Александр Трошин - Выбор альтернатора

— И все? — не поверила она. — А если бы я сюда просто обедать ходила?

— С нашим-то жалованьем?! — рассмеялся Перри.

Потом они учтиво обменялись взаимными заверениями в личной неприязни и трогательно чмокнули друг друга в щеки. Лично мне со стороны показалось, что оба совсем не прочь отгрызть у другого что-нибудь на память.

Мы сели в кеб и поехали в свои трущобы. Мое настроение падало пропорционально увеличению грязи и нищеты на улицах.

— Прости, Перри, — решил я утолить свое любопытство, — а Велия кто такая?

— Понравилась? — оскалился старшина.

— Да нет! — поспешно заверил я, чувствуя, что мои уши предательски запылали. — Просто интересно.

— Она… — Перри странно замялся. — Короче, вроде как сестра мне…

И замолчал, сволочь!

— Вроде как — или сестра? — потребовал я уточнения.

— Почти сестра.

— Дас ист как? Сводная?

— Скорее приемная, — смутился он. — Понимаешь, мой отец нашел ее в лесу, когда ей было пять лет. Ее изгнали. Из племени.

Ну почему нельзя говорить прямо, без обиняков?!

— Изгнали? — Я решил не отставать от старшины, пока не узнаю всей правды.

— Она полукровка. Племени это не понравилось.

— Что значит — полукровка?

— Вот это касается только ее, но никак не тебя. Так что хватит вопросов!

Голос его показался мне убедительным. Из чувства самосохранения я предпочел заткнуться.

Неожиданно Перри велел кучеру остановиться и предложил «немного подышать воздухом». Почему-то его идея мне не очень пришлась по вкусу.

— Перри, что ты задумал? — прямо спросил я.

— Сейчас поймешь. Видишь того толстяка? — Он указал на гордо вышагивавшего в окружении четверых головорезов упитанного человека в тяжелой меховой шубе.

— Ну?

— Давай поздороваемся! — Перри быстро зашагал к нему.

— На хрена?! — спросил я его спину и поспешил следом.

Перри быстро догнал процессию, обогнул головорезов и преградил толстяку дорогу. Я встал рядом.

— Здравствуй, Бенни, — ласково оскалился старшина. — Давно не виделись.

Я присмотрелся к незнакомцу: четыре волосины трогательно зачесаны на большую лысину; маленькие глазки под покатым лбом; нос а-ля Тарас Бульба; крохотная щель рта…

— У вас ко мне есть какие-то претензии? — напыщенно вопросил Бенни.

— Ты еще жив, Бенни, это и есть моя претензия, — ответил Перри, вызвав ворчание бодигардов.

Мне стало не по себе. Я осторожно нащупал под плащом меч, решив, что если меня убьют, то мое зловредное привидение будет преследовать Перри до конца его дней.

— Вы хотите меня оскорбить, старшина? — презрительно буркнул Бенни.

— Ты догадлив, — кивнул Перри. — Что поделываешь в этом районе?

— Живу. Вот здесь… — Бенни с достоинством указал на шикарный особняк.

Перри покосился на здание. Я мельком увидел его глаза и понял, что добром тут не кончится.

— Надеюсь, ты его хорошо защитил, Бенни? В том числе и от пожара?

— Вы не осмелитесь, старшина! — струхнул тот. — Я — честный и уважаемый член общества!

— Ага, — согласился Перри, пиная Бенни в круглый живот.

Я схватился за меч.

Перри быстро полоснул клинком одного из горилл, я рубанул второго по потянувшейся за мечом руке — и все. Двое уцелевших бросили Бенни на произвол судьбы. Мой раненый отполз в сторону, скуля и держась за окровавленную конечность. Бенни получил еще один пинок и безропотно рухнул на землю, после чего Перри неспешно поджег особняк.

— Перри, — обратился я, наблюдая за горько рыдающим Бенни, — ты больной!

— Нет, — опроверг он мой диагноз, — просто делаю свою работу. Дом построен на ворованные деньги. Значит, подлежит уничтожению.

— Глупо, — покачал я головой. — Почему бы его не конфисковать?

— Если будут доказательства, которых хватит, чтобы сделать это, Бенни сам его сожжет. Атак — хоть помучается!

С логикой не поспоришь, особенно когда ее нет и в помине.

В трущобах нас ждал сюрприз: сразу три изуродованных с особой изощренностью тела. Зато появился и свидетель — полубезумный бродяга, без устали твердивший о голых уродах. Сколько патрульные ни трясли его, бродяга упрямо стоял на своей версии.

— Что думаешь? — спросил меня Перри.

— Не знаю, — чистосердечно ответил я. — Может, его просто заводит само словосочетание?

— Пошли, — приказал он, не комментируя мою версию.

— Куда?

— В ад, — жизнерадостно заявил Перри.

— А серьезно? — не оценил я юмора.

— Серьезно, — кивнул он. — В гости к Максуэллу Тейлору.

— Кто это? Что-то знакомое.

— Пойдем, там все увидишь.

«Там все увидишь», «там все поймешь» — мне это уже надоело, но Перри упорно не замечал моего недовольства.

Мы пошли в самое сердце трущоб. Так далеко забираться мне еще не доводилось, о чем я никоим образом не сожалел. Здесь было куда грязней, бедней и вонючей, чем в наших кварталах. Улицы поразили почти полным безлюдием. Редкие прохожие тенями бесшумно исчезали в подворотнях, едва завидев нас.

— Руку с меча не снимай. Если кто подойдет близко, сразу бей, кто бы это ни был. Иначе разорвут! — предупредил старшина.

— Перри, а тут вообще патрули есть?

— Конечно, — кивнул он, — без них нас бы уже не было.

Я искренне посочувствовал смертникам, которые здесь работали, — сам бы никогда не решился на это.

По кривым переулкам мы вышли к откровенно не вписывавшемуся в трущобы Лоренгарда месту: свежевыкрашенный двухэтажный домик спокойно стоял посреди изумрудно-зеленного (осенью) круглого газона. Кругом ни соринки. И никакого забора!

— Твой Максуэлл Тейлор, — поинтересовался я, — самый крутой мафиози Лоренгарда?

— Нет, он маг, — спокойно пояснил Перри.

— Маг?! — изумился я.

До сих пор из великого числа магов лично мне довелось увидеть только Лейруса, который оказался посредственностью. Те же алхимики, безусловно имевшие некоторое представление о магии, магами как таковыми считаться не могли.

— Помнишь, Уэлч показывал вывернутого наизнанку грабителя? — напомнил Перри нелицеприятное зрелище. — Бедняга попытался ограбить этот дом.

Как-то расхотелось туда идти, несмотря на любопытство, о чем я и уведомил Перри.

— Подождешь здесь? — хитро улыбнулся он.

— Зачем ты меня сюда вообще притащил? — вздохнул я, поняв безвыходность своего положения.

Перри подошел к газону и, не наступая на него, прокричал:

— Максуэлл Тейлор, мы просто хотим поговорить!

Секунду спустя дверь дома приоткрылась, от нее к нам пробежала узкая дорожка.

— На траву не наступай, в доме ничего не трогай и постарайся не хамить, — сделал последние наставления Перри и пошел вперед.

Едва мы ступили через порог, дверь резко захлопнулась и засиял яркий свет. Мой рот сам собой открылся. Удивило даже не обилие золота, статуй, картин и всяких драгоценностей, а то, что дом изнутри был гораздо больше, чем казался снаружи.