Альберт Беренцев - Грибификация: Легенды Ледовласого

Но никого не было. Он как будто остался один во всем мире, только верная Тотошка бежала рядом. Хрулеев ощущал себя нацистским карателем, которого послали в чужой страшный русский лес убивать партизан и жечь деревни, а потом просто забыли и бросили при отступлении. В руках у Хрулеева был автомат, за плечами висел рюкзак с эмблемой группы «Кино».

Прошло сумеречное утро, наступил пасмурный день, но Хрулеев так и не нашел шоссе.

Вскоре после полудня он, наконец, вошел в какую-то мертвую деревню. Настолько маленькую, что здесь по идее не должно было быть ни Гриба, ни детей.

На входе в деревню Хрулеева встретили старый почерневший от времени амбар и колодец в таком же состоянии. Оба были кособокими и гнилыми. Хрулеев решил, что эти сооружения, наверное, были построены еще финнами, жившими на этих землях в средневековье. Хрулеев заглянул в колодец и убедился, что тот высох, судя по всему, еще при царях.

Деревня со всех сторон была окружена густым сосновым лесом, под порывами осеннего ветра вековые сосны шумели, как океан. По центру селения проходила неизвестно откуда куда ведущая проселочная дорога, вся в ямах и колдобинах.

Хрулеев понятия не имел, что это за населенный пункт, стоявший при входе в село указатель был кем-то сорван и унесен, от него остались только железные столбы.

Сама деревня состояла из десятка домиков. Хрулеев вскоре понял, что это не настоящее село, а просто дачный кооператив. Причем построенный недавно, большинство домиков были относительно новыми, а некоторые — вообще недостроенными. Судя по всему, с тех пор как погибло древнее финское селение, и до того, как сюда пришли дачники, здесь долго никто не жил.

Огороды заросли сорной травой. Ветер стучал деревянными калитками.

Но был и другой звук. Тоскливый, тянущий и воющий. Хрулеев прислушался.

Ошибки быть не могло. Это не ветер. Где-то рядом, здесь в деревне, кричала и завывала женщина. Тотошка тоже услышала вой, она напряглась, тревожно принюхалась и зарычала. Хрулеев перепугался.

В этом неизвестном селе было нечто зловещее и жуткое, Хрулеев осознал это еще до того, как услышал крики.

Женщина завывала, как будто выкрикивала какой-то дикарский древний напев. Может быть, призраки средневековых финнов вернулись в родные места?

Нужно было уходить, как можно быстрее. Хрулееву не нужно это мрачное селение, он ведь ищет Поддубское озеро. Но вместо того, чтобы уйти, Хрулеев пошел по единственной улице деревни. Крик как будто стал ближе, но все дома были темными, холодными, мертвыми и давно заброшенными. Все кроме одного.

Хрулеев остановился как вкопанный. Тотошка заскулила, зарычала на дом.

Возле калитки рос раскидистый боярышник, усыпанный крупными кроваво-мясными ягодами. Сам дом был чуть скособочен, хотя было заметно, что построили его совсем недавно. Видимо местная болотистая почва сопротивлялась дачной колонизации.

Двухэтажный дом представлял собой типичный коттедж в шведском стиле, выкрашенный красным под охру. Пришедшая из Скандинавии традиция красить дома подобным образом брала свои корни еще у викингов, у которых не было красок кроме охры. Но внимание Хрулеева привлек не цвет дома, а иные вещи.

Во-первых, от дома явственно пахло дымком, гарью, здесь недавно что-то жгли, хотя сейчас никакого видимого дыма не было. Во-вторых, лужайка перед домом была недавно аккуратно подстрижена. И самое главное — в доме кто-то был. Протяжный неразборчивый женский крик раздавался именно из этого красного коттеджа. Нужно было уходить. Немедленно.

Но Хрулеев толкнул железную калитку и вошел на окружающий дом участок. Окна дома были темными, свет нигде не горел. Табличка на стене извещала, что это «ул. Балтикштадтская, дом 3».

Участок вокруг дома был огромным и сильно заболоченным. Под ногами хлюпали грязь и вода. Единственными сухими местами здесь были стриженая лужайка перед домом и дорожки из щебня. За домом Хрулеев обнаружил деревянный столик и альпийскую горку, сложенную из крупных камней, поросших мхом и ежевикой. Сам участок весь зарос смородиной, хотя среди зарослей виднелись совсем недавние посадки чеснока. Еще здесь росли старые узловатые и странно мелкие сосны, в глубине участок постепенно, но неумолимо, переходил в лес, сливаясь с густым сосновым бором.

Хрулеев рассмотрел на участке колодец, баню и деревянный сортир. Женщина в доме все кричала, но Хрулеев не мог разобрать ни слова. Кажется, она плачет и зовет на помощь. Прежде чем идти в дом, Хрулеев все же решил полностью осмотреть участок, чтобы убедиться, что неведомый противник не нагрянет ему в тыл. Он дошел до самой бани, стоявшей уже почти в лесу.

Сортир и баня оказались пустыми, хотя в парилке Хрулеев обнаружил три совсем недавно использованных дубовых веника. За баней оказались остатки старинного видимо еще финского частокола. На высокую почерневшую от времени жердь была прибита деревянная табличка с надписью «ЛЕС ЧУДЕС. СЮДА ПОПАЛ — И ТУТ ИСЧЕЗ».

Табличка была очень старой, истертой ветрами и дождями. По краям она уже давно гнила, и вся заросла лишайником. Ее определенно повесили еще до Дня Эдипа и даже до начала грибификации, вероятно еще в советские времена. По краям таблички были высверлены отверстия, из которых торчали полусгнившие ошметки разноцветных ниток. Над надписью размещалось стилизованное изображение поганки на тонкой ножке, тоже очень старое и потускневшее. Хрулеев решил, что возможно в советские времена здесь собирались какие-то хиппи. За почерневшим финским забором шумел темный и глухой сосновый бор.

Женщина все кричала, ее охрипший вой сливался с шумом ветра в кронах сосен. Нужно было или уходить, или, наконец, решиться зайти в дом и посмотреть, кто там кричит.

Хрулеев решительно поднялся по деревянной лестнице крыльца. Тотошка рычала и скулила.

Дверь оказалась открыта, и Хрулеев вошел в пахнущие деревом и теплом сени. Кричали теперь совсем рядом в соседнем помещении:

— Помогите, помогите, спасите, иди, иди, иди...

Хрулеев прижал к плечу автомат и ударом ноги распахнул дверь в комнату.

Ему открылось большое помещение со сложенной из красного кирпича печкой. От печки шло тепло, хотя никакого дыма Хрулеев снаружи не видел. В центре просторного помещения стояла огромная металлическая мясорубка, рядом — громадный стол. Все было засыпано мукой.

На полу возле двери стоял пластмассовый пельмешек Вотя. Хрулеев сразу понял, откуда он. Из Оредежской пельменной «Dumpling and Vodka». Хрулеев проходил мимо пельменной, когда осматривал городок и уже тогда обратил внимание, что талисман с фасада заведения куда-то исчез. Встретить пельмешек здесь Хрулеев никак не ожидал. Но это определенно был Вотя. Хрулеев помнил, что на фасаде оредежской «Dumpling and Vodka» осталась только одна отломанная нога пельмешка Воти в форме поварешки. У стоявшего здесь Воти действительно не хватало ноги, вместо нее в веселый пельмешек была воткнута настоящая огромная железная поварешка.