Альберт Беренцев - Грибификация: Легенды Ледовласого

Действовать нужно было быстро, пока первая стадия поражения неизбежно не перетекла во вторую. К чести госбезопасности состав был доставлен оперативно, причиной расторопности было то, что Топтыгин позвонил напрямую полковнику Квасодубу. Несмотря на активное сопротивление рядового, он был раздет догола и засунут в ванну с составом 202. Потом несколько флаконов состава влили рядовому в рот, а завершила процедуры сифонная клизма с все тем же составом 202.

Топтыгин потратил на рядового все девяносто флаконов состава, выданного ему КГБ, и, именно занимаясь лечением рядового, весь провонял собственным изобретением. Однако профессору даже это количество казалось недостаточным. Согласно нормам, разработанным год назад самим Топтыгиным, на пораженного с первой стадией следовало расходовать 112 флаконов.

Некоторое количество кукурузки еще могло оставаться в крови рядового, но от диализа Топтыгин, поразмыслив, все же решил отказаться. Непосредственное действие малых доз ВТА-83 в кровеносной системе человека толком никогда не исследовалось, и попытки очистить кровь рядового могли привести к непредвиденным последствиям.

Сейчас Топтыгин шел именно