Дмитрий Лазарев - Арфист [litres]

Марсово поле. Опять. Круг замыкается: здесь меня нашли умирающим почти год назад и здесь же, возможно, найдут мертвым сегодня… Если будет кому находить. Так, в пень похоронные мысли – пока я жив, еще ничего не потеряно! Переждать красный глаз светофора на Миллионной оказалось сродни подвигу – свой лимит терпения я, кажется, исчерпал еще на Изнанке, а машины, как назло, шли сплошным потоком. Но хоть дыхание немного перевел…

Поле удивляло пустотой, весьма необычной для совсем еще не позднего июньского вечера – похоже, постарались двоедушники – всех разогнали. А сами-то они наверняка на Изнанке вместе с Ладой и Спириной в ее теле. Кстати, пора и мне туда.

Руку в карман, достать спичечный коробок, извлечь из него кусочек изнаночного гравия как раз с этого места, сжать его в ладони, сконцентрироваться, визуализировать перед мысленным взором зеркало и шагнуть через него…

Все получилось удивительно легко, впрочем, нет, совсем не удивительно – место Силы же. Пара секунд – и все вокруг стало сумрачнее, тише, а так же обрело серо-лиловатый оттенок старого склепа… А вон и нежить – четыре фигуры в самом центре мемориала, у отчаянно мерцающего, несмотря на изнаночное безветрие, зеленого пламени Вечного огня. Он словно знал, что сейчас произойдет, и заранее заходился от дикого ужаса…

Хотя нежити, на самом деле, там было только три фигуры. Четвертая – Лада – стояла на коленях перед самым огнем, ожидая своей участи. По сердцу полоснуло лезвием отчаяния: вот она, та картина, что я видел еще только вчера в своей голове. А сегодня она наяву. И трое врагов. Два обычных двоедушника и Александра, в теле которой… неизвестно кто, но не рядовой демон, это уж точно. Для одного арфиста многовато, однако выбора нет…

И тут я понял, что не рассчитал и вошел на Изнанку слишком далеко от них. А еще понял, что меня ждали. Шанс против этой троицы у меня имелся, только если быстро вывести из игры двух рядовых полудемонов, и этот шанс я бездарно профукал. Марсово поле – не то место, где к кому-то можно подкрасться незаметно. Если бы мне удалось вынырнуть рядом с ними со второго слоя, тогда да, а так…

Пресс чужой безжалостной силы обрушился на меня как на энергетическом, так и на ментальном уровне, пытаясь сломить волю, обездвижить, выжать все силы без остатка, включая жизненную. Я не успел даже их струн коснуться, как оказался на земле, корчась, словно червяк, разрубленный пополам штыковой лопатой. Воля пока держалась, а со всем остальным обстояло куда хуже – каждая клеточка организма буквально вопила от дикой, непереносимой боли.

– Не добивать! – услышал я сквозь шум в ушах резкий, одновременно такой знакомый и бесконечно чужой голос Александры. – Когда Хозяин придет, ему понадобится жертва. Держите его так, пока не наступит расчетный час.

Боль чуть отпустила, но слабость и ментальное давление даже несколько усилились, так что о возможности контратаковать на струнном уровне оставалось только мечтать. Я лежал, совершенно беспомощный, и только и мог предаваться мрачным размышлениям. Время на них у меня появилось, но лучше б не появлялось. Ей-богу, лучше бы сразу грохнули! Потому что все равно финиш – они меня так продержат, сколько понадобится: час – так час, четыре – так четыре или сколько там осталось до полуночи. А когда в мир придет Несущий Тишину, меня ему скормят в качестве аперитива перед главным блюдом – всем этим несчастным городом. А я ничего не смогу сделать. Ничегошеньки! Крутой, да? «Это мое дело!» Вот оно, мое дело – сдохнуть без всякого толка и смысла да еще с пониманием, что это я приманил сюда Несущего Тишину и его свору. Я, корежа реальность и меняя событийные цепочки, манипулируя людьми, обрывая чужие жизни и галопируя по всем слоям реальности, расшатывал равновесие и, сам того не зная, мостил демону дорогу в наш мир.

Откуда дровишки? Знание то бишь… Да вот, свалилось опять, незваное, непрошеное, из бездонного ресурса, именуемого памятью предков. Зашибись просто! Полезное бы что свалилось, а без этого знания я бы, право слово, обошелся. И так тошно. Какой смысл в моем рождении и существовании, в даре, доставшемся мне от предков, в огромной силе, которая сейчас ничем не в состоянии помочь, а по большому счету, принесла только смерть и разрушение? Мироздание никогда ничего не делает просто так. Или делает? Может ведь и оно ошибаться. Никто не безупречен. И ничто не безупречно. Ребушки-воробушки, так это что получается, арфисты – просто ошибка Мироздания, и все? И никакого смысла? Горшочек, так твою в пень, не вари! С меня уже хватит этих чертовых знаний! Лучше скажи, как мне выбраться из этой задницы и угробить проклятую троицу демонов, пока они не притащили сюда своего босса! Ведь еще есть время!

«Ага, в этом ты весь – угробить! Все время думаешь о необратимом, как о единственном шансе решить проблему. И тем самым доказываешь, что ты и впрямь ошибка – только и умеешь, что убивать, причинять боль, манипулировать, прикрываясь якобы высокой целью, назначенной свыше Миссией, своей якобы избранностью. Двоедушники недаром уничтожили твою семью, чтобы именно в тебе собралась суммарная сила многих поколений арфистов. В тебе, балбесе, не набравшемся жизненной мудрости и не научившемся толком отличать добро от зла, а большее зло от меньшего, мыслящем примитивными категориями и в черно-белом спектре. Вот эти – свои, им помочь, а те – враги, им сделать нехорошо. Ты неспособен подняться над животным, примитивно-бытовым, суетным, глянуть на все со стороны, пусть не на глобальном, но хоть немного более высоком, чем обывательский, уровне!»

Постой, постой, память предков! Как «уничтожили семью»? Какую семью? Я не помню никакой семьи! Меня нашли здесь умирающим десять месяцев назад, и я вообще ни черта не помню!

«Не находишь, что самое время вспомнить?»

Давай же, напоминай, так твою в пень, – скоро тут нас всех в жертву приносить будут! Раньше-то никак не могла подсуетиться?!!

«Раньше ты был не готов. И эгрегор запрещал. Эгрегор города. Оставалась надежда, что без памяти ты, быть может, пойдешь другим путем, но тщетно – ты опять все испортил».

Ребушки-воробушки, что значит «опять»?! Это что, уже не в первый раз? Такое уже происходило?

«Не в первый. И не совсем такое».

С моим предшественником?

«Не с предшественником. Ты еще не понял? Не существовало никакого предшественника. Только ты, но в ином мире».

Ничего не понимаю! Откуда я?

«Отсюда. И одновременно не совсем. Это из-за тебя мир изменился. На этом локальном участке».

Зашибись! Опять я виноват?!

«Ну хорошо, хотел знаний – получай! Только не хнычь потом, что много!»

Поток образов хлынул мне в голову. Прямо как там, на втором слое Изнанки. Но если там все это воспринималось как порождение чего-то чужого и враждебного, то теперь он будто сметал согнанную с гор селевым потоком кучу камней и грязи, запрудившую реку моей памяти, и каждый новый образ становился на свое место, заполняя пустоты в моем сознании и одновременно вызывая желание кричать от боли.