Сергей Шведов - Оракул

— Да какие у нас тут аппараты, Коленька, — нараспев проговорила тетя Фрося. — Живем по-простому, власть и Бога не гневя.

— Погоди, — не сразу врубился Ходулин. — А как же самогонный аппарат?

Бестактный вопрос горожанина был встречен деревенской общественностью прохладным молчанием. Не то чтобы в селе боялись властей, но ведь и правила приличия никто еще не отменял. А политес он и в Африке политес, не говоря уже о российской глубинке.

— Ах да, — спохватился Колян. — Понимаю. Конспирация. А что, у вас участковый в селе появился?

— Зачем нам участковый? — отозвалась с обворожительной улыбкой на устах тетя Фрося. — Мы же тут все свои.

Слова дебелой хозяйки деревенской усадьбы были встречены сочувственным гулом почтенного собрания, в котором Ярослав, однако, уловил нотки сомнения и даже протеста. Сомневалась и протестовала все та же краснощекая зеленоглазая деваха, на которую детектив уже успел положить свой острый соколиный глаз.

— Ну а чужие к вам забредают? — спросил Колян. — Начальство, скажем, из райцентра или всадники на конях-горбунках из монгольских степей? Ордынцы, спрашиваю, в селе есть?

— Ордынцев нет. А чужие иной раз наведываются. Из райцентра уж не помню когда были, но кришнаиты заглядывают. Китайцы намедни товар завозили. Американец неделю назад на велосипеде проезжал. А о монголах у нас давненько уже не слышали.

— А стрела чья? — грозно вскинулся Колян. — Кто у вас здесь в округе стрельбой из лука балуется?

Вопрос был обращен не столько к тете Фросе, сколько к насторожившейся толпе. В ответ народ выразил слишком ретивому горожанину неодобрение. Впрочем, Ярослав на их месте отреагировал точно так же. Нашел о чем спрашивать аборигенов приезжий придурок.

Какие здесь могут быть монголы? Кришнаиты, это еще куда ни шло.

— Стрела, однако, не монгольская, — сказал выступивший из плотных рядов дедок в валенках, зимней шапке и с широкой надписью на застиранной майке «Аи лав ю, герлс». — Стрела печенежская.

— Узнаю эксперта по походке, — хмыкнул Колян, забирая из рук знатока свое сокровище. — Печенеги — это когда было?

— Так и монголо-татары приходили не вчерась, — резонно отозвался старик.

Ярослав был увлечен не столько разговорами, сколько девушкой. Положительно лебедушка была хороша. И явно не испорчена городской цивилизацией и пришлыми кришнаитами. Конкуренции со стороны монголо-татар Ярослав Кузнецов не опасался. Черт с ним, с самогонным аппаратом, но за девушкой стоит приударить. Настроение детектива стремительно поползло вверх, и даже дурацкий спор Коляна с престарелым любителем герлс его не раздражал.

— Ой, что же мы у калитки стоим, — спохватилась тетя Фрося. — Прошу в дом, дорогие гости. Чем богаты, тем и рады.

Дорогие гости себя упрашивать не заставили и, пройдя по двору торжественным гусиным шагом, ступили на крыльцо. Крыльцо поразило городской глаз затейливой резьбой. Ярослав невольно им залюбовался, не выпуская при этом из поля зрения лебедушку, скромно проплывавшую рядом с гостями, опустив очи долу, если выражаться высоким русским стилем.

— Ярослав, — представился Кузнецов, задержавшись в дверях рядом с волоокой.

— Катюша, — охотно отозвалась деревенская красавица.

Поэт Аполлон Кравчинский, впервые оказавшийся в деревянном тереме, растерянно пялился на увешанные пожелтевшими фотографиями стены комнаты, которую, вероятно, правильнее было бы назвать горницей. На фотографиях преобладали люди в мундирах чуть ли не со времен Очакова и покоренья Крыма. Надо полагать, это были Коляновы предки. Если судить по этим фотографиям, то Ходулины ратоборствовали из поколения в поколение, и пацифистов среди них не водилось.

Стол был накрыт с такой быстротой, что Ярослав даже глазом моргнуть не успел, а уж обилие закусок его и вовсе привело в изумление. То ли тетя Фрося очень любила своего непутевого племянника, то ли в деревне испокон веку так потчевали дорогих гостей. В любом случае детектив считал, что им втроем такого количества продуктов просто не съесть.

— Вы извините, что стол собрала на скорую руку, — вздохнула тетя Фрося. — Сегодня повечеряем абы как. а уж гостей завтра созовем.

— Каких гостей? — удивился Колян. — Мы же по делу!

— Делу время — потехе час, — строго сказала хозяйка. — Обычаем пренебрегать не след. Не нами заведено, не нам и отменять.

— Ну, — поднял стакан охотно согласившийся с обычаями предков Колян, — за смычку города и деревни.

Тост был, прямо скажем, так себе, не отражающий всю сложность текущего момента и потерявший свою актуальность много лет назад, но поскольку никто ничего лучшего не предложил, то выпили под него. Наливочка оказалась крепенькой, это Ярослав почувствовал сразу. Нельзя сказать, что детектив был от рождения трезвенником, но особой страсти к спиртному не испытывал. Пить, однако, пришлось до дна, ибо по-иному у нас не пьют. Запаха сивушных масел Ярослав не уловил и слегка удивился по этому поводу — не на покупной же водке настаивала свою наливочку тетя Фрося?

— Так говоришь, среди своих любителей поживиться нет?

— Ты сам посуди, Николай, — вздохнула тетя Фрося. — Село наше почти тысячу лет стоит, а может, и более того. Все мы тут если не родня, то соседи, а если не соседи, то родня. Вот и Катюша мне двоюродной племянницей доводится.

— Иди ты, — невесть отчего удивился Колян. — Вот уж не думал, что в нашем роду такие красавицы водятся.

— Сказанул, — обиделась тетя Фрося. — А я, по-твоему, обмылок, что ли? Да по мне вся округа сохла.

— Верю! — вступил в разговор Аполлон. — Да вы и сейчас, Ефросинья Петровна, для своих тридцати пяти лет выглядите, прямо скажу, сногсшибательно.

— Какие там тридцать пять, — зарделась тетя Фрося. — Мне уже за сорок. — Бросьте, — махнул рукой Аполлон. — Не верю. Вот и Ярослав подтвердит.

Занятый пережевыванием деревенского сала детектив утвердительно промычал и закивал головой, нисколько не покривив душой. Ходулинская тетка была хоть куда, но еще больше Ярославу нравилась ее двоюродная племянница. Катюша на комплименты городских гостей реагировала спокойно, зато ее очень волновал повод, благодаря которому троица оказалась в этих благословенных местах. Речь зашла все о том же самогонном аппарате. Точнее, о двух аппаратах, исчезнувших при весьма загадочных обстоятельствах.

— Так украли их или не украли? — стоял на своем захмелевший Колян.

— Конечно, украли, — обиженно отозвалась Катюша.

— И кого же мы подозреваем? — Кравчинский ласково улыбнулся красавице. — Если свои взять не могли, то остаются, следовательно, либо кришнаиты, либо китайцы?

— Ты американца забыл, — подсказал Колян. — Он мимо деревни на велосипеде проезжал.