Андрей Федорив - Тени

Ты все делаешь правильно. Больше доверяй себе во всех аспектах жизни. Муслим».

Туда, куда мы, по мнению Муслима, должны попасть, Кира угодила уже через несколько часов. После тренировки она с Максимом пошла пообедать в ресторан, где Максим попытался подавить ее волю и выведать необходимую ему информацию. Кира проявила себя молодцом, перенаправив его влияние в мою воронку. Я в это время работал на объекте в области и ничего не почувствовал. Узнал же о случившимся только из звонка Киры. Она была в хорошем настроении, довольна собой, нами. Только немного смущалась, когда все это рассказывала.

– Кирюша, то, что ты, вернее, мы – отбились, это замечательно. Ты действовала безупречно. Но мы должны и дальше повышать нашу боевую и морально-политическую подготовку, а ни в коем случае не отдыхать. Потому как побеждать нам необходимо всегда, ибо только это дает нам пропуск в счастливую жизнь, или хотя бы в дальнейшую жизнь. Мы попали в плей-оф, где игры – тебе, бывшей теннисистке, должно быть это известно – идут на вылет. Достаточно всего лишь одного поражения, чтобы перечеркнуть все достигнутое, по крайней мере, в этой жизни, а может, и саму жизнь. Поэтому шапкозакидательство отменяется. Навсегда. И второе. Я уже говорил тебе: ты можешь вести себя, как тебе хочется, я же люблю тебя такой, какая ты есть и буду с тобой. Я не собираюсь осуждать тебя за что бы то ни было, когда бы то ни было. Поэтому любые комплексы и внутренние зажимы отменяются раз и навсегда. Ты можешь говорить мне правду, если хочешь, я также разрешаю тебе врать мне. Поэтому больше не нужно беспокоиться, что вдруг всплывет какая-нибудь ложь или нестыковка. Никаких проблем, я же сам разрешил. Любимый солдат – Кира, разъяснения ясны?

– Так точно, мой генерал, ясны, как никогда. Говори, что делать?

– Не расслабляться, все время быть начеку к врагам и внимательным к себе. Как говорил великий и умный Гурджиев. Нам еще очень многое нужно успеть сделать.

– Что же нам нужно успеть?

– Нужно успеть все вспомнить. Чтобы в следующий раз мы сразу нашли друг друга. Это главная стратегическая задача. Упражнения для ее решения я разрабатываю, и мы с тобой обсудим их в ближайшее время.

Через день, когда Кира плавала в бассейне, какой-то дед, видом как из мультипликационной сказки, загипнотизировал ее. Кира утверждает, что она пробыла без сознания около часа. Что было в этот час? Неизвестно. Я же в это время звонил ей беспрерывно. Я чувствовал очень сильное влияние и видел, что оно идет через Киру. Я даже понимал, что это снятие информации, было такое чувство, как на приеме у стоматолога, когда снимают слепок зубов. Во внутреннем пространстве, на фоне черной вечности совсем близко пульсировала маслянистая звезда – Максим. Но этот безумный час прошел, Кира ответила на звонок. Максим в тот же день попрощался и, кажется, тут же уехал. Сдался? Во внутреннем пространстве я видел, как маслянистая звезда, перестав пульсировать, потускнела и отдалилась. Ее внимание, которое не ослабевало уже полгода, стало еле заметным. Я интерпретировал это как отъезд. Какую информацию смог считать Максим, что заставило его уехать? То, что цветка больше нет? Или то, что Кира со мной, а вместе мы сильнее его? Хорошо, что он уехал, но еще лучше понять – почему?

Ветер дует в сердце,

Выдувая из сердца сердце.

Сердце без сердца – ветер.

Ветер дует в спину

И наклоняет волю.

Боль распрямляет волю.

Боль – это новое сердце.

Сердце вмещает сердце.

Боль сильнее ветра.

Пусть будет боль в моем сердце.

В субботу я повел Силу на прогулку. Впервые днем. Выйдя на улицу, Сила тут же заявила, что теперь она умеет гулять днем. Присовокупив гуляние днем к быстрорастущему списку умений. Мы медленно прогулялись до развлекательного центра рядом с домом. Сила держалась за меня двумя руками и крутила головой вокруг. Ее очень заинтересовали дети.

– Смотри, маленький человек.

– Где? – я повернулся, пытаясь найти глазами того, о ком говорила Сила.

– Вон, в красной одежде, маленький человек.

– А, это ребенок. Люди рождаются маленькими, а потом постепенно растут. Этому, судя по росту, уже года три. Год это цикл, помнишь я тебе рассказывал? Родители его постепенно учат всему, что необходимо уметь, чтобы действовать в этом мире.

– А этот ребенок принадлежит родителям?

– Родителям. Папе и маме.

– И они могут делать с ним, что захотят? Дергать за ручки, за ножки? – мы с Силой остановились, разглядывая ребенка.

– Нет, не могут. Кое что могут, но не все. По крайней мере, они могут делать с ребенком больше, чем другие люди. Но далеко не все, что захотят.

– Значит, это не их ребенок, – она отрицательно покачала головой, – если они не могут делать с ним, что захотят. Твое – это когда ты можешь делать с этим, что захочешь.

Как всегда Силе удалось легко поставить меня в тупик. Наверное, действительно, это не дети принадлежат родителям, а родители – детям. Ведь именно дети могут делать с родителями все, что захотят. Бред какой-то. Лучше сменить тему.

– Смотри, это сфетофор. Видишь, вон там – светящийся красный человечек, это значит, что людям сейчас переходить улицу нельзя. А машинам светится зеленый свет, они едут. Скоро у нас будет светиться зеленый человечек, и мы сможем перейти дорогу, а машинам – наоборот зажжется красный, и они не остановятся.

– Какое умное существо, – подняв голову, Сила с восхищением смотрела на сфетофор. – А откуда он узнает, когда нужно запрещать машинам и разрешать людям? Он здесь главный?

– Это не существо, это программа, он не знает, он просто переключает по очереди.

– Ну, это неинтересно – обычная программа, тем более такая простая. А я подумала, что он управляет людьми, что он здесь самый главный.

По большой площади перед развлекательным центром, как обычно в выходные, прогуливались те люди, которым было лень дойти до парка.

– Смотри, смотри некоторые люди толкают перед собой повозочки. Вон и вон. У них что там, вещи? – Сила движением подбородка показала на женщину с коляской.

– Нет, милая. Там они возят своих еще совсем маленьких детей. Детей, которые еще не научились ходить.

– А зачем им дети, если они не их? И с ними нельзя делать все, что хочешь?

В здании центра нас встречали пластмасовая елка и приветливо махающий рукой механический Дед Мороз. Причудливый водяной каскад шумел потоками воды. Сила замерла при входе.

– Смотри, как красиво. О-о-о. Кто здесь живет? Самый главный? Здесь лучше, чем у тебя дома. Смотри, вон течет вода. Здесь можно плавать? А вон Новый год, – указала на елку. – Смотри, кто-то стоит там, улыбается и машет мне. Пойдем к нему, пойдем!

У Дед Мороза у нас случился конфуз. Сила радостно поздоровалась, немножко подождала и расплакалась.