Сергей Шведов - Возвращение оракула

— Будет скандал, — повторил вслед за прокурором майор Сидоров.

— Не думаю, — покачал головой Сухарев, — он ведь дал показания. Не в интересах Гуслярова поднимать шум по поводу своего ареста. Тем более что он, скорее всего, уже сообразил, что столкнулся с чем-то из ряда вон выходящим и не укладывающимся в рамки нашей правовой системы.

— Пожалуй, — слегка приободрился майор Сидоров. — В конце концов, все мы стали жертвами неопознанного объекта, называемого оракулом. А Иван Николаевич даже едва не лишился жизни на боевом посту.

— А как быть с губернатором? — поморщился Лютиков.

— С губернатором сложнее, — честно ответил Сухарев. — В монархические времена почему-то не принято было передавать проштрафившихся чиновников на поруки пролетариата.

— Давай без шуток, Василий Валентинович, — построжел лицом прокурор.

— А без шуток не знаю, что и сказать, Иван Николаевич. Кравчинский считает, что единственная возможность выручить губернатора — это действительно отправить его в Сибирь, ну, скажем, в качестве зама представителя президента по Сибирскому федеральному округу.

— Но это же черт знает что! — вспыхнул Лютиков. — Какой-то оракул будет диктовать кадровую политику федеральному центру! Они никогда с этим не согласятся.

— Боюсь, что у федерального центра скоро не будет выбора, если, конечно, нам не удастся выключить эту чертову машину.

— Так ты считаешь, Василий Валентинович, что нужно поставить в известность Генерального прокурора?

— Безусловно. Тем более что в столице наверняка уже в курсе возникших у нас проблем.

— Да уж, — вздохнул Лютиков. — Пресса раструбила о похождениях собак Баскервилей чуть ли не на весь свет. Шутка сказать, они обчистили практически все банки в городе. А меня, скорее всего, отстранят.

— А вот этого ни в коем случае допустить нельзя, — сказал Сухарев. — Вы ведь теперь для оракула покойник, Иван Николаевич, то есть в некотором смысле призрак, уж простите на недобром слове. И руки у вас развязаны.

— Руки развязаны, а преступники гуляют на свободе.

— Зато мы знаем их имена, — напомнил Сухарев. — И сделаем все, что в наших силах, чтобы пресечь их связи в криминальных кругах. Нам известно также имя человека, затеявшего эту нелепую игру. Я имею в виду Аркадия Семеновича Иванова. Таким образом, наше внедрение в зону отчуждения было хоть и не совсем добровольным, тем не менее принесло ощутимые плоды. Об этом и надо доложить в вышестоящие инстанции.

— Вот именно, — расправил плечи майор Сидоров. — Работаешь, рискуя жизнью и здоровьем, как последний Штирлиц, а тебе увольнением грозят! Конечно, были издержки морального и правового порядка, но ведь и ситуация, в которую мы попали, далеко не тривиальная.

— Это уж точно, — окончательно пришел в себя прокурор Лютиков. — Сейчас не время раскисать. Работа, работа и еще раз работа. Я вас больше не задерживаю, товарищи.

Стая вошла во вкус привольной городской жизни. Антоха, столь удачно застреливший прокурора, ходил в героях. По вечерам Гриня с Веней, сидя у телевизора, смаковали свои похождения, о которых взахлеб рассказывали местные телеведущие. Столица пока угрюмо отмалчивалась, словно и не замечала творившихся у нее под боком безобразий. Главари стаи подсчитывали прибыль. Денежки были немалые, и Кудряшов с Аникеевым ломали головы, как их сохранить, передав в руки надежных людей. А с этим как раз возникли проблемы. Правоохранители тоже не дремали. Годами вроде бы используемые связи рвались как паутина. Ни Кудряшову, ни Аникееву никак не удавалось выйти на своих подельников. К тому же стае следовало соблюдать осторожность. Убить их, конечно, не убьют, но отловить, как это показал случай с финансистом Хлестовым, очень даже смогут. Из особняка Иванова стая, стараниями все того же Аркадия Семеновича, перебралась на окраину города, в малоприметный дом, купленный специально для этого случая. Однако не было никаких гарантий, что стаю рано или поздно не обнаружат и здесь.

— Надо уходить, — сказал осторожный Аникеев. — Почудили, и хватит.

— Вопрос — куда уходить? — нахмурился Кудряшов.

— Пора возвращаться к нормальной жизни. Свои обязательства перед Ивановым мы выполнили, теперь пришла его очередь платить по счетам.

Предложение Аникеева было разумным, но Кудряшов сильно сомневался, что свихнувшийся цезарь так просто их отпустит. Судя по всему, у Аркадия Семеновича весьма обширные планы, делиться которыми со своими подручными он, однако, не спешит.

— Слышь, братаны! — оторвал подельников от телевизора какаду Гриня. — А разве мы ювелирные магазины грабили? И в ресторанах мы не бесчинствовали. Что же он нам лишнего лепит, гад? Этак они на нас всех городских собак повесят. А нам за свои грехи не рассчитаться.

Клюев был прав, по меньшей мере половина преступлений, приписываемых стае, была совершена кем-то другим. Похоже, что в городе действовала еще одна криминальная бригада, но пока что трудно было сказать, работает она сама по себе или под контролем гайосара Йоана Грозного.

— А ведь могут и спросить, — задумчиво проговорил Бульдог. — По совокупности все нами совершенное тянет на большие сроки.

— Ну и что ты предлагаешь? — повернулся в его сторону Кудряшов.

— Ничего,—пожал плечами Бульдог.—Просто надоела собачья жизнь.

Собачья жизнь поднадоела не только Бульдогу, но и всем сбившимся в стаю призракам. А Кудряшову с Аникеевым и вовсе не улыбалось всю оставшуюся жизнь шестерить на Иванова. Пора было принимать меры, способные кардинально поменять ситуацию. Однако сложность была в том, что Иванов знал о действиях стаи практически все и в любой момент мог принять упреждающие меры.

— Позвони Хлестову, — посоветовал Кудряшову Аникеев. — Возможно, этот лох уже вернулся.

Телефон в доме, видимо, остался от прежних хозяев. Но был и риск, что пропавшая такса работает под присмотром правоохранителей и, чего доброго, наведет их на след товарищей по несчастью. Но в любом случае финансист был не менее, чем Куд-ряшов с Аникеевым, заинтересован в возвращении своего человеческого статуса.

Хлестов на звонок откликнулся. По его словам, он буквально час назад вернулся из Тайной канцелярии.

— Откуда вернулся? — не понял кабан.

— Представляешь, они хотели зачислить меня в штат служебной собакой, — частил без передыху Хлестов. — А больше у них-де должностей для оборотней нет. Можешь себе представить: Петр Хлестов — служебная собака. Я этому Кравчинскому так и сказал: не дождетесь! Я императором был! У меня высшее образование!

— Да погоди ты со своим образованием! — рассердился Кудряшов. — Встретиться надо.

— Так приезжайте! — обрадовался финансист. — Я в своем загородном особняке один как перст. Охрана сбежала. Прислуга сбежала. Я ведь пришел как человек и вдруг на глазах у изумленных зрителей превращаюсь в собаку. Все в шоке. Я в панике.