Пирс Энтони - Огр! Огр!

Внезапно Танди проснулась. В слабеющем свете луны впереди возвышался замок. Они прибыли на место!

И вовремя. Уже светало – а ночные кобылицы не могут появляться при свете дня. И скакун Танди растворялся в воздухе – не столько даже из-за того, что наступал рассвет, сколько из-за того, что она сама проснулась, а значит, уже не могла, удержать ночную кобылицу, появляющуюся лишь во сне. Вероятно,' сонные пилюли пробудились, а вместе с ними и Танди. Нет, большая часть круглых камешков-пилюль исчезла, должно быть, они вывалились по одному в этой безумной скачке, и теперь с девушкой оставалась только одна пилюля – слишком мало для того, чтобы Танди продолжала спать.

В следующую секунду кобылица, воспользовавшись моментом, полностью растворилась в воздухе, и Танди обнаружила, что лежит, распростершись на земле, совершенно разбитая, с широко открытыми глазами.

Все тело затекло и болело, девушка чувствовала себя страшно усталой. Да, уж этот-то сон не принес отдыха! Ноги распухли и саднили от ягодиц до щиколоток, после пережитого ужаса волосы сделались влажными от ледяного пота. Поистине путешествие было кошмаром, но Танди наконец оказалась в двух шагах от своей цели.

С трудом поднявшись на ноги, она побрела к высокому сооружению впереди, а тем временем ослепительное солнце не спеша поднималось над вершинами деревьев. Оно озарило землю Ксанфа и пробудило дневных тварей. В каплях росы вспыхивали разноцветные искры.

Все вокруг было странным и прекрасным.

Но, подойдя ко рву и угадав в нем шевеление какого-то жуткого существа, обратившего на нее внимание, Танди постепенно начала осознавать страшную истину. По описанию отца она представляла себе, как выглядит замок Ругна. Отец рассказывал ей удивительные истории о замке, когда она была еще совсем ребенком, – о вишневом саде, в котором никто не осмеливался сорвать и съесть ни одной вишенки-бомбочки, о башмачных деревьях с плодами разных фасонов и о прочих чудесах, слишком преувеличенных, чтобы в них верить. И вообще только законченный идиот да увлекающийся мечтатель способны поверить в землю Ксанф! Однако Танди помнила чудищ из замкового рва едва ли не по именам, так же как и сторожевых зомби, которые спали на кладбище, ожидая дня, когда Ксанфу потребуется защита. Знала она и все башни и шпили, и всех духов, которые обитали там. Ее память сохранила прекрасный подробный мысленный план замка Ругна – и этот замок не соответствовал ему.

Это был не тот замок.

О горе! Танди стояла в тупом тоскливом изумлении; все ее усилия, надежды и хитроумные планы – все оказалось напрасным. Что же теперь делать? Она затеряна в просторах Ксанфа без воды и еды. Она устала настолько, что едва способна сдвинуться с места, не знает дороги домой... Что подумает мать?

В замке началось шевеление. Подъемный мост опустился. Из замка вышла прелестная женщина и перешла по мосту через ров, еле заметным жестом усмирив высунувшегося из воды монстра. Утренний ветерок развевал ее пышное одеяние. Заметив Танди, женщина направилась к ней – и приступ ужаса вновь заморозил кровь в жилах Танди: у женщины не было лица! Под капюшоном виднелся только извивающийся клубок змей, а лица было совсем не различить. Похоже, самый худший сон ночная кобылица приберегла напоследок.

– Милое дитя, – обратилась к Танди безликая женщина. – Идем со мной. Мы давно ждали тебя.

Танди застыла, как ледяная статуя, не в силах собрать энергию даже для вспышки гнева. Какие ужасы таит этот страшный замок?

– Не волнуйся, – успокаивающе проговорила увенчанная змеями женщина. – Мы полагаем, что феноменальные усилия, позволившие тебе поймать ночную кобылицу, достаточно ясно показывают, сколь серьезны были препятствия, которые ты преодолела на пути к замку. Посему тебе не придется разгадывать обычных загадок, чтобы доказать, что ты достойна быть принятой здесь.

Итак, ее собирались провести внутрь! Танди хотела бежать, но силы оставили ее. Она была стойкой девушкой, но в эту ночь на ее долю выпало слишком много испытаний. Танди упала в обморок.

Загремел топал через классные джунгли Ксанфа. Он спешил, поскольку скверная погода, доставлявшая ему такое удовольствие, по-видимому, должна была скоро измениться, и он хотел добраться до места, пока небо еще окончательно не прояснилось. Наткнувшись на поваленный прибрежный бук, он просто смел его с дороги, и прибрежный песок завертелся маленьким смерчем. Странствующая речка выпрыгнула из прежнего русла и подмывала тропу, грозя смыть заодно и грязищу с ног Загремела, что позволит ему в первый раз за много недель увидеть собственные ногти. Заметив это, он ухватил поток за хвост и тряхнул – тот плюхнулся в прежнее русло да так и остался лежать там, подергиваясь и булькая от ужаса.

Все это оказалось для Загремела плевым делом, поскольку он был великаном. И не просто великаном, а огром.

Огры же, как известно, самые сильные и самые глупые из всех человекоподобных обитателей Ксанфа. От его топота землю била нервная дрожь, и самые кровожадные монстры предпочитали поискать дел где-нибудь подальше. Дела, разумеется, ударялись в бегство с неприличной поспешностью, не желая иметь со всем этим ничего общего. По сути, ни одно существо, сохранившее хоть каплю рассудка, не пожелало бы иметь с Загремелом ничего общего. Ведь Загремел был огром. Ростом он вдвое превосходил обычного человека, был широк в кости, а узлы мускулов под кожей выступали волосатыми буграми, делая руки и ноги похожими на ветви старого искореженного дерева. Кое-кто счел бы его уродом, но это означало бы только, что кое-кому не хватает воображения. Загремел не был уродлив – он был ужасен. Никто, даже полный тупица, начисто лишенный фантазии, не посмел бы говорить об ограх иначе как в превосходной степени. Загремел же несомненно являлся образцовым экземпляром. Эта дорога не видела более пугающего существа, с тех пор как ее перешел василиск.

Однако, как и все безобразные и притом могучие существа, где-то там, внутри, Загремел был довольно мил. Правда, это качество он прятал как можно глубже, чтобы не смущаться. Он был воспитан среди людей, сопровождал принца Дора и принцессу Айрин в их поисках приключений и успел подружиться с кентаврами. Короче говоря, он был в некоторой степени цивилизован, каким бы невероятным это ни казалось. Большинство не верит, что огра можно хоть как-то цивилизовать, а большинство, как известно, всегда право.

Но Загремел не был обычным огром. Это означает, что он никогда не распускал руки без причины, а его естественная тяга к неистовству была несколько сдержаннее, чем у других огров. Все это, конечно, печально для огра, но Загремел стойко переносил удары судьбы.