Елена Жаринова - Охотник на санги

– Куда исчезают?

– Этого никто не знает. Впрочем, может быть, знают боги, но они нам не говорят. Понимаешь, Атхарта материальна, как и Земля, но это совсем другая материальность. Душе нужно приспособиться к ней. Ну, как новичку-альпинисту – к разреженному горному воздуху. В противном случае рано или поздно душа просто перестает быть. Она исчезает неведомо куда. Атхарта вроде как освобождается от нее. И это вторая, уже окончательная смерть.

– То есть люди в Атхарте погибают не от внешних, а от внутренних причин? – уточнила Ася. – Ну душевных, да?

– Да. В автокатастрофе у нас погибнуть невозможно, – усмехнулся Егор. – Нельзя быть убитым на войне или в бандитской разборке…

– У вас бывают войны? – удивилась Ася.

– В каком-то смысле. Я слышал от старожилов, что однажды, очень давно, завязалась война между двумя атхартийскими городами. Что они не поделили, история умалчивает, но люди умеют найти повод для конфликта. И вот обе стороны навоображали себе оружия: пушек, мушкетов, не знаю чего еще. Пальба, говорят, стояла страшная. Пыль столбом, крики, взорвали два сарая. Когда попадали в людей, все было, как на Земле: кому-то ногу оторвало, кому-то голову. Но удивительное дело… все убитые тут же появлялись заново целыми и невредимыми. Как в кино. А рядом валялись их останки. Представляешь, как приятно увидеть собственную окровавленную голову в канаве?

– Не представляю, – честно сказала Ася.

– Я тоже не представляю, благо своими глазами не видел. Но умные люди мне объяснили, что душу и тело в Атхарте Соединяют совсем другие узы, нежели на Земле. Расставшись с иллюзорной оболочкой, душа не покидает Атхарту. Она сразу же создает себе новое тело. Так что исчезновение – это единственное, что нам всерьез угрожает… Очень часто исчезают санги. Пока призрак бродит по Земле, та часть, которая осталась в Атхарте, начинает истончаться. Если вернуть санги в Атхарту – бывает, его удается спасти. Специалисты в Больнице выхаживают этих бедняг. Но многие все равно исчезают. Вот. А есть третий путь…

– Ты выбрал его? – улыбнулась Ася.

– Да… Надеюсь… – вдруг смутился Егор. Прежде чем продолжить рассказ, он помолчал немного, словно прислушиваясь к себе. – Да! Есть третий путь. Если ты смирился с фактом собственной смерти, то в Атхарте сможешь жить вечно. И, честное слово, у нас есть чем заняться! Сначала можно немного порезвиться… – Егор мечтательно закрыл глаза. – Представь себе: в Атхарте возможно все! Одной только силой мысли ты можешь построить дворец с видом на море… Море тоже сначала надо придумать, но об этом позаботились те, кто попал в Атхарту раньше тебя. Ты можешь одеться от-кутюр, заполнить бар коньяками пятисотлетней выдержки, а гараж – последними моделями автомобилей. Земной мир был так неподатлив к нашим желаниям – здесь нам воздается сторицей. Да, это все иллюзии. Но они практически не отличаются от оригиналов. Ведь главное – это ощущения… Ну а когда натешишься этими игрушками, можно заняться делом. Помогать новоселам в Приемном Покое или в Больнице. Учить детей. Еще можно отправиться путешествовать. В Атхарте полным-полно удивительных мест. И людей…

– Конечно, там должно быть много знаменитостей, – восхищенно кивнула Ася. – От Гомера до Элвиса Пресли. А ты кого-нибудь видел?

– Не так уж много, – признался Егор. – Во-первых, Атхарта очень большая. То есть она бесконечна… А во-вторых, я уже говорил, не все задерживаются в ней надолго. Но кое-кого я встретил и потом тебе расскажу. В общем, у нас не соскучишься!

– А еще можно стать, как ты, этим… адъютом, – напомнила Ася.

И тут же пожалела об этом: Егор сник, замолчал, закурил сигарету. Зло сказал:

– Ненавижу некурящих таксистов. Хороший табак, а у меня во рту словно кошки нагадили. Да, я стал адъютом. Мне предложили, и я согласился. Почему бы не повершить судьбы людей, если есть такая возможность? Но это я шучу. Сказать честно? Когда я подписывал с богами договор, я думал только о том, что привык заниматься делом и без работы начну тосковать. Тосковать в Атхарте опасно… А так я при деле. И с ужасом думаю, что мог отказаться и никогда не получил бы доступ на Землю. Понимаешь, Сурок?

Ася судорожно проглотила вторую таблетку. Ее знобило, а лицо, наоборот, горело, и кожа была сухая-сухая. Ну вот опять – слово в слово. Это не могут быть просто сны. Это информация, которую ей шлют оттуда. И она просто права не имеет молчать. Люди должны узнать, что Тот Свет существует! Пусть даже сначала ее сочтут фантазеркой или сумасшедшей.

И зря она обратилась к доктору Зимину. Во вторник она заберет свои бумаги и откажется от его услуг.

Приняв решение, Ася бросила последний взгляд на сиреневую картину и вернулась в спальню. Она скрючилась под одеялом, обхватила себя руками, чтобы согреться. Она не знала, что в это самое время доктор Зимин тоже не спит. Он трет усталые глаза, недовольно косится на часы, но не может оторваться от записей своей пациентки.

Место, где я живу, называется Хани-Дью. Мне нравится это слово. В нем есть что-то сказочное.

Все поселения в Атхарте начинаются с Приемного Покоя. Именно здесь появляется душа, впервые оказавшись на Том Свете. В Приемном Покое работают люди, готовые прийти на помощь новоселам. Есть еще Больница, где пытаются спасти души, которым угрожает исчезновение.

В Атхарте каждый обустраивается по своему вкусу. Пейзажи Хани-Дью многое говорят о своих создателях: озера, вересковые пустоши, зеленые холмы… Основателями города были англичане. Их и сейчас больше всего в Хани-Дью. Впрочем, русских тоже немало, и у ельника, растущего неподалеку от моего дома, очень отечественный вид. Зато медленная желтоватая река, на берегу которой расположен Приемный Покой, напоминает о великих реках Азии – Ганге, Янцзы, Хуанхэ…

Географическим центром Хани-Дью является большое озеро. Его северо-восточный берег – белые дюны и сосны, и в этом пейзаже мне чудится родная Балтика.

На западной окраине Хани-Дью лежат пустынные земли «Экологов святого Терентия». Цитирую дословно статью из Большой атхартийской энциклопедии: «Святой Терентий – основатель движения за сохранение Атхарты в первозданной чистоте. Пребывал в Атхарте с конца XVII по начало XX века по земному календарю. Дальнейшая судьба св. Т. неизвестна».

Председатель экологов – Алан Нэй. Он и его подопечные исповедуют какую-то адскую смесь христианства и дианетики. Их основной постулат заключается в том, что Атхарта – это лишь чистилище, сортировочный пункт. Воплощать здесь иллюзии – большой грех, потому что это нарушает духовную экологию Атхарты. Те, кто этим злоупотребляет, никогда не попадут в настоящий рай.