Терри Пратчетт - В доспехах и с оружием

"Ах, черт! " — сказал он.

Морковка бросился обратно в комнату, сгребая на ходу бриджи. пока он сражался с ними, внезапно в его голове созрела мысль, кристальная как лед.

Ты — зануда, вот кто ты? Не задумываясь вытаскиваешь меч, не так ли? Ты все сделал неверно! А сейчас она убежала и ты никогда ее больше не увидишь!

Он повернулся. Маленький серый пес внимательно наблюдал за ним из-за двери.

Испытав подобное потрясение, она могла никогда не Обернуться назад, подсказывали ему его мысли. Кого волнует, что она оборотень? Тебя тоже не беспокоило, пока ты не узнал! Между прочим несколько бисквитов от твоей персоны могли бы сослужить пользу маленькому псу в дверях, хотя, поразмыслив, шансы наличия у тебя бисквита ничтожно малы, так что и думать забудь об этом. Бог мой, ты что по-настоящему запуталась во всем этом, да?

…думал Морковка.

"Тяв, тяв. " — сказал пес.

Морковка наморщил от усердия лоб.

"Это ты говоришь, разве не так? " — сказал он, указывая на пса мечом.

"Я? Псы не разговаривают. " — поспешно ответил Гаспод.

— «Послушай, мне нужно узнать. Я остался один.»

«Расскажи мне, куда она умчалась. Немедленно! Или…»

"Да-а? Послушай. " — мрачно сказал Гаспод. — "Первое, что мне припоминается в своей жизни, самое первое — это когда меня в мешке швырнули в реку. С кирпичом в придачу.

Меня. Припоминаю, что у меня были шатающиеся лапы и смешные наизнанку уши, помню-помню, я был пушистым, а впрочем ладно, ибо это оказался Анк. Хорошо, что я смог выбраться на берег. Но это было началом, и никогда ни на минуту не становилось лучше. Я помню, что брел по берегу внутри мешка, таща кирпич. Мне понадобилось три дня, чтобы прогрызть путь наружу. Продолжай. Угрожай мне!"

"Прости? " — сказал Морковка.

Гаспод почесал ухо.

"Может я смог бы ее выследить. " — сказал Гаспод. «получив хорошее поощрение.»

Он поощряюще сдвинул брови.

"Если ты ее найдешь, то я дам тебе все, что ты пожелаешь. " сказал Морковка.

«Ах, да. Если. Ах, да. С этим все в порядке, при наличии если. А как насчет кое-чего прямо сейчас? Посмотри на эти лапы, эй? Стерты до костей. А этот нос, который уже ничего не обоняет. Это очень нежный инструмент.»

"Если ты немедленно не примешься за поиски. " — сказал Морковка. — "то я сам лично… " Он заколебался. Ему никогда не приходилось быть жестоким с животными в своей жизни.

"Передам дело капралу Валету. " — сказал он.

"Как раз то, что мне нравится. " — с горечью ответил Гаспод.

Он уткнулся носом в землю. В конце-концов все было понятно. Запах Любимицы висел в воздухе, как радуга.

"Ты по-настоящему умеешь разговаривать? " — спросил Морковка.

Гаспод прикрыл глаза.

"Конечно нет. " — ответил он.

Незнакомец достиг вершины башни. Повсюду в городе горели фонари и свечи. Картина происходящего раскинулась перед ним. Десять тысяч маленьких, касающихся земли, звезд… и он мог потушить любую, какую пожелает, просто так. Это наполняло его ощущением, что он — бог. Это было потрясающе, насколько отчетливо здесь были слышны звуки. Все то же ощущение, что он — бог. Он мог слышать лай собак, звуки голосов. Время от времен голос звучал громче всех остальных, взлетая в ночное небо.

Это была власть. Власть, которой он обладал прежде, власть говорить: делай это, делай то… все это было просто человеческое, но это… это ощущение, что он — бог. Он положил гоннилду на позицию, вставил обойму с шестью пулями и посмотрел наугад на огонек. А затем еще на один.

