Максим Кононенко - Владимир Владимирович™

Однажды Михаил Борисович Ходорковский и его сокамерник, некий Кодиров, сидели в своей камере на нарах и играли в сику.

– Ставлю три пачки чаю, - говорил некий Кодиров, доставая из-под ватного матраса три смятые пачки грузинского чая, - Отвечай.

– Пятьдесят тысяч долларов против твоего чая, - отвечал Михаил Борисович. Он взял клочок газеты и огрызком карандаша выписал на нем чек, поставив подпись: Ходорковский.

– Твои чеки ни черта не стоят, - шмыгнул носом Кодиров, заворожено глядя на подпись олигарха, - Адвокатша твоя так ничего и не принесла.

– Так отняли у нее чеки-то, - пробурчал Михаил Борисович, - Не смогла обналичить. Министр юстиции сказал, что это мои указания, как помешать следствию.

Михаил Борисович и Кодиров весело засмеялись.

Вдруг раздался таинственный стук. Сокамерники прислушались.

– Почта, - тихо сказал Кодиров, - По трубе стучат.

Михаил Борисович подбежал к параше и припал ухом к канализационному стояку.

– Азбука Морзе что ли? - спросил он, беспомощно глядя на Кодирова, - Я не понимаю…

– Ни черта вы, олигархи, не умеете жить, - сплюнул Кодиров, - Дай, я послушаю.

Он отстранил Михаила Борисовича и положил руку с тонкими нервными пальцами на стояк.

– Записывай! - шепнул Кодиров Михаилу Борисовичу. Михаил Борисович схватил карандаш.

– Здорово, брателлы, - диктовал Кодиров, - Как сидится? Любопытный какой…

Кодиров снял ботинок и стал мягко выстукивать по трубе:

– Как можем, так и сидим, - говорил он, а Михаил Борисович записывал, - Сам-то кто такой, мил человек, откуда будешь? Сейчас он ответ простучит.

И точно - раздался стук. Кодиров стал расшифровывать:

– Окружная тюрьма Лос-Анджелеса, заключенный номер шесть два один семь восемь пять - читал Кодиров, - Арестован полицией Санта-Барбары… Ни фига себе… Это ж как он достучался-то до нас?

– Роуминг, - коротко ответил Михаил Борисович, - Не отвлекайтесь, пожалуйста. Это очень важно.

– На воле командовать будешь, начальник - усмехнулся Кодиров, но продолжил диктовать, - Сейчас пойду под залог. Три миллиона заломили, волки позорные… Три миллиона? Слышь, брателло, это коллега твой.

Михаил Борисович заинтересованно посмотрел на Кодирова.

– Спроси, как его зовут-то? - попросил Михаил Борисович.

Кодиров что-то простучал по трубе. Раздался ответный стук.

– Майкл, - по буквам прочитал Кодиров, - Джексон. Майкл Джексон какой-то. Знаешь такого? Эй, ты че, брателло?!

Михаил Борисович смотрел на Кодирова глазами, полными ужаса.

– Что же там происходит-то? - прошептал он Кодирову, - Ничего святого не осталось у прокуратуры…

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и смотрел новости по телевизору.

– Тайная комната в спальне Майкла Джексона на его ранчо Neverland была показана по американскому телевидению, - с нервной улыбкой говорила красивая телеведущая, - На пленке видна дверь, скрытая за одеждой в его гардеробной.

Владимир Владимирович™ весь подался вперед и сделал погромче.

– В комнате размером семь на восемь футов обнаружилась спальня, оформленная в детском стиле, - рассказывала телеведущая, - На стоящей в ней кровати лежит подушка с изображением Питера Пэна и написанным на ней словом Neverland. В изголовье кровати - мягкая кукла, на ночном столике - телефон с Микки-Маусом.

Владимир Владимирович™ вытаращил глаза. Он не верил своим ушам.

– На стенах развешаны картинки с улыбающимися младенцами в подгузниках, которые не являются детьми Джексона, - не унималась телеведущая, - Единственный вход в комнатку - через спальню певца.

Владимир Владимирович™ протянул дрожащую руку к своему президентскому пульту.

– Платяной шкаф, который скрывает секретный вход, забит костюмами в милитаристском стиле, детскими игрушками и книгами, - добила Владимира Владимировича™ телеведущая, - Кроме того, на видном месте там висит фотография Макколея Калкина. Надпись на фотографии гласит: "Не оставляйте меня одного дома".

Владимир Владимирович™ выключил телевизор, отбросил в сторону пульт и рванул галстук на шее. Потом расстегнул верхнюю пуговицу тугой ивановской рубашки и обрушил руки на президентский пульт.

– Генерального прокурора мне, немедленно! - вскричал Владимир Владимирович™, - Я сказал немедленно! Сию секунду!

Тут же соединили с Генеральным прокурором.

– Я все понял, - судорожно хватая ртом воздух, говорил Владимир Владимирович™, - Я знаю, где они хранят свои секретные файлы… У Джексона на ранчо есть тайная комната. Компьютер надо искать там… Наверняка там… Пароль…

От волнения у Владимир Владимирович™ не хватало дыхания.

– Че пароль-то, брателло? - услышал Владимир Владимирович™ странно спокойный голос Генерального прокурора, - Не оставляйте меня одного дома?

– От… откуда ты знаешь? - страшным голосом спросил Владимир Владимирович™.

– Так не одному тебе НТВ-то показывает, - ответил Генеральный прокурор, - Пока еще и мне тоже показывает. Уже готовим запрос на эту комнату. Кстати, нам нужно дополнительное бюджетное финансирование. У нас катастрофически не хватает оборудования.

– Какого оборудования? - не понял Владимир Владимирович™.

– Отбойных молотков, - ответил Генеральный прокурор, - Стены чтоб ломать.

Владимир Владимирович™ медленно положил трубку. Денег давать не хотелось.

Однажды вечером Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и пил президентский чай. За окном тихо падал снег, звезды на башнях тускло сияли в темноте. Владимиру Владимировичу™ очень нравилось это время - когда сотрудники его Администрации уже уезжали домой, а он оставался в Кремле один. Один на один со своей страной. Было хорошо и спокойно.

Вдруг Владимир Владимирович™ услышал легкий стук за спиной. Он молниеносно обернулся и с удивлением увидел полупрозрачного призрака, тяжелой походкой бредущего от одной стены кабинета президента к другой. Владимир Владимирович™ присмотрелся и узнал в призраке бывшего президента Грузии Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе.

– Слышь, брателло, - прошептал Владимир Владимирович™.

Призрак Эдуарда Амвросиевича остановился.

– А чё это ты тут делаешь? - с подозрением спросил Владимир Владимирович™.

– Иду назад, - ответил Эдуард Амвросиевич с сильным грузинским акцентом.

– Куда это - назад? - не понял Владимир Владимирович™.

– В Политбюро, - ответил Эдуард Амвросиевич, - Я был последним президентом из членов Политбюро ЦК КПСС. Теперь я иду назад. Тут наше место.

– То есть, где это тут? - удивился Владимир Владимирович™, - Тут все мое!