Алексей Атеев - ЧЕРНОЕ ДЕЛО

У Безменова, конечно же, было множество неприятностей. В первый момент его даже хотели изгнать из органов. Но в последнюю минуту вспомнили, какой он отличный работник, а кадрами у нас не принято разбрасываться. Поэтому ограничились строгим выговором и временным понижением по службе, впрочем, ненадолго.

Илья объяснял свое появление на даче кинорежиссеpa довольно просто. Мол, позвонил ему Осипов и сказал, что хочет сделать с Комовым очередной материал, посвященный предстоящему юбилею Союза кинематографии. Поскольку после означенного разговора Осипов исчез и найти его не удавалось, Безменов отправился на дачу Комова, прихватив с собой общего друга Хохотву. Кстати, нашлось достаточное количество людей, подтвердивших слова Безменова относительно поисков Ивана и попыток разузнать местонахождение дачи кинорежиссера.

Короче, тут объяснялось все довольно просто, а вот с Рязанью было посложнее. С чего это они вдруг ни с того ни с сего отправились в цирк, тем более что на даче оставались свежие трупы? Тут Илья понес сущую околесицу. Во всяком случае, так сочло следствие. По его словам, в Рязани у Комова имелся сообщник, которого в первый момент он пообещал выдать. Не теряя времени, детектив решил довести дело до конца, невзирая на обстоятельства. По дороге к предполагаемому сообщнику Ко-мову стало плохо, и они свернули к первому попавшемуся скоплению людей, чтобы вызвать "неотложку". Так они оказались возле цирка, в подсобное помещение которого занесли потерявшего сознание Комова. Слова Ильи подтверждали Хохотва и дрессировщик из цирка Лазаренко, оказывавший первую помощь Комову, а именно делавший ему искусственное дыхание. Все это звучало уж очень сомнительно. Следствие потребовало сообщить местонахождение предполагаемого сообщника. "Не знаем, - ответили Хохотва и Безменов. - Комов сказал, мол, живет он где-то на окраине Рязани, адрес точный он не помнит, а может показать только по памяти".

Все трое так упорно стояли на своем, не сбиваясь в своих показаниях ни на йоту, что им пришлось поверить.

Через пару месяцев о странном происшествии почти забыли. Надо отметить, что обстоятельства дела, связанные с гибелью Комова, не стали известны широкой общественности. Какие-то смутные слухи некоторое время гуляли по столице, но точно никто ничего не знал. Погоревали киношники, погоревали, да и забыли о своем недавнем коллеге. Правда, какой-то энтузиаст пытался пробить идею установки на доме, где обитал Комов, мемориальной доски, но хода ей не дали.

Несколько по-иному обстояло дело с Джорджем. Никто из его знакомых не удивился его достаточно неординарной смерти. Все только понимающе качали головами и сокрушенно цокали языками, мол, допрыгался парень. Тем более никто не удивился прекращению следствия в отношении фотографа. Тут и вовсе все было ясно.

В студии Джорджа, как водится, провели обыск и нашли там достаточно странных вещей, в ряду которых коллекция черепов оказалась самой невинной.

Обнаружили множество склянок, иногда весьма причудливых, с какими-то не то лекарствами, не то ядами. Несколько пузырьков было отправлено на анализ в лабораторию, но там, к сожалению, не смогли дать четкого ответа, что конкретно в них находится. "Многокомпонентные вещества, преимущественно растительного происхождения" - так было сказано в заключении. Ладно бы только склянки с дурацкими смесями. А препарированные части человеческого тела, правая рука, например? А чучело огромного белого волка?.. Некоторые предметы вообще непонятно что собой представляли. Например, пучок старых перьев, кожаная рукавица с едва различимыми арабскими письменами, ожерелье из человеческих зубов. Имелось тут и некоторое количество книг по оккультизму, естественно, дореволюционного издания. Обнаруженные цацки (именно так их обозначил один из следователей) ясности, конечно, не внесли, а еще более запутали все дело.

Однако не больно-то и спешили разбираться. Плюнули и растерли…

Спустя два месяца в замызганном кафе где-то на Стромынке за мокрым столом сидели знакомые нам Илья Безменов и Марк Хохотва. Перед ними стояло по кружке, на газете лежал полуочищенный лещ. Судя по всему, они уже приняли не только пива.

– Разбавленное, - сморщился Илья, кивнув на кружку.

– Пойдет, - отозвался Хохотва.

– Пойдет-то пойдет, но как это мерзко - разводить сырой водой единственную отраду русского интеллигента, а, ученый?

– Мерзко, - подтвердил Хохотва и отпил глоток.

– Вот ты - ученый, - Илья ткнул пальцем в грудь приятеля, - а вовсе не понимаешь, отчего так происходит.

– Чего уж тут непонятного. Все жить хотят. И Зинка, - он кивнул в сторонутощеныдай мадамки неопределенного возраста, стоявшей у пивной стойки.

– Зинка? - удивился Илья. - Да ее сажать пора, нахапала, курва… Жить хотят… Не все жить хотят!

– Все ты о том же, - поморщился Хохотва.

– А что, нельзя?! Почему? Ты скажи мне, почему я не могу помянуть моего лучшего товарища? Почему он жить не хотел?

– Он, как это сказать, заразился, что ли… Поэтому и решил развязаться разом.

– Заразился… Чем это он заразился? Думаешь, тоже оборотнем стал?

– Думаю.

– Глупости. Никаких оборотней не существует.

– Опять ты за свое. Мы же с тобой сами видели тогда в цирке…

– Все равно не существует. Я как убежденный… - он икнул, - убежденный…

– Кто?

– Ате… ате… атеист утверждаю: все, что мы видели, - элементарный гипноз. Нас просто гипнотизировал этот киношник.

– А медведей?

– И медведей тоже.

– Ну ты даешь!

– Утверждаю наверняка: и медведей… Почему, когда он снова стал человеком, на нем не было ни единой царапины? Вот! Ни единой! А ты заключение патологоанатома читал? Вот результаты вскрытия. Обширный инфаркт. Никаких повреждений.

Над столом повисло молчание.

– А пуля? - через некоторое время осторожно сказал Хохотва.

– Что пуля?

– Ведь в сердце у него пулю нашли, твою, между прочим, серебряную…

– Ну и нашли! Но ведь она находилась внутри предсердия, а входного отверстия не было. Не было!!! Как она там оказалась?

– Так и оказалась. Ты выстрелил в оборотня, а попал…

– В кого я попал?

– Может, закончим?

– Нет, не закончим! Ну скажи, в кого я попал? Патологоанатом чуть с ума не свихнулся, когда пулю нашел. "Не может такого быть", - говорит. Вот именно, не может. Он сам пулю подкинул…

– Кто он-то?

– Ладно. Не бывает никаких оборотней! Все это гипноз. Комов или как там его… Пантелеев, что ли, обладал мощнейшим даром, к тому же он был маньяк и педик. Заметь! И педик! И эти люди, типы, его дружки Шлях-тин и Грибов, тоже. Свои способности они использовали для преступлений. Потом киношник понял, что дальше так продолжаться не может, что вот-вот их банду раскроют. Поэтому он навел на своих сообщников Ивана и с его помощью уничтожил их.