И еще на один.

Он не должен был позволять ей стрелять в девушкунищенку. В плане этого не было. Руководители Гильдий — таков был план бедного малыша Эдварда. Руководители Гильдий, для начала. Оставить город без руководства в беспорядке, а потом посмотреть в лицо его глупому кандидату и сказать:

«Вперед! Управляй! Это твое предназначение.»

Это была старая болезнь, подобный стиль мышления. Ты подхватил ее из глупых историй. Ты поверил… ха… поверил, что подобный трюк, вроде вытягивания меча из камня, является вроде экзамена на королевскую должность. Меч из камня? Гоннилда была чудеснее чем все это. Он лег. Положил гоннилду и стал ждать.

День начался.

"Я никогда ни к чему не касался. " — сказал Угольнолицый и неуклюже повернулся.

Осколок треснул его по голове своей клюшкой.

«Солдаты, подъем! Прочь камни и одевайте носки! Еще один прекрасный день в Дозоре! Младший констебль Угольнолицый, подъем, ты ужасный человечишко!»

Спустя двадцать минут осоловелый сержант Двоеточие обозревал отряды. Все расселись на лавках, кроме констебля Осколка, сидевшего отдельно и надувшегося от сознания общественной полезности.

"Что ж, солдаты. " — сказал Двоеточие. — «а сейчас, когда вы…»

"Солдаты, слушайте хорошенько! " — загрохотал Осколок.

"Благодарю вас, констебль Осколок. " — сказал Двоеточие. — "Капитан Бодряк сегодня вступает в брак. Мы должны обеспечить почетный караул. Мы так всегда делали в старые времена, когда у Дозорного была свадьба. А потому мне хотелось бы, чтобы шлемы и нагрудники блестели и сверкали.

Ни пятнышка грязи… Где капрал Валет?"

Послышался звон, когда рука констебля Осколка отскочила от нового шлема.

"Давненько не виделись, сэр? " — отрапортовал он.

Двоеточие прикрыл глаза.

«А кое-кто из вас желает… Где младший констебль Любимица?»

Динь. «Ее никто не видел со вчерашнего вечера, сэр.»

«Отлично. Мы пробились сквозь ночь, мы пробьемся сквозь день. Капрал Морковка говорит, что нам нужно глядеть зорко.»

Динь. «Да. сэр!»

«Констебль Осколок?»

«Сэр?»

«Что вы нацепили на голову?»

Динь. «Констебль Жвачка сделал этот шлем для меня, сэр. Специальный думающий шлем с часовым механизмом.»

Жвачка кашлянул. "Понимаете, вот эти большие элементы охлаждающие пластинки. Окрашены в черное. Я позаимствовал у моего кузена часовой механизм, и теперь этот вентилятор продувает воздух… " Он остановился, увидев выражение лица Двоеточие.

«Так вот над чем вы работали всю ночь?»

«Да, потому что я полагаю, что мозги троллей слишком…»

Сержант Двоеточие взмахом руки приказал ему замолчать.

"Так что у нас теперь есть заводной солдатик? " — сказал Двоеточие.

«Мы — настоящая модель армии, вот теперь мы какие.»

Гаспод испытывал географическое смущение. Он знал, где он находится, более или менее точно. Он был где-то в районе Теней, в переплетении пристаней и скотобоен. Хотя он и привык думать обо всем городе, как о принадлежавшем ему, но эта территория ему не принадлежала. Здесь шмыгали крысы, почти такие же большие как и он, а он был размерами с терьера, впрочем крысам Анк-Морпорка хватало ума, чтобы понять это. Его также лягнули две лошади и сшибла тележка.

И он потерял след. Он дважды пробежал взад и вперед, оглядел крыши и несколько раз пересек реку. Оборотни обладали хорошим инстинктом в уклонении от преследования, кроме всего прочего уцелевшие особи были потомками тех, кто сумел убежать от разъяренной толпы. Те же, кто не смог перехитрить толпу, никогда не имели потомков, и даже могил.