Владимир Пучков - Тень великого канцлера

— Молодцы, парни! — похвалил их Илья. — А теперь скажите, где у вас Туа… Тау… Одним словом, где сидит король Артур?

Стражники страшно смутились, засопели носами, начали отводить глаза.

— Так где же?

— В тюрьме! — еле слышно пробормотали они.

— Да как же вы такое допустили, братцы? — возмутился Яромир. — Что бы своего родного, можно сказать, батьку — и в тюрьму? Да как же у вас алебарды поднялись?

Стражники завздыхали, но не сказали ни слова.

— Все ясно. Небось Мерлин приказал?

— Ага! Великий и могучий!

— Да что там мы! — не выдержал кто-то из стражников. — Даже рыцари округлого стола и те…

— Короче, ясно, — жестко сказал Илья. — Хором любили, хором и предали! Ну, а теперь хором будете выручать, иначе… — тут он покосился на «остекленевших» вампиров. — Ну, как бывает иначе, вы уже видели!

— А великий и могучий…

— А вашего великого и могучего мы завтра с утра будем долго и мучительно бить, а потом заберем с собой, на его историческую родину. Там его ждет много сюрпризов!

— А мы? Кто у нас-то останется?

— Сказано — останется Артур! Он ведь теперь философ? — вмешался Яромир. — А с ними всегда можно договориться!

— Это верно, — кивнул один из стражников. — Старик страсть как любил потрепаться!

— Короче, — сказал Илья. — Ведите нас в тюрьму!

Тауэр был похож на скалу, прилепившуюся к краю неба. На острых зубцах сидели черные птицы. Но, когда баркас с грохотом затормозил рядом с воротами, птицы молча снялись с мест и канули в темноту. Стражники вылезли, разминая ноги, стали стучать в кованую калитку, но Илья пинком высадил ворота прочь. Они отлетели в сторону, придавив отряд вампиров, спрятавшихся в засаде. Из-под чугунной плиты были видны только дергающиеся ножки в шелковых чулках.

— И здесь гламур! — осклабился Илья. — Ну как вам? Удобно?

— Слишком тесно! — прохрипел кто-то из-под чугунной плиты.

— Ошибаетесь, — возразил Муромец и прыгнул на плиту. — Вот теперь в самый раз!

Из караульного помещения высыпала охрана, но замерла, увидев стражников и двух невиданных бугаев устрашающего вида.

— Где король?! — рявкнул на охранников Яромир. — Давай его сюда!

Охрана затряслась, не зная, что делать. С одной стороны, у них был приказ, с другой — жутковатые молодцы. Охрана выбрала третий вариант:

— К нему сейчас нельзя, у него гости!

— Какие гости в три часа ночи? — разозлился Яромир. — Что вы брешете?! А ну, бегом! Иначе я за себя не отвечаю!

— У него ми-ми-ми…

— Миледи! — выпалил другой.

— Что-о?! — Яромир бросился вперед, как снаряд, сквозь толпу охранников, сквозь закрытую дверь и даже сквозь стену, с ходу попав в нужный коридор.

Дверь в камеру была приоткрыта. Сквозь щель тонкой полоской ложился красноватый неровный свет. Яромир сразу услышал слабый шум, какую-то возню и подозрительно знакомый писк.

— Он мне нос разбил! — послышался обиженный голос графа.

— Лей! — прорычала Яга. — Лей, пока я держу, да зубы ему разожми, зубы!

Они были так увлечены, что даже не заметили, как Яромир ворвался в камеру.

— Так! — сказал он, упирая руки в бока. — Попались!

И тут на его голову обрушилось что-то тяжелое, явно из железа. Яромир повернулся. В углу стоял упырь с куском рельса в лапах и самодовольно скалился.

— Ты знаешь, куда ты мне попал? — тихо осведомился богатырь.

— По маковке! — вежливо ответил упырь.

— По шишке силы! — гаркнул Яромир, с треском насадил мерзавца на его же рельс и выбросил в окно. Голова от рельса, конечно, гудела. Зато и сил прибавилось. Он повернулся к Миледи.

Яга и граф стояли возле Артура. Ведьма так и не успела выпустить его величество из объятий. Король медленно стекленел, не сводя с Миледи огромных голубых глаз. Граф, уже запустивший свой грязный палец Артуру в рот, еще не успел плеснуть ему яду. Бутылка с зеленой жидкостью замерла в руке, похожей на картофельную плеть.

— Ну что замерли, задрыги? — развеселился Яромир. — Сейчас я из вас душу буду вынимать. Медленно и с оттяжкой. — Он сделал шаг вперед, и его медаль сверкнула Яге прямо в глаза.

— Ни шагу вперед! — взвизгнула она. — Иначе… иначе я за себя не отвечаю! Я беру короля в заложники! — В руке у Миледи тускло блеснула ядерная бомба.

— Мы берем короля в заложники! — запоздало пискнул граф и замахнулся бутылкой.

— Прольешь! — испугалась Яга. — С костями съем!

Граф растерялся и, когда из бутылки потекла тягучая струя, раскрыл пасть и гулко зачмокал, дабы ни одна драгоценная капля не упала на пол.

— Идиот! Ты должен был влить яд ему. Ему! А ты его сам выдул! — не выдержала Яга. — Ну вот скажи, богатырь, — она повернулась к Яромиру, — как можно работать в таких условиях?

Граф замер, нервно подрагивая хвостом.

— Я бы его пришиб! — признался богатырь. — За один только хвост! — он сделал шаг к Рокфору, но Миледя замахнулась бомбой:

— Стоять, иначе ба-бах!

— Тоже мне, террористы-смертники! — усмехнулся Яромир. — Ну, и зачем тебе это надо? Ты же хотела морду натянуть и отрастить сиси!

— Хам! — побагровела Яга. — Как дам в рожу! Такое при дамах не говорят!

— Да ладно, — отмахнулся Яромир. — Я же правду сказал. Кстати, ты вот тут упражняешься с Рокфором, а тебя граф Дракоша ждет, все глаза проглядел! У него даже твой портрет есть, а ты — бомбой!

— Откуда ты знаешь про Дракошу? — взвилась Яга. — Подглядел, подслушал? Только тебе это не поможет, все равно взорву!

— Подслушивать — это по твоей специальности, — покачал головой богатырь. — Нам Дракоша все рассказал, когда мы у него гостили, и портретик твой показывал. А как плакал, как плакал!

— Раньше надо было плакать! — насупилась Яга. — Стал упырем, а теперь нюни распустил. Неча было с упырихой миловаться! Видала я его зазнобу. Она сосать мастерица… кровь-то. Пришлось ее утешить осиновым колом.

— Это ваше дело, — отмахнулся Яромир. — Я говорю факт. Граф Дракоша тебя любит и хочет избавиться от упыризма. Ну, а я ему согласился помочь. Вот и все.

Яга на мгновение обалдела, почесала нос ядерной бомбой:

— Ты чего мелешь-то? От застарелого упыризма не лечат! Даже пиявка сушеная и то не берет! Даже гриб-черноног не оттягивает!

— Ха! Ты, может, и не лечишь, а у нас в деревне — только так! Идут… нет, не скажу куда! Граф мне обещал за лечение сундук золота, и я своего упустить не хочу. Ладно, взрывай свою бомбу, а я потом расскажу графу Дракоше про твои похождения. Раскрою ему, так сказать, глаза. Он, кстати, за людьми не бегает, кушает себе мышей потихоньку. Гуманист!

— Так ведь, если я взорву, от тебя ничего не останется, — неуверенно сказала Яга, — ничего ты не скажешь!

— Это от тебя только уши уцелеют, — возразил Яромир, — а я — броневой! У меня вон одна медаль чего стоит, ясно? Короля, конечно, жалко, но не до такой степени.