Владимир Пучков - На службе у Кощея

Илья Муромец покраснел как рак, тяжело засопел и полез за пазуху.

– Посмотри-ка, не это ли?

– Ой! Оно! — обрадовалась девчонка. — Дядя Илья, а как оно к вам попало?

– Не помню, — пожал плечами Муромец. — По рассеянности, должно быть!

– Илья своего не упустит! — хохотнул Добрыня. — Уж он этот стол выпотрошил до основания!

– Ну и правильно! — Варвара тряхнула кудрями и, поставив зеркало на подоконник, коснулась пальцами серебряного ободка. По зеркалу тотчас пошла рябь, как по водной глади, потом оно вспыхнуло молочно-белым светом, и чей-то неживой голос грубо произнес:

– Центральная диспетчерская слушает!

– Соедините с канцлером Кощеем, Лодимерское княжество, царевы палаты!

– Одну минуту! — ответил голос, и через минуту в зеркале нарисовалась недовольная физиономия Кощея. Секунды две канцлер разглядывал свою дочь, и выражение на его лице менялось от удивления к недовольству, от недовольства к новому удивлению, только радостному, и, как окончательный аккорд, изобразило все признаки отцовского гнева.

– Выпорю! — одними губами пообещал он. — Ты где, несносная девчонка? Сзади тебя я вижу богатырей! Подумать только! Я заставил славных витязей рисковать жизнью из-за твоего легкомыслия!

– Папочка, я больше не буду! — заревела Варвара.

Кощей тут же смягчился.

– А ну, марш домой! Тьфу! Богатырь Муромец!

– Я! — гаркнул Муромец, выступая вперед и выкатывая грудь колесом.

– Организовать немедленную доставку Варвары во дворец!

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство!

– Действуйте! И запомните: главное — найти царевича! Иначе у нас тут черт-те что начнется!

Приказ Кощея был прост и прямолинеен: доставить Варвару домой в ближайшее время любым удобным способом. Хоть дипломатической почтой!

– Это как же? — заинтересовался Илья. — В конверт ее, что ли, запечатать, как письмо? — Он поглядел на Варвару и с сомнением покачал головой. — Ничего не получится. Она же не влезет!

– Эх ты, темнота! — снисходительно усмехнулся Попович. — Зачем в конверт? Запакуют ее в деревянный ящик и — адью! Только дырочки провернут, чтобы проходил воздух. Правда, для этого нужно, чтобы в Магрибе имелся наш полномочный посол или представительство... У нас в Магрибе есть посол?

Варвара с ужасом посмотрела на Поповича и взвыла дурным голосом:

– Не хочу в ящи-ик! Не хочу почто-ой!

Положение постарался исправить Муромец.

– Девонька! Так ведь сам батюшка тебе приказал! Как мы его ослушаемся?

– А сколько эта почта будет идти? — подал голос Яромир, которому стало искренне жаль девку. В самом деле, хорошо ли живого человека, словно какую вещь, в ящик заколачивать? Ей ведь не только дышать надо...

– Сколько идет почта? — призадумался Попович и стал загибать пальцы. — Во-первых, с караваном по пустыне — месяц, а то и полтора. Потом на ослах через горы, а там уж рукой подать, на корабле по Хвалынскому морю и вверх по великой реке Итиль. Короче, за все про все — месяца три.

– Так она ж помрет за это время, — сказал Яромир. — Наверное, канцлер пошутил. Но доставить ее можно быстро.

– Как? — живо спросил Муромец.

– У нас в гостинице есть ковер-вседорожник! На ковре-то она за день долетит!

– Во голова! — восхитился Муромец. — Ну точно, Яромирка, учиться тебе надо, а не с нами шастать! Прямо в точку попал! На ковре-самолете! Да только одну ее не отпустишь. Склюют. Значит, надо сопровождать. Вот Добрыня с Поповичем и сопроводят! — Увидев, что друзья собираются протестовать, Илья Муромец нахмурился и гаркнул:

– Это приказ! А царевича мы и с Яромиркой добудем, теперя уже легче... Эй, конный Варвар!

Конан Варвар, набравший уже мешок золота и довольный донельзя, опустил сокровища на землю и оглянулся.

– Где тут у вас поблизости море? Чтобы корабль можно было нанять?

– В Басре, — ответил Конан и неопределенно махнул рукой. — Это недалеко отсюда, если двигаться на север.

– Ну что ж, хлопчик, спасибо! Кажется, тут наши пути расходятся, — сказал Илья. — Авось, свидимся когда.

– Я в этом уверен, — широко улыбнулся Конан и, взвалив на спину тяжелый мешок, зашагал прочь.

– Значит, Басра! — с выражением произнес Муромец и усмехнулся. — Ну и имечко! Похабство какое-то!

– Никакого похабства, — как всегда, возразил Попович. — Это просто язык такой.

– То-то и оно, что язык! — Муромец двусмысленно улыбнулся. — Ну что, братия, пошли в гостиницу? А уж тебя, голубушка, позволь взять за руку. А то мне твой батюшка жару задаст!

Не обращая внимания на хныкающую Варвару, он сграбастал ее ручку, и друзья отправились прочь.

До постоялого двора они дошли без приключений, если не считать нападения пустынных вампиров и толпы оголодавших людоедов-оборотней.

Вампиров богатыри отогнали быстро. Смышленые упыри мгновенно сообразили, что не на тех напали, и после пары-другой зуботычин разбежались по углам и принялись злобно плеваться и швырять в друзей мелкими камушками. А вот людоедов пришлось крошить качественно. Эту работу взял на себя Яромир.

Еще издалека заслышав тихий скулеж и жалобы, он вышел вперед и, когда дорогу друзьям загородила жалкая, оборванная толпа, попытался вразумить ее словами. Его речи привели толпу демонов в восторг, но этот восторг носил ярко выраженный гастрономический характер.

– Какой молоденький! — сладко прошептала одна людоедка и толкнула свою товарку. — Сладенький такой!

– Чур, мне грудку! — быстро сказала подруга людоедки и пошла на Яромира вихляющей походкой.

– Нет, мне! — взревела первая и схватила подругу за волосы.

– Цыц, шалавы! — донесся из толпы повелительный голос, и вперед выступил скелетообразный старик с огромными, выступающими вперед зубами. Вокруг сразу стало тихо.

– Тут на всех хватит! И неча бузить! Или забыли закон: самые сладкие кусочки мне! Сейчас отъем то, что хочется, а там уж валяйте, делите!

– Старый извращенец! — раздалось из толпы людоедов.

– Что-о?! — взвился старик. — Кто сказал? Кто посмел? А ну, повтори!

Повторять не стали, но клеймо повисло как незримая печать.

– То-то же! — бросил старик и, сладко уркая, направился к Яромиру.

– Шел бы ты, дед, своей дорогой! — миролюбиво сказал Яромир, оглядываясь на друзей. Те с добродушным любопытством смотрели, что будет дальше.

– Шел бы ты, дед! — повторил Яромир, с тоской глядя на неумолимо приближающегося людоеда.

– А я и иду! — проворковал старик, растягивая в длинной улыбке тонкие красные губы. — К тебе иду, соколик!

– Ты хорошо все взвесил, дедушка? — Яромир все еще старался оттянуть неизбежное.

– Ошибиться невозможно! — сказал старик, закатывая глаза и готовясь к прыжку.

– Неверный ответ! — вздохнул Яромир и что есть силы врезал по плоской, блудливой харе. Старик улетел в полном молчании, сохраняя горделивое достоинство, словно ему мгновенно, как удар молнии, открылась великая истина.