Дмитрий Лазарев - Арфист [litres]

Вообще, для арфиста следить на первом слое Изнанки за паранормами – плевое дело. Даже приближаться не надо – в тишине молчащего пустого Питера чье-то звучание слышно за квартал. Даже надчувственная связь с похищенной ведьмой необязательна – идешь себе спокойно на приличном расстоянии от двоедушников и наводишься на них, благо их звучание ни с каким другим не спутаешь. Тут главное – чтобы они не решили срезать через второй слой. Тогда я могу их потерять. Однако полудемоны вряд ли рискнут – с таким-то ценным грузом. Им-то самим, может быть, и не страшно, но вот с человеческими душами второй слой обращается очень неделикатно. Так что пойдут пешком как миленькие!

Они и шли. Сначала по набережной Фонтанки, потом свернули на Гороховую, по Сенной площади вышли на канал Грибоедова и двинулись вдоль него сначала на запад, потом на северо-запад. Куда они ее тащат, так вашу в пень?!

Я слишком увлекся легкой, безопасной слежкой и забыл об осторожности. А Изнанка – это место, где охотник сам запросто может стать добычей, ибо там бродит действительно крупный хищник – настоящая вершина пищевой цепочки. И этот хищник внезапно и беззвучно вышел мне навстречу из-за поворота канала у Львиного моста. Белые фигуры львов и черные лапы гигантского паука – вот что открылось моим глазам. А за ними и вся туша, превосходящая чугунных зверей ростом раза в полтора, не меньше.

Мысль попытаться проскочить по мосту я отмел как совершенно бредовую. Лихорадочно мечущиеся в голове идеи с дикой скоростью сменяли одна другую, и ни одна меня не устраивала: любые попытки обогнуть паука по параллельным улицам означали дикую потерю времени, воспользовавшись которой похитители могут скрыться. А я не настолько верил в установившуюся связь со Спириной, чтобы легко пойти на это…

Эх, ребушки-воробушки, быстрее надо соображать – я упустил последнюю возможность для маневра! Паук ринулся на меня, а я метнулся прочь, тупо назад по набережной, в панике не разбирая дороги. Я знал, как он быстр – видел на Благовещенском мосту, и понимал, что на прямой мне от него не убежать. Мое спасение – в узких переулках, но первый свороток уже недоступен, оставалась надежда на второй… Вот только я забыл, что паук – не просто гигантский монстр, а проекция на эту реальность демона высшего порядка. А стало быть, он умеет и кое-что еще, кроме как бегать по улицам и жрать паранормов. На моем пути возникло радужное, переливчатое, полупрозрачное нечто, в которое я и врезался с разбегу. Врезался и взвыл от боли – меня обожгло, будто я коснулся щупалец гигантской медузы. Обожгло и почти парализовало. Почти… Я упал, отчаянно пытаясь бороться с онемением в членах и с ужасом глядя на неспешно приближающегося демона. Его фасеточные глаза были пустыми и черными, словно колодцы в никуда, по таким ничего не прочтешь. И струны отсутствовали, так что полная непроницаемость. Впрочем, я и так знал, что сейчас он будет меня жрать. Только это «сейчас» все откладывалось, и я не мог себе объяснить этой заминки – хочет посмаковать мою беспомощность, что ли?

Я все еще боролся с наваливающимся оцепенением и даже, кажется, справлялся, хотя – что толку? Радужный барьер охватывал меня дугой с трех сторон, а с четвертой путь перекрыл паук. Все, финиш! И для меня, и для Лады, и для Спириной. Допрыгался арфист. И сам спекся, и других подставил.

«Ну же! – возникло вдруг в голове. – Не сдавайся! Сделай это! Измени чертову реальность! Сотри из нее эту тварь – ей здесь не место! Ты же можешь!»

Да что я могу? Там, на мосту, попытался Свод стереть, так чуть не помер, и не сказать чтоб добился какого-то существенного результата. Изменение реальности за пару секунд не сделать, а демон – вот он, ему только лапой махнуть – и нет меня.

«Ты арфист или тряпка?! Действуй! Хотя бы попытайся! Хочешь так и сдохнуть, покорно сложив лапки?!»

Да что ж происходит-то, так вашу в пень?! Это что, спор с самим собой? Или память предков порождает такой эффект – кто-то из моих предшественников пытается со мной говорить? Или… демон?! Почему он меня не добивает – в едь вот он я, беспомощный, практически готовый к употреблению в пищу. А он ждет…

«Ему нравятся твои страдания! Ну же! Уничтожь эту тварь!»

…ждет, что я начну менять реальность. Зачем? Ему это нужно? Может, я своими действиями как-то разрушаю стабильность своего мира, ослабляю межмировой барьер и открываю созданиям вроде Несущего Тишину парадную дверь?

Перед глазами у меня все поплыло. Вместо жуткой морды мегапаука с восьмеркой фасеточных глаз возникло лицо какого-то полноватого темноволосого мужика лет сорока, тут же сменившееся лицом блондинки-двоедушницы с Дворцового моста. Следующим появилось лицо Портнягина – целителя-предателя, члена Свода. Ему на смену пришла целая череда других смутно знакомых лиц, похоже – двоедушников, нападавших на меня на вокзале в день приезда Лады и потом на шабаше ковена. Все лица были исполнены ненависти, кривлялись, скалили зубы, что-то мне беззвучно кричали. Затем человеческие лица искажались совсем уже до гротеска, жутко, непропорционально, превращались в оскаленные волчьи морды, змеиные, крокодильи…

Мелькнула какая-то огромная черная тень, и я ощутил резкую боль в боку. Из раны пошла кровь. Пауку надоело ждать. Воздействие страхом, безумием, ненавистью, а теперь вот и болью. Он не просто хочет меня убить: хотел бы, давно уже убил. Ему нужно заставить меня что-то сделать. Что-то, полезное ему.

А вот черта лысого, тварь, перебьешься! Не буду я плясать под твою дудку. Лучше прикончи меня прямо сейчас!

Словно в ответ на это мое яростное ментальное «нет» громадный коготь паука разодрал мне второй бок. Демон тоже не дурак. Если ему от меня что-то нужно, он не допустит столь глупой ошибки – не позволит мне просто так умереть. Я знаю, что такое боль, что такое мука – успел узнать даже за тот год, что я помню. Умею терпеть. Но всякому терпению есть предел. И тому, что в принципе может вынести человек – тоже. Тварь будет пытать меня болью до тех пор, пока я не сдамся. Ни к чему лгать себе – это рано или поздно произойдет. И тогда…

Мой блуждающий взгляд буквально врезался в зеркальную витрину в нескольких метрах от меня. Барьер от нее меня не отделял, но… близок локоть, да не укусишь. Паук не даст мне туда добраться. Пригвоздит к земле. Не насмерть, а так, чтобы только обездвижить. Если только…

Резкая боль в бедре заставила меня закричать. На сей раз коготь паука оставил довольно глубокую рваную рану, ухитрившись, однако, не повредить бедренную артерию – он не хотел, чтобы я истек кровью.

Ладно! Ладно!!! Черт с тобой – я сделаю это! Тварь словно услышала, и уже занесенная для нового удара лапа опустилась совсем рядом, но не задев меня. Витрина… Мне нужна витрина, чтобы заглянуть в физическую реальность и поймать там струны города. Я приподнялся, чтобы лучше ее видеть. Двигаться трудно – больно, да и пропитанная кровью одежда облепляла, сковывая движения… Но на один рывок меня, пожалуй, хватит.