Дмитрий Лазарев - Арфист [litres]

– Не смерти, – внезапно отвечает мне знакомый женский голос из-за спины. – Только их Сила. Но отъем силы сопровождается смертью – тут уж ничего не попишешь.

Резко разворачиваюсь и вижу не спеша приближающуюся ко мне Дарью, золотоволосую синеглазую деву. А в следующий миг меня будто связывает по рукам и ногам неведомая сила. Я бросаю отчаянный взгляд по сторонам и не вижу ни одной живой души. Только тут до меня доходит, что вокруг как-то слишком уж мрачно и тихо даже для вечера пасмурного дня. Ощущения говорят, что мы находимся на Изнанке. Переход прошел как-то совершенно для меня незаметно. Понятно – поработал мастер своего дела. Похоже, Пробуждающая подстраховалась и, пока я занимался поисками, погруженный в собственные переживания по поводу смерти Светланы, открыла врата из центра мемориала, расширив зону их срабатывания до самых границ Марсова поля.

– Здравствуй, арфист, – произносит она, не сводя с меня взгляда. – Давно не виделись. Что же ты не рад нашей встрече?

Я смотрю как прозревший после долгой слепоты. Вот они, ее струны, как на ладони! Багровая – агрессия. Льдисто-голубая – жажда власти и безжалостность. Желтая – алчность. И звучат как! И серебристая с палевой – их мощь почти зашкаливает, при этом звучание полифоничное, будто принадлежат эти струны не одному человеку, а многим. Позитивных струн совсем не слышно…

– Я думал, ты умерла, – цежу в ответ.

– О! Переживал? – Она ловит мой ненавидящий взгляд и отвечает на него глумливой усмешкой. – Вижу, что переживал. Это так ми-и-ило!

– И чей же труп у меня в квартире?

Она морщится:

– Да какая тебе разница? В этом городе пять миллионов жителей. Одним больше, одним меньше…

– И давно ты… такая?

– Достаточно давно. Но не постоянно. Из-за тебя приходилось периодически отпускать эту ведьму в свободное плавание, только слегка купировав ей память.

Я в ужасе и бешенстве одновременно. Чувствую себя полным идиотом. Арфист, видящий всех насквозь, оказался пешкой в чужой игре. Меня использовали, как хотели – подставляли, манипулировали, заставляли верить в то, чего не было и в помине… Только непонятно, зачем? Зачем такие сложности? Почему не убить меня сразу, во время ритуала, как остальных, забрав Силу?

– Сам-то не догадался? – вновь, по своему обыкновению, отвечает она на незаданный вопрос. – Ведь один раз я все же сказала тебе правду. Вернее, не я. Она. А я не стала вмешиваться, чтобы ты случайно не услышал мои струны.

Демон! Несущий Тишину! А еще то, что деятельность арфиста способна так расшатать равновесие реальности, что дверь для высшей сущности снизу будет открыть куда проще… Видимо, дар арфиста забрать невозможно. Только Силу. Именно поэтому демонице пришлось провоцировать меня на всякие рискованные действия на Изнанке. И даже позволить своей человеческой сущности сражаться с двоедушниками у меня на квартире, чтобы я ничего не заподозрил и в критической ситуации пошел ва-банк. Более того – пожертвовать двоедушниками… всеми, кроме Полтавского, который наверняка жив. Видимо, овчинка таки стоит выделки. Просто того раза не хватило. Нужно еще.

– Догадливый мальчик! – продолжает усмехаться она. – Видишь, сам все понял. Правда, поздно.

– Не факт. Больше-то я ничего такого делать не стану. А без меня тебе слабо врата открыть?

– Не слабо. Просто долго – сложный ритуал, накопление Силы… Куда проще, если это сделаешь ты. Своими руками.

– Обойдешься!

– Да ну?!

«Дарья» чуть прищуривается, и у меня перехватывает дыхание. Все внутри будто застывает, только ощущается болезненная вибрация, словно птица бьется в кошачьих когтях. Мой взгляд впивается в лицо золотоволосой убийцы с синими глазами. Та мрачно улыбается:

– Твое тело в моей власти, арфист. Я могу сделать, например, так…

От боли у меня темнеет в глазах. Внутри будто ярится преисподняя, и я падаю на колени, рыча.

– Это еще цветочки, – сообщает двоедушница. – Я могу много чего с тобой сотворить! Фантазия у меня богатая. Открывай же врата, ну!

– Даже если б захотел, я не умею.

– Просто начни менять реальность, а когда равновесие расшатается достаточно, остальное я сделаю сама. Приступай же!

– Да пошла ты!

Тварь не соврала – на этот раз мне намного хуже. Будто весь организм крючьями тянет в разные стороны. И не только целиком, но и каждый орган. Свой коготь находится, чтобы вонзиться в каждое мельчайшее нервное окончание. Меня корчит всего. Сил рычать уже нет. Вырывается только слабое сипение.

– Время у меня есть, арфист. Я так долго могу развлекаться. Тем более это доставляет мне удовольствие. А ты… Что?!

Я совсем забыл о ней. О Светлане-призрачной. Решил, что она рассеялась, когда появилась Дарья. Ведь дух ее появился лишь благодаря мне и по моей воле, а как только я перестал его осознанно поддерживать, должен был исчезнуть. Однако судьба или какая-то иная могущественная Сила, видимо, смотрела на происходящее совсем иначе.

В тишине Изнанки, нарушаемой лишь мной и терзающей меня демоницей, вдруг возникает резкое звучание (и где она скрывалась-то до сих пор – внутри меня, что ли?!). Так или иначе, Светлана-призрачная, внезапно возникнув за спиной у «Дарьи», поднимает свои туманные руки и спускает с поводка незримую Силу, которая бьет фальшивую Пробуждающую и отшвыривает ее на пару метров в сторону. При этом «Дарья» инстинктивно обрушивает на меня очередную болевую волну. Я чудом ее выдерживаю и даже ухитряюсь приподняться с колен. Вижу, как ответный энергетический удар двоедушницы развеивает фантом по ветру, но у меня возникает микрошанс, который я не упускаю. Хватаю черную струну противницы и рву что есть силы, а затем, пока она не опомнилась, то же самое делаю с палевой. Все.

Ее взгляд останавливается, и она падает как подкошенная. Мертва – звучания нет. В тот же миг накрывает и меня: резкая боль в груди и слабость. Пошатнувшись, приваливаюсь спиной к стволу ближайшего дерева и сползаю по нему на землю…

Санкт-Петербург. 2016 год

Как он не хочет умирать! Цепляется за жизнь до последнего… Самое плохое в том, как эта его борьба за жизнь отражается на реальности… Он не понимает, что творит, и это особенно страшно… Эгрегор содрогается на энергетическом уровне… Это очень болезненное ощущение – он предчувствует катаклизм… Арфисты могут менять реальность… Не все, не всегда и не в масштабах мира, конечно… Но и один большой город – это тоже очень много… Особенно такой город… Тут все сходится: этот арфист – последний в стране, в нем сошлась вся Сила предшественников… А близость смерти увеличивает его возможности… Если такие, как он, не умирают сразу, это очень опасно… В попытке спасти свою жизнь, он может разрушить многое, сам того не желая и не понимая… Его рассудок сейчас почти бездействует, правит инстинкт самосохранения…