Максим Кононенко - Владимир Владимирович™

Вдруг высокие двери президентского кабинета растворились, и в помещение вошел военный комиссар города Москва Василий Иванович Красногорский. В руках у Василия Ивановича была большая папка из красной кожи с золотым двуглавым гербом на титуле.

Василий Иванович подошел к президентскому столу, раскрыл папку, достал оттуда листик желтоватой бумаги и положил на широкую столешницу.

– Подпиши, брателло, - сказал Василий Иванович.

– А че там? - спросил Владимир Владимирович™, доставая из кармана свой президентский “Паркер” и не глядя подписывая документ.

– Повестка, - сказал Василий Иванович. - В армию.

– В какую армию? - не понял Владимир Владимирович™.

– В российскую, - ответил Василий Иванович, - Закон приняли. Об отмене отсрочек.

– И чего? - не понял Владимир Владимирович™.

– В том числе отменили отсрочки действующим президентам, - и Василий Иванович достал из папки номер “Российской газеты” с опубликованным законом. Номер еще пах свежей типографской краской.

– Так я ж это… - пробормотал Владимир Владимирович™, - Старенький уже!

– Для солдата старенький, - кивнул Василий Иванович, - А для офицера в самый раз. Нам такие люди как ты во как нужны!

И Василий Иванович провел рукой поперек своего горла.

– В общем, ждем тебя завтра на призывном пункте, - сказал Василий Иванович, убирая подписанную повестку в папку, - Газетку оставлю. Почитай на досуге.

Военный комиссар развернулся и вышел из кабинета.

Владимир Владимирович™ удивленно смотрел ему вслед.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в столовой своей загородной резиденции в Ново-Огарева и кушал окрошку. Напротив Владимира Владимировича™ сидели его дочери Катя и Маша.

– Папа! - сказала Маша, - Зачем ты душишь демократию?

Владимир Владимирович™ поперхнулся.

– Маша! - удивленно сказал он, - Где ж я ее душу-то? Тебе че, свободы мало?

– Вообще никакой свободы! - воскликнула Катя, - Охрана кругом, на свидание не сходить!

– Ну без охраны нельзя, - развел руками Владимир Владимирович™, - Сама знаешь, Шамиль…

– Да причем тут это! - махнула рукой Маша, - Не встревай! У меня к папе серьезный разговор. Вот скажи мне, зачем отменили графу “против всех”? Ведь теперь у людей стало еще меньше возможностей выразить свой протест!

– Да как ее было не отменить-то? - удивился Владимир Владимирович™, - Ты в чудеса веришь?

– Я - нет, - уверенно сказала Маша, - Я верю в закон и справедливость.

– А, ну тогда легче, - кивнул Владимир Владимирович™, отодвигая тарелку, - Тогда слушай. Жил да был на свете один гражданин. Звали его, допустим, гражданин Бочков. И был он очень свободный и демократичный. Типа тебя. И вот однажды этот гражданин Бочков взял и напечатал листовки со словами: голосуйте против всех.

– Ну, и кому от этого стало хуже? - спросила Маша.

– Не перебивай, пожалуйста, - сказал Владимир Владимирович™, - Хуже от этого стало самому гражданину Бочкову. Потому что его оштрафовали на тысячу рублей.

– Да за что?! - воскликнула Маша.

– А за то, - ответил Владимир Владимирович™, - Что он оплатил агитационные средства не из избирательного фонда кандидата, а из своих собственных.

– А разве “против всех” - это кандидат? - не поняла Маша, - Это же просто строчка.

– Да, - согласился Владимир Владимирович™, - Это просто строчка. Была. Потому что гражданин Бочков обиделся и пожаловался в Конституционный суд. И Конституционный суд не далее как осенью прошлого года сказал: против всех - это кандидат. За него можно агитировать.

– И отлично! - говорила Маша, - Вот и справедливость!

– Может, это и справедливость, - вздохнул Владимир Владимирович™, - Но ты что-то там еще говорила про закон. А закон един для всех. И что это значит?

– Против всеха можно посадить! - воскликнула Катя, - Как Ходора!

– Катя… - укоризненно сказал Владимир Владимирович™, - Ну где вот ты этого нахваталась, а? Ну я понимаю, я - президент, мне некогда заниматься вашим воспитанием, но мама-то куда смотрит? Хотя, ход твоих мыслей, в общем-то, правильный.

– Как?! - ахнула Маша.

– А очень просто, - ответил Владимир Владимирович™, - Если против всех - это кандидат, то он должен собрать подписи в свою поддержку. Потом - зарегистрироваться в центризбиркоме. А потом - участвовать в предвыборных дебатах, получить предвыборный бюджет, а в случае непрохождения в Думу - вернуть этот бюджет обратно.

– То есть… - пробормотала Маша.

– Но и это еще не все, - продолжал Владимир Владимирович™, - Поскольку одномандатных выборов у нас больше нет, то против всех должен быть партией. У него должно быть пятьдесят тысяч членов в сорока девяти субъектах федерации. А еще - у противвсеха должен быть партийный список. А в нем - первая тройка. Кто в нее мог бы войти?

– Никто! - воскликнула Катя, - Потому что если в нее кто-нибудь войдет, она перестанет быть противвсехом, а станет закоготом!

– Точно, - кивнул Владимир Владимирович™ и пододвинул к себе тарелку с окрошкой.

Маша удивленно смотрела на Владимира Владимировича™. Катя радостно смеялась.

В столовую тяжелой походкой вошла Кони.

Однажды ранним утром Владимир Владимирович™ Путин и заместитель главы его Администрации Владислав Юрьевич Сурков сидели во дворе загородной резиденции президента в Ново-Огарево и кушали хаш.

– Слышь, брателло, - спрашивал Владислав Юрьевич, - А про кого это ты говорил вчера?

– Ты о чем? - спросил Владимир Владимирович™, морщась от головной боли.

– Ну, про приемника, - отвечал Владислав Юрьевич, наливая по пятьдесят ледяного “Русского стандарта”, - Ты вчера сказал, что преемником может быть кто-то не из списка Иванов-Медведев.

– Да? - удивленно спросил Владимир Владимирович™, выпивая свои пятьдесят, - Я такое сказал?!

– Говорил, - кивнул Владислав Юрьевич и выпил свои пятьдесят.

– А еще что я говорил? - спросил Владимир Владимирович™, - Про третий срок говорил?

– Говорил, - кивнул Владислав Юрьевич, наливая еще по пятьдесят, - И про третий срок, и про ядерную безопасность, и еще много чего ты говорил.

– Ничего не помню, - покачал Владимир Владимирович™ своей президентской головой, снова поморщился и выпил свои пятьдесят, - Ну ладно, пусть приносят стенограмму. Будем думать щас что с этим всем делать.

– Уже заказал, - сказал Владислав Юрьевич, - Самое трудное - это придумать, кто у нас будет не из списка. У меня, если честно, кандидатур нет.

– Ща придумаем, - сказал Владимир Владимирович™, - Мне больше не наливай, работать еще.

К мужчинам подошел секретарь Владимира Владимировича™ со стенограммой президентского выступления на большом платиновом подносе с золотыми двуглавыми орлами на матовых краях.