Владимир Пучков - Черти поневоле

— Мне бы твои зубы! — позавидовала Яга. — А то и настоящего вкуса не чувствуешь.

— Давно бы новые себе отрастила, — отозвался с другого конца Леший. — Уж кому-кому, а тебе стыдно! Или колдовать разучилась?

— Эх, милай, «колдовать», — вздохнула Яга. — А имидж-то я куды дену? Меня и уважать-то перестанут. И не заметит никто.

— Ну тогда и не жалуйся, — мрачно сказал Леший.

— Что-то, Леша, у тебя характер переменился, — заметила Шишига, — в худшую сторону.

— Переменится тут! — проворчал Леший, пряча глаза.

Лешачиха погладила его по голове:

— Он, бедненький, пальчик в розетку сунул! Вот его и тяпнуло!

— А я-то думаю, почему у меня фидер полетел! — всплеснул руками Шлоссер. — Так ведь можно и…

Со стороны улицы послышался шум и крики.

— Открывай, дубина стоеросовая! — кричал кто-то.

— А вот тебе шиш! Накося выкуси! — вопило запорное устройство.

— Я на собрание опаздываю, открой, по-хорошему прошу! — доносился из-за забора приглушенный голос.

— Это Полумраков, — сказал Евстигнеев и пошел открывать.

Скрипнула дверь и тут же захлопнулась. Полумраков взвыл от боли. Мстительный механизм в последний момент чувствительно прищемил ему задницу.

— Задержался! — громогласно заявил Полумраков. — Антонина, понимаешь, воду заставила таскать. Еле убежал! Цистерну без малого напрудил, а ей все мало!..

— Женская душа — загадка, — отозвался Горыныч. — Но, по большому счету, женщины всегда правы, — и посмотрел на Шишигу.

Та мгновенно зарделась, рысьи кисточки у нее на ушах мелко-мелко задрожали.

Полумраков бухнулся на стул, скользнул взглядом по скатерти и недолго думая схватил пирог. Все с напряженным вниманием уставились на него. Полумраков съел пирожок, потянулся за вторым, автоматически откусил и стал прихлебывать чай. Во втором пироге ему попалась косточка, он ее вынул и принялся внимательно разглядывать.

— Лапка какая-то! — сказал он наконец, обведя взглядом друзей.

Все так и грохнули. Особенно веселился Шлоссер.

— Ой! — кричал он, сползая со стула. — Ой уморил! Ой не могу! Хороший пирожок! Качественный!..

Яга обиженно поджала губы, но и она в конце концов не выдержала и фыркнула:

— Подумаешь, лапка!

— Лягушачья! — простонал Горыныч.

Наконец все, кроме Полумракова, успокоились.

— Вы чего ржете? — нахмурился он. — Мало ли что могло в пирог попасть! Я же вижу, что это куриная косточка.

— Товарищи! — тихо, но властно сказал Кощей, и смех за столом утих. — У нас на повестке дня серьезный вопрос. Кстати, а где этот… инопланетянин? Тревожный сигнал поступил именно от него.

— Сейчас подлетит, — сказал Шлоссер и посмотрел на часы. — Будет с минуты на минуту… А вот и он!

Над собравшимися разлилось нежно-золотое сияние, и под звуки песни «Тройка мчится, тройка скачет» в воздухе возник «Запорожец». Но в каком он был виде! Пятна сажи облепили его зеркальные бока. А на дверце красовалась вмятина величиной с кулак.

Все молча разинули рты, а между тем стекло справа опустилось, и в окне показалась зеленая физиономия инопланетянина Кряна.

— Приветствую почтенную публику! — вежливо сказал он. Но Лешачиха не выдержала и закричала:

— Машину-то, машину в сторону отгони! Что ты ее над столом повесил? Не видишь, чай, мусор на стол сыплется. Ты свою таратайку нам еще на голову посади!

Она явно хотела добавить что-то еще, но Кощей коротко глянул, и Лешачиха тут же притихла.

— Десять тысяч извинений! — вскричал Крян. — Но у меня что-то испортилось в рулевом управлении. Если можно, вы меня оттолкните в сторону, а уж машину я сам посажу.

Шлоссер выскочил из-за стола и побежал за багром. Наконец общими усилиями летающий «Запорожец» был водворен на место. Крян не спеша вылез, бросил на заднее сиденье огромные мотоциклетные краги и сходу заявил:

— О, сколь прекрасна ты среди других земель, земля Калиновская! И многими красотами украшена еси!

— Еще как украшена, — хмыкнул Горыныч. — Особенно твоей красотой! — Он посмотрел на Кряна, больше похожего на самодельный конструктор, нежели на гуманоида.

— Правда? — обрадовался Крян.

— Слушай, старина, — Евстигнеев приобнял инопланетянина за плечи и подвел к столу, — не сотрясай воздух. Перекуси чем бог послал и выкладывай. Ты ведь недаром по межгалактической связи звонил?

— Ой, недаром, недаром! — закручинился Крян, беря в руки чашку чая и отправляя в рот кусок сахара.

Все замерли в ожидании. Кощей нервно постукивал пальцами по краешку стола, Шлоссер нервно жевал пирожки с грибным фаршем из мухоморов, Горыныч с трудом сгрыз одну кварковую лепешку, и теперь у него из пасти с каждым выдохом вырывалось короткое фиолетовое пламя.

Наконец Крян допил чай, отставил чашку и вытянулся в струнку, как зеленый стручок.

— Докладываю! — начал он. — Все в порядке последовательности. Я барражировал на малой высоте в районе одной малоприятной планеты в созвездии ХЦ-117. Места там голодные и дикие. Приходилось постоянно уворачиваться от огнедышащих вулканов, метеоритов и пролетающих мимо комет. Мое дежурство подходило к концу, когда я услышал грубую брань, и в следующий момент меня атаковал пиратский космический корабль. Я подвергся обстрелу одновременно из всех видов оружия, включая глюонные пушки, кварковые бомбы и советский зенитный комплекс С-300. Только благодаря удивительной машине товарища Шлоссера я остался жив, хотя и подвергся гипнотическому внушению и телепатическому излучению. Тогда космические бандиты попытались загнать меня в черную дыру, но я сумел увернуться и вот — победоносен!

— И это все? — пожевав губами, осведомилась Яга.

— Увы! — вздохнул Крян. — Движимые местью, наглые бандиты погнались за мной и, хотя сильно отстали в пути, все же обязательно прилетят сюда.

— Ну и пусть прилетают! — легкомысленно сказал Горыныч. — А мы им от ворот поворот. Не выдадим мы тебя, Кряша, не волнуйся! А кстати, чего это они на тебя так взъелись?

— Они меня не любят! — признался Крян, — Я их однажды выследил, и УГОМОН их арестовал. Им дали двести лет космических лагерей, но они сбежали, не отсидев и половины. Вот и злятся!

— Значит, личные счеты, — сказал Кощей. — Ну хорошо. А что такое УГОМОН?

— Универсальный галактический ОМОН, — коротко ответил инопланетянин.

— Значит, надо его еще раз вызвать, — предложил Костя, — и все дела!

— Уже вызвал, — сказал Крян, — они прилетят. Только, боюсь, опоздают. У них как раз лимит на топливо вышел. Конец квартала.

— И все-таки я не понимаю, почему такой шум? — сказал Кощей. — Ну прилетят. Но не будут же они из своих пушек обстреливать чужую планету? Это же… нонсенс!

— Попрошу не выражаться! — вспыхнула Яга Степанидовна, но на нее не обратили внимания.