Надежда Первухина - Злое колдовство

– Но если болит, значит, я еще жива, – едва слышно бормочет Юля. И слышит:

– Юля, не вскакивай, ты еще слаба.

– Я в порядке, – сказала Юля и подняла разваливающуюся от боли голову.

Перед нею стояли Данила и Катя. У Данилы в руках была флейта (так вот откуда лилась божественная мелодия!), а фея держала стакан с какой-то жидкостью. Катя подошла к Юле, пристроилась у ее ног и протянула стакан:

– Выпей, это придаст тебе силы. Это лекарство.

– Амфетамин растворимый? – нашла в себе силы пошутить Юля. – Ничто другое меня сейчас на ноги не поднимет.

– Это живая вода, – серьезно, даже чересчур серьезно сказала фея Катя. – Из родника, о котором знаем только мы, феи.

– Такой водой оживляли покойников в сказках?

– Да. Пей.

– Но я же не покойник!

– Ты ничем не лучше покойника, – вмешался в разговор Данила и тоже присел перед Юлей на корточки. – Ты бы себя видела. Поэтому пей давай.

Юля взяла вялыми, непослушными руками стакан и сделала глоток. Вода оказалась удивительно вкусной, и Юля махом осушила стакан. И поняла – ей действительно легче, из головы исчез отбойный молоток, который до этого методично раскалывал черепную коробку на куски. Сознание прояснилось, стало свободнее дышать и вообще воспринимать мир.

– Спасибо, – сказала ведьма Юля фее Кате. Та удовлетворенно кивнула.

– Я тебе еще травяные примочки на синяки сейчас сделаю, – заторопилась фея. – Все пройдет моментально.

– Синяки подождут, – сказала Юля. – Где я?

– У меня дома, – ответил Данила. – Мы с Катей перенесли тебя. Ты была без сознания.

– А твой дом недалеко от библиотеки?

– Да. В квартале.

– Тогда я быстро дойду.

– Юля, куда ты собралась?

Юля посмотрела на Данилу больным взглядом:

– Там же тетя погибла, Данила! Я должна видеть это место. Я хочу.

– Там сейчас полно милиции, все оцеплено. Никто тебя близко не подпустит.

– Моя тетя погибла, да? – Юля говорила и не могла удержать слез – они лились и лились сплошным Ниагарским водопадом. – Моя тетя погибла из-за меня.

– Юля, успокойся.

– Я спокойна. От нее хоть что-нибудь осталось?

– Там работает экспертиза, но ты же понимаешь… Взрыв был такой мощности…

– Я понимаю. Этот взрыв должен был достаться мне. А достался ей.

– Верно. Ты жива.

– Как замечательно, черт бы меня побрал! – выругалась Юля. По ее лицу заскользили тени, делая лицо холодным и бесстрастным.

– Юля, дослушай. Убийца, который преследует тебя, понял, что ты все еще жива. А значит, он продолжит охоту.

– Да, – зло сказала Юля. – Он хороший игрок, он любит поиграть. Но теперь ему придется нелегко, потому что я тоже включаюсь в игру. Данила, можно я возьму твой байк?

– Ты же водить не умеешь. Если нужно, я сам тебя отвезу куда надо.

– Юля еще слишком слаба! – запротестовала Катя.

– Ребята, – сказала Юля, – спасибо вам за заботу и все такое… Но вы не думайте, что раз уж до последнего момента я была круглой дурой, то такой и останусь на веки вечные. Я больше никого не подвергну опасности. Никого, ясно!

– Но одна ты не сможешь… – пробормотал Данила.

– Да. Я не смогу одна, это ты верно подметил. Не смогу жить, понимая, что из-за меня погибли те, кто мне дорог. На фига мне такое одиночество! Так дашь байк, Данила, или не дашь?

– Бери, – вздохнул Данила. – Только башку себе не расшиби, она тебе еще пригодится. Гараж внизу, он открыт.

– Данила, она же покалечится! – возмутилась фея Катя. – Как ты можешь!

– Он может, – заверила Юля. – На то он и Крысолов. Не провожайте меня.

…Мотоцикл, как и сказал Данила, был в гараже. Юля, ни разу не ездившая на мотоциклах (в качестве водителя), пару минут поводила над байком руками, словно договаривалась с бездушной техникой о том, что та будет ей беспрекословно повиноваться. И действительно, когда Юля села в седло, то почувствовала, что она с мотоциклом единое целое.

– Вперед, и помоги мне святая Вальпурга, – прошептала Юля, вылетая из гаража на разъяренном мотоцикле, который скорее напоминал дракона.

Юля еще не очень хорошо знала город. Но переполнявшая ее холодная ярость словно выполняла роль путеводной нити. Ярость безошибочно вела ее к тому, кого она презирала и ненавидела, но без кого пока не могла обойтись.

Изяслав Радомирович Торчков жил в одном из самых престижных районов города. Квартира у него была просто великолепной, потому что за период своего пребывания на посту мэра города Щедрого он уж расстарался превратить свое ранее скромное жилье в волшебный мир евродизайна и прочей роскоши.

Был прекрасный закат (Изяслав Радомирович, конечно, узнал из теленовостей местного канала о взрыве автомобиля возле библиотеки, но это не смутило его спокойствия). Бывший мэр сидел у камина, где только что занялись неярким пламенем березовые поленья. Кресло нежно баюкало Изяслава Радомировича в своих кожаных объятиях. Рядом стоял стеклянный сервировочный столик, на котором уютно устроилась бутылочка коньяку (ох, что-то много в этой книге коньяку! Но Автор же не виноват, что герои чуть ли не поголовно его пьют!), рюмка и фарфоровая тарелочка с тонко нарезанным лимоном. Словом, мэр сибаритствовал и заодно размышлял. Размышления его, как ни странно, касались Юли Ветровой. До Изяслава Радомировича уже дошли слухи о том, что некий наемный убийца охотится за дерзкой девчонкой, но его больше волновало не это. Он тщательно обдумывал операцию по превращению завода резино-технических изделий в капище бога Соммуза, и Юле Ветровой в этой операции отводилось не самое последнее место. Зато потом, когда она все выполнит…

Нужно будет обязательно от нее избавиться.

Любым способом.

Ведь нашелся же добрый человек, который взорвал эту Гюллинг. Может, это наемный убийца, а может, еще кто, это неважно. Важно, что музыкантши больше нет, а значит, девочка Юля ох как разъярена. А разъяренная ведьма – дважды ведьма. И Изяслав Радомирович уже не сомневался, что у Юли получится вызвать Иссахара.

Он плеснул себе коньяку, выпил, пососал лимончик. Поворошил дрова в камине…

– Что-то дровишки у вас плохо горят, – раздался голос за его спиной. – Может, помочь?

Изяслав Радомирович не выказал никаких признаков волнения. Мало, что ли, в своей богатой событиями жизни он слышал голосов за спиной!

Он медленно повернулся вместе с креслом (это не магия, просто кресло было на вращающейся подставке) на голос и внимательно посмотрел на незваного гостя, баюкая в ладонях приличную шаровую молнию.

Незваным гостем оказалась Юля Ветрова. Бывший мэр подивился тому, какими верными оказываются слова поговорки: «Дурака вспомни, он и явится». Мэр не боялся Юли Ветровой. К тому же у него была молния, а у девчонки, судя по ее виду, назревал настоящий кризис силы.