Пирс Энтони - Огр! Огр!

Девушка влезла в гнездо не сразу, но когда ночные тени угрожающе, как обычно в Глухомани, склонились над землей, а отовсюду послышались ночные шорохи и шепотки, она была очень рада возможности забраться в гнездо и свернуться калачиком. Загремел заметил, что лазает она хорошо, хотя вряд ли знает, что такое дерево. Огр остался на страже внизу.

Танди не торопилась засыпать, уютно устроившись в своем гнезде, вместо этого она принялась болтать – чисто человеческая черта.

– Знаешь, Загремел, я никогда раньше не была на поверхности Ксанфа. Я росла в пещерах, а потом прискакала к замку доброго волшебника на ночной кобылице. Причем совершенно случайно – вообще-то я хотела отправиться в замок Ругна, к своему отцу Кромби. Но рассвет наступил слишком быстро, а все мои сонные пилюли растерялись, и... ну, и мне пришлось задать вопрос, чтобы пожить в этом уютном местечке, пока я не решу, что же мне делать. Я год проработала в замке. Даже через ров не переходила – боялась, что кое-кто меня разыскивает. Так что ничего нет странного в том, что я не знала о катальных горах и древопутанах.

Это многое объясняло. Загремел осознал, что за девицей нужен глаз да глаз, чтобы она не угодила в какую-нибудь смертельную ловушку. Решение Хамфри, заставлявшее девушку путешествовать в обществе огра, теперь представлялось более разумным. Конечно же, для нее было бы слишком опасно путешествовать в одиночку.

– Прости, что я не доверяла тебе, Загремел, – продолжала она. – Видишь ли, я выросла рядом с демонами, а ты чем-то напоминаешь демона. Такой большой, темный и сильный. У меня было предвзятое мнение о тебе.

Загремел что-то уклончиво прорычал. Ему в жизни встречалось не слишком много демонов, но он сомневался, что они могут стереть скалу в порошок, как огры.

– Мне, конечно, еще многому надо научиться, ведь правда? – печально продолжила девушка. – Я думала, деревья – милые растения, а огры – скверные твари; теперь я знаю, что это не так.

Загремел был в затруднении. Он не представлял себе, как лучше отреагировать на слова Танди.

– Огры людям страшны. Их бояться должны! – с чувством воскликнул Загремел.

Танди соображала быстро, она обладала восприимчивым интеллектом людей.

– Ты хочешь сказать, что я не должна доверять ограм? Они действительно едят людей?

– Огру всласть кость глодать, – согласился Загремел.

– Но ты же не... я хочу сказать, ты никогда... – Танди одолело сомнение.

– Будет Загремел трудиться, должен он беречь девицу.

– О, ты хочешь сказать, потому что добрый волшебник поручил тебе меня защищать, – с облегчением сказала Танди. – Ты должен отслужить за твой ответ. Значит, огры действительно едят людей и грызут кости, но также и выполняют взятые на себя обязательства.

Загремелу не все было понятно, но слова девушки звучали вроде нормально, и он ответил ей утвердительным рычанием.

– Отлично, Загремел, – заключила девушка. – Итак, я буду доверять тебе, но опасаться всех других огров. И всего прочего в Ксанфе, особенно того, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Это действительно было наилучшим вариантом. С этим они оба и уснули.

Ночью их никто не беспокоил. Вероятно, после скачки Танди на одной из ночных кобылиц все прочие опасались девушки. К тому же Загремел сомневался, что эти кобылицы умеют карабкаться по деревьям. Что же касалось его самого, то, как известно, не будите спящего огра.

Они перекусили сахарным песком и молоком какао-орехов. Танди никогда раньше не пробовала какао, и для нее это было необычным новшеством. Ее также изумило то, как Загремел буквально обрушил поток песка в свою пасть, не останавливаясь, чтобы прожевать его, и поедал какао-орехи целиком, вместе с кожурой.

– Ты и правда чудовище, – восхищенно сказала она, и довольный Загремел прорычал в ответ что-то одобрительное.

Они продолжили свой путь на юг без приключений. На север мимо них проскакала жаба-подхалим, высматривавшая какую-нибудь важную персону, которой можно было бы дать совет. Узнав, что до замка Ругна ей прыгать еще несколько дней, она недовольно сжала широкую бородавчатую пасть.

– Надеюсь, я не проквакаю ничего дурного прежде, чем попаду туда, – сказала она, продолжив путь.

Затем появился селезень-знахарь с широким клювом, перепончатыми лапами и полным саквояжем особых магических снадобий. По его словам, он искал подходящую практику, где его волшебные целебные средства были бы оценены по достоинству. А пока не знают ли они случайно, где находится Рома-Яма? Рома-Яма – овраг, прекрасно подходящий для различных изысканий. Поскольку на севере Рома-Ямы не было, по крайней мере там, откуда шли Танди и Загремел, и, вероятно, не было на юге, где полагалось находиться деревне Магической Пыли, и на западе, откуда и шел селезень, методом исключения решили, что искать надо на востоке. Поговорив с селезнем, Загремел и Танди снова отправились в путь.

К полудню они вступили в менее приятные места. Вокруг роились потные свитера, заставившие взмокнуть и их самих, пока Загремелу это не надоело и он не издал басовитый рык, от которого свитера как ветром сдуло, но тем же ветром сорвало листья с ближайших деревьев и несколько клочков с платья Танди.

Потом они вышли на поле, заросшее брань-репейником – маленькими раздражительными шариками, цеплявшимися ко всему, что появлялось в пределах досягаемости. Загремел просиял и расплылся в чудовищной улыбке.

– Я не забыл, что рожден здесь был! – радостно заорал он.

– Ты здесь родился? Среди этого ужасного чертополоха? – Танди грустно улыбнулась: – Я могла бы и сама догадаться.

Загремел рассмеялся. Его смех напоминал камнепад в каньоне.

– Хруп, мой отче, круче всех прочих, – добавил он.

Он гордо огляделся; воспоминания детства с трудом протискивались в его небольшой мозг. Позже его семья переселилась в окрестности замка Ругна, поскольку очаровательная матушка Загремела, чьи волосы напоминали заросли крапивы, а лицо могло заставить отшатнуться даже зомби, полагала, что их отпрыску необходимо хотя бы некоторое знакомство с цивилизацией. Хруп, раб своей любви, смирился с этой неогрской мыслью; да и кто смог бы противиться уговорам столь неотразимо очаровательного чудовища, как матушка Загремела?

– Но это ужасно! – возмутилась Танди. – Этот чертополох набивается мне в волосы.

Похоже, девушки излишне чувствительны к таким вещам.

– Будет хуже цепляться, – сказал Загремел и посоветовал: – Надо на него ругаться.

– Ругаться? – не поняла Танди.

Загремел продемонстрировал.

– Чертополох – чтоб черт издох! – прорычал он. Колючка в бесчувствии отвалилась от его здоровенного носа.

– Не уверена, что смогу придумывать такие стишки, – сказала Танди. И тут колючка вцепилась ей в палец. – Пошла вон, дрянь! – взорвалась девушка.