повернулся, а оно пролетело и…»

Тот посмотрел на меч в руке, как бы не осознавая, что же он держит в руке.