Максим Кононенко - Владимир Владимирович™

– Асталависта, бэйби, - улыбался Владимир Владимирович™, глядя, как разлетается на куски замороженный робот Т-1000.

Борис Вячеславович поморщился.

– Безнравственное какое кино… - сказал Председатель.

– Не нравится? - весело толкнул Бориса Вячеславовича кулаком в плечо Владимир Владимирович™, - Правда-матка и все такое?

– Робот никогда не причинит вреда человеку, - грустно сказал Борис Вячеславович, - Первый закон робототехники…

– Закон? - переспросил Владимир Владимирович™, - Так давай переголосуем. Делов то - только главе Администрации позвонить.

– Как он собирается… - ткнул пальцем в экран Николай Платонович. На экране осколки замороженного робота оттаивали и собирались вместе, - Красиво…

– Да уж… - согласился Владимир Владимирович™, - Сколько смотрю этот фильм - всегда завораживает. Надо бы и нам че-то такое красивое сделать.

– Кино что ли еще одно? - не понял Николая Платонович.

– Ну, не знаю, - сказал Владимир Владимирович™, -Может, и не обязательно кино. Собрать бы что-нибудь такое из осколочков… Созидательных шагов хочется. Борис, у тебя нет идей?

Борис Вячеславович с волнением следил за происходящим на экране и не ответил Владимиру Владимировичу™.

– У меня есть, - сказал Николай Платонович, - Давай кагэбэ соберем взад. Как было.

– Кагэбэ? - заинтересованно переспросил Владимир Владимирович™, - А че, мне нравится. Давай соберем.

Владимир Владимирович™ прошел за свой президентский стол и сел в кресло. Потом взял лист гербовой бумаги, достал ручку и написал:

"Указ президента Российской Федерации. О реорганизации ФСБ."

– Ну, давай, че там у нас есть? - спросил Владимир Владимирович™ у Николая Платоновича.

– Фээсо, - Николай Платонович стал загибать пальцы, - Эсвээр. Фапси и эфпээс уже у нас.

– Маловато получается, - сказал Владимир Владимирович™, - Ну ладно, там допишем чем-нибудь… заместителей там сменим, еще чего…

Борис Вячеславович продолжал с волнением следить за действием фильма. На экране восставший из капель робот бился с Губернатором Калифорнии, андроидом Арнольдом Шварценеггером.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и слушал шум дождя. Сверкала молния, грохотал гром, потоки воды лились по улицам Москвы и собирались в Лефортовском тоннеле. Вдруг на столе у Владимира Владимировича™ зазвонил телефон. Владимир Владимирович™ немедленно снял трубку.

– Слышь, брателло, - услышал Владимир Владимирович™ мужской голос, - Это какой ты?!

– Что значит - какой я? - не понял Владимир Владимирович™ и быстро глянул в зеркало, - Нормальный я… обычный… а кто это?

– Да не какой ты, - сказал голос в трубке, - А Кокойты! По слогам: Ко! Кой! Ты! Брателло!

– Эдуард Джабеевич! - узнал Владимир Владимирович™ голос президента Южной Осетии, - Здравствуйте, дорогой вы мой! Как там у вас дела?

– Война у нас, Владимир Владимирович™! - взволнованно воскликнул Эдуард Джабеевич.

– А у нас дождь… - мечтательно сказал Владимир Владимирович™, - И льет, и льет… Грохочет все, сверкает… Красиво…

Владимир Владимирович™ отнял трубку от уха, положил ее на колени и стал смотреть в окно. По бронированному стеклу стекали гладкие водяные струи.

В трубке что-то кричал Эдуард Джабеевич Кокойты.

Владимир Владимирович™ улыбался.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин позвонил в следственный изолятор "Матросская тишина" и попросил к телефону Михаила Борисовича Ходорковского.

– Они не могут-с Владимир Владимирович™, - ответил Владимиру Владимировичу™ сотрудник следственного изолятора.

– То есть как это не могутс? - удивленно спросил Владимир Владимирович™.

– Они играют-с, - ответил сотрудник, - В шашки-с…

– В какие шашкис?! - не понял Владимир Владимирович™, - Как он может играть в шашки, если я не в тюрьме, а в своем рабочем кабинете?!

– Так ведь… Владимир Владимирович™, - испуганно прошептал голос в трубке, - Не могу знать-с…

– С кем?! - грозно спросил Владимир Владимирович™, - С кем он играет?!

– С-с-с… - зашипел сотрудник, - С… С Япончиком-с…

– С кем?! - не понял Владимир Владимирович™.

– С Япончиком, Владимир Владимирович™, - ответил сотрудник.

Владимир Владимирович™ удивленно поднял свои президентские брови.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин и глава его Администрации смотрели по телевизору прямую трансляцию с закрытого судебного процесса в городе Ростове-на-Дону.

– Заслушаем экспертов, - говорил судья, - Слово предоставляется профессору Люксембургу.

На свидетельскую трибуну взошел благообразный мужчина.

– Ваша честь, - обратился мужчина к суду, - С точки зрения филологической науки, слово сиськи характеризуется как просторечное и не может быть использовано публично.

– То есть, как это? - не понял судья, - А что ж тогда можно использовать публично?

– Все остальное, - ответил профессор, - Простая речь не может быть использована публично.

– Ничего не понимаю… - пробормотал судья, - Ну давайте тогда дальше…

– Слово сиськи не является ненормативным, - уверенно сказал эксперт, - Хотя оно и оскорбительно.

Судья удивленно посмотрел на эксперта.

– Слышь, брателло, - спросил судья, - Ты сам-то понял, че сказал?

– А что надо? - немедленно спросил профессор.

Судья вздохнул и задумчиво постучал деревянным молоточком по столу.

Владимир Владимирович™ отхлебнул своего президентского чаю.

– Вот это я понимаю, - сказал Владимир Владимирович™ главе своей Администрации, - Процесс! А то что? Налоги какие-то, оффшоры, акции, приватизации… тоска смертная.

– Нормально, - кивнул глава Администрации, - Про сиськи - это нормально было.

– А вот профессор Баранов считает, - сказал с экрана телевизора свидетель защиты, - Что слово сиськи вполне употребимо в обиходной речи.

– Так то ж в обиходной! - воскликнул профессор Люксембург.

Судья снова постучал по столу молоточком.

– У нас тут есть еще заключние, - сказал судья, взял со стола лист бумаги и стал читать, - Эксперты считают, что подсудимого раздражают особы противоположного пола и их вторичные половые признаки.

– Микрофон, что ли? - недоуменно спросил глава Администрации и посмотрел на Владимира Владимировича™.

– Кофточка, - ответил Владимир Владимирович™.

– Кроме этого, - продолжал судья, - У подсудимого выявлена неприязнь к журналистам.

– Еще бы… - пробормотал глава Администрации.

– Специалисты отметили, - читал судья, - Что комбинация женщины и журналиста является самым неприятным сочетанием в сознании или подсознании подсудимого.