Константин Вайт - Озаренный Оорсаной. Книга 3. Путь Воина

— Я только за! Кто в здравом уме откажется от такой красавицы? — рассмеялся я в ответ.

Утром Нокс была деловой и собранной, и совсем не напоминала ту нежную и ранимую девушку, какой казалась мне ночью.

— Надо собираться, — быстро поедая завтрак, сообщила она мне, — скоро придут послушники из мира Лучезарной. Виктор ждет, что они появятся к обеду, но мы постараемся их перехватить, и сразу поведем к водам Аагры — проводить обряд.

— Ты не хочешь, чтобы я виделся с Виктором? Думаешь, он меня узнает? — спросил я и провел рукой по своей бороде.

— Да, тебя теперь трудно узнать. Но если он будет присутствовать на обряде, то точно что-то заподозрит. Он не дурак, — я согласно кивнул: тут она точно права, — он сопоставит факты. А если ты с ним заговоришь, то уж точно признает. Внешне ты изменился, но вот остальное… — она покачала головой, — тот, кто знал тебя раньше, легко разглядит в тебе Семи.

— Как так получилось, что вы с Виктором не дружите? — задал я вопрос, который меня давно мучил. Вроде, одно дело делают, оба — жрецы, а на самом деле, по словам Поля, общаются, как кошка с собакой.

— Он лезет на мою территорию, — высоко подняв голову, резко ответила Нокс, — я — старшая жрица!

— И что? Он, вроде, тоже старший жрец. Вроде, вы равны? — ехидно уточнил я.

— Ко мне благосклонна богиня! — Нокс привела железный, по ее мнению, аргумент.

— Это как-то по-детски, — я несогласно покачал головой, — давай спокойно разберемся. У вас одни цели?

— Да, — задумчиво протянула жрица, — мы хотим, чтобы жрецов стало больше, и чтобы они помогли победить в войне.

— Правильно, но, насколько я понимаю, Виктор пытается смотреть дальше. Что будет после победы? Как жрецы будут жить в княжестве?

— Да так же, как и прежде, — она вяло махнула рукой, как будто мы говорим о чем-то незначительном.

— А что на эту тему говорит Виктор?

— Он считает, что жрецы должны по праву занять свое место. А во главе должен стоять он, как опытный и сильный жрец! — начала заводиться Нокс.

— И это тебя бесит? Именно то, что он должен стоять во главе?

— Да, — резко выдохнула она и озлобленно сверкнула глазами, — почему он? Я — внучка старшего жреца, меня принимает богиня. Она обещает, что именно я буду править в мире Лучезарной от ее имени. Куда он лезет?

— Он что, претендует на твою власть в мире богини? — осторожно произнес я и поймал себя на мысли, что говорю сейчас с ней менторским тоном, но, наверное, это правильно. Она перестала ерепениться и задумалась.

— Нет, — задумчиво ответила Нокс, — но… если я главная там, почему должна слушаться его здесь?

— Потому что в этом мире он опытнее и старше тебя, — предложил я ей вариант ответа.

— Подожди, но ведь он подрывает веру в богиню, ставя тебя практически на одну ступень с ней!

— Он проповедует это в твоем мире?

— Нет, — она помолчала, задумчиво глядя на меня, — но это все равно неправильно. Зачем ему это надо? — теперь она снова выглядела ученицей, а не взрослой уверенной женщиной.

— Я много говорил с Полем на эту тему, и он объяснил мне одну простую вещь. Вера в Лучезарную немного устарела в этом мире. Сейчас нужен толчок, нужен новый герой. Я тоже сначала очень негативно воспринял то, о чем проповедует Виктор, но, подумав, решил, что он во многом прав. Хотя, честно говоря, мне не хотелось бы быть героем его учения, — я развел руками. Нокс продолжала внимательно слушать меня, — Лучезарная для жителей княжества — богиня мира и целительства, а в сложившейся ситуации, когда последнюю сотню лет идет непрекращающаяся война, вам нужен другой герой. Воин. И именно этого героя и лепит из меня Виктор. Хотя — какой я воин.

— Ты такой и есть, — запальчиво вскрикнула она, — ты принимал участие в главной битве за мир Лучезарной…

— Да, да. Принимал, — усмехнулся я, — я там был, это да. Но был где-то с краю. Сражались настоящие маги, а я, хоть и жрец, был неумехой.

— Не принижай себя, — сурово произнесла Нокс, — если бы не ты…

— Все, — оборвал ее я, — поговори с Виктором. Постарайся найти с ним общий язык. Пойми, он не претендует на твою власть в мире богини. А в этом мире ему виднее, как быть дальше. Он объединяет жрецов. Не верхушку, как было раньше, а простых рядовых ребят. Иначе власти княжества по окончании войны со зверями возьмутся за вас. Вспомни, как было раньше. Старшие жрецы заботились только о себе. А молодые жрецы гибли на войне и не принимали никакого участия в политической жизни княжества. И пусть я не одобряю участие жрецов в политике, но те вещи, что сейчас делает Виктор, мне нравятся. Возьми, к примеру, жреческий суд, которому не важна сословная разница подсудимых. Если человек совершил преступление — он должен ответить, независимо от того, простолюдин он или барон. Или поддержка бедных слоев населения. Ты против всего этого, и хочешь, чтобы все было, как раньше? — я понимал, что задаю провокационный вопрос, но мне хотелось, чтобы Нокс сняла розовые очки и подавила в зародыше свою ревность к Виктору.

— Спасибо. Я не думала об этом раньше. Мне казалось, что Виктор посягает на мою власть, и делает все, чтобы умалить меня. Перекраивает взаимоотношения среди жрецов, чтобы уменьшить мое влияние. А сейчас я начинаю понимать, что ты во многом прав, и он, — она вдруг неожиданно всхлипнула, — он относится ко мне, как к маленькой девочке, и не воспринимает меня серьезно!

— Ну-ну, — я обнял ее и нежно поцеловал, — Виктор, и правда, значительно старше тебя. Докажи поступками, что ты уже не маленькая девочка, заставь себя уважать действиями. Не руководствуйся эмоциями, как было до этого. Думай головой. Советуйся с другими людьми, думай о будущем. Сейчас у вас есть реальная возможность изменить жизнь в княжестве.

Наш разговор прервал стук в дверь. Пришел недовольный Поль.

— Я уже устал вас ждать! Вы же давно должны были спуститься. Надо идти, — он посмотрел на нас. Мы сидели, обнявшись, и с улыбкой слушали его, — я, значит, хожу у входа уже полчаса, жду, а они тут милуются!

Мы перехватили группу послушников у хорошо знакомого мне храма Лучезарной. Помощник Нокс, которому она всецело доверяла, привел их туда, хотя, по идее, группа должна была сначала отправиться в дом, который им выделили. Бросить вещи, отдохнуть с дороги, и уже потом идти к Аагре.

Группа была достаточно большой — порядка тридцати человек. Здесь были и молодые ребята, и девушки. Встречались и мужчины в возрасте за тридцать. Надвинув капюшон на глаза, я осматривал собравшихся. Было видно, что люди нервничают. У входа в храм стоял Ринат, а с ним несколько незнакомых людей, скорее всего, родители кого-то из послушников. Заметив меня, Ринат кивнул, приветствуя, и стал кого-то высматривать в подошедшей группе. Вот один из ребят, заметив его, быстрым шагом направился к Ринату. Это был парень лет семнадцати, со светлыми волосами и добродушным лицом. Подойдя к отцу, он нежно обнял его, и стал быстро что-то говорить, успокаивая. Парень был выше отца на полголовы и шире в плечах. В его жестах, во взглядах, которые он бросал на отца, было столько любви, что мне стало завидно и неприятно от того, что я Рината воспринимал, как совершенно бесчувственного служаку.