Андрей Чернецов - Чародей на том свете

— Эй, лучше бы вам сейчас не дергаться, — предупредил здоровяк с темно-серой кожей, взмахнув клинком, при этом засветившимся. — Обещаю — долго мучить не будем! А вздумаете трепыхаться — не обессудьте: придется немного потерпеть.

Противно хихикнул, обнажив кривые желтые зубы, и погрозил оружием эвенкийке:

— Колдовать даже не пробуй, девка, нас этим не проймешь. И посильней тебя колдуны шли в котел к Кхути.

Метрах в десяти от троицы завертелся небольшой вихрь. Так, обычные завихрения воздуха, что нередки в жару над раскаленной почвой.

— Ха, это все, что ты можешь, самочка?! — выкрикнул рогатый. — Правду говорят — от людей больше всего пользы на кухне!!

И в этот момент смерч начал разрастаться. Десять секунд — и вот уже фохочущая черная колонна выросла перед остолбеневшими разбойниками.

Но их оцепенение быстро прошло, и они, подбадривая себя воплями и визгами, ринулись в атаку.

Шаманка не успела ни о чем даже подумать, лишь почувствовала, что ее душа устремляется прочь из тела.

Бешено вертящийся и воющий черный смерч рванулся в сторону серокожего. Тот попытался отмахнуться ятаганом, выкрикнул заклятие, но в вихре уже не было ничего колдовского, и через долю секунды груда мелкой гальки и булыжников буквально изрешетила его. Затем смерч настиг несущегося на них покрытого чешуей гуманоида, закрутил его, подбросил ввысь метров на сто и швырнул на землю — аккурат на острые бивни ближайшего утеса.

Затем пришел черед косматого, что, хохоча и завывая, несся прямо на Элю с волчком, при этом опираясь на все четыре конечности, как огромный павиан или орангутанг.

Смерч распался на четыре черных колонны поменьше, они подхватили людоеда, подняли вверх, и эта тварь зависла над каменистой почвой, нелепо растопырив конечности…

— А, больно, отпустите!! А-а!! Отпусти, а то съем! — людоед ухитрился перекричать вой и шелест песка.

Стало заметно, что он не просто раскинул ноги и руки (вернее, передние и задние лапы) — смерчи тянули его за них в разные стороны.

— А-а-а-а-а-а-а!!!

Послышался противный треск и влажный шлепок.

Смерчи тут же забросали то, что осталось от людоеда, песком и иссякли.

А в следующий миг шаманка Эйяно вновь стала юной девчонкой Элей.

— Ой, мамочка! — только и смогла сказать она, тщетно отбиваясь от навалившегося на нее страха.

Вершина скалы в километре от них вспыхнула ярким светом и растаяла, как кусок масла на сковородке.

Эвенкийка села на горячий песок. Хотелось плакать, но почему-то не получалось.

— Ну, подруга! — подошедший Упуат высунул язык от удивления. — Ну, ты даешь… Умения, может, и не так много, а вот силища у тебя…

Он внимательно осмотрел ее с ног до головы, словно что-то вспомнив.

— Да нет, быть не может, — махнул он лапой. — Не может быть, чтобы пробудилась Она…

— Ну да — умения не так много?! — Эля вмиг забыла обо всех страхах и усталости. — Сколько бы ни было, а побольше, чем у некоторых… хвостатых. И четвероногих. Кто-то тут бежать собирался от четырех паршивых силби? Кажется, какой-то бывший бог? Да будь у меня автомат, я бы с ними и без всякого колдовства…

— Вот это я и имею в виду, — ответил Проводник с толикой обиды. — Автомата, видите ли, у нее не было! Ты даже не поняла, кто это такие! Одного Рассекающего бы хватило…

Кивнул в сторону косматого.

— Рассекающего, между прочим, можно на сутки вывести из строя прямым попаданием калибра не меньше тридцати миллиметров. А завалить совсем разве что термобарическим. Даже этому черному, как его, гулл, что ли, и то обычные пули не страшны. Можем поискать их логово — там наверняка всяких огнестрелок целый склад. А Житель Песков… Кстати, еще что интересно, откуда такой урод сюда попал? Так вот, они ж к чародейству нечувствительные. Ты как догадалась, что нужно применить против них обычные стихии? Да, Заклятие Четырех Ветров мало у кого так получалось на моей памяти. И, кстати, видела скалу? Так это ты нерастраченную силу на нее выплеснула! Зачерпнула ее столько, как будто на Апопа идти собралась!

Упуат вскочил, обежал вокруг Эли, недоверчиво ее оглядывая.

— Клянусь Великим Дуатом, да ведь ты сейчас должна была в лежку лежать!! Столько через себя пропустить… Чур, чур! Не могла пробудиться так внезапно. И в ком?!

— Не знаю, как это получилось, — покачала головой девушка, и в самом деле ничего не понимая. — Наверное, со страху… А кого ты имеешь в виду? Кто не мог пробудиться?

— Кто надо! — отгавкнулся волчок. — Ладно, как-нибудь потом с этим разберемся. А пока — пойдем грабить местных каннибалов!

… Логово покойных демонов оказалось километрах в трех от места боя.

Упуат нашел его без проблем, по запаху.

Войти туда Эйяно заставила себя, только зажав нос.

Но при виде подвешенного к потолку пещеры вяленого мяса ее замутило, и она опрометью выскочила наружу.

Слава Богу, неподалеку из-под скалы бил родничок, и девушка с наслаждением напилась и умылась.

Тем временем Упуат деловито вытаскивал из пещеры разнообразное барахло, время от времени довольно тявкая. Видимо, процесс грабежа разбойничьей берлоги доставлял ему немалое удовольствие.

Как он и предполагал, разнообразного оружия там было достаточно — от самострелов и старинных пистолетов, заряжающихся с дула, до каких-то незнакомых Эле навороченных винтовок, не говоря уже о клинках.

— Видать, лет двести разбойничали, — пожал плечами Открыватель Путей. — Ничего себе не возьмешь, гроза демонов?

Девушка помотала головой. Оружие она не очень любила с детства (хотя неплохо стреляла), тем более, как выяснилось, оно тут вполне может оказаться бессильным.

Однако, когда Упуат вновь нырнул в пещеру, Эля все же решила последовать совету спутника, но взяла не ружье или автомат, а солидного размера кривой меч, похожий на тот, каким был вооружен главарь любителей человечины. Чем-то привлек ее этот клинок, упакованный в прозрачный мягкий футляр.

Когда Эля взяла его в руки, футляр слез словно сам собой.

Рукоять сидела в ладони как влитая, и, удивительное дело, кромка лезвия изменила цвет. Забывшись, девушка поднесла к ней палец, и там, где она коснулась клинка, почему-то оказался самый обычный затупленный металл.

— Ну как… — осведомился вновь появившийся Упуат, прямо-таки лучившийся удовольствием. — Ух ты, клинок тебя признал! Клинок Рассекающего! Он и другому Рассекающему-то не дается, если хозяин ему не прикажет! Ты, уважаемая Эйяно, и в самом деле кое-что можешь! Ну да это не так важно теперь — я тут нашел клад почище твоего меча.

— Что, так много золота добыл? — ехидно осведомилась эвенкийка.

— Нет, золота как раз маловато. Видать, они его продавали кому надо. Денег у них тоже не так чтобы много, да и то все больше дебены. Зато вот что там валялось. — Он показал Эле полупрозрачную шкатулку, внутри которой что-то переливалось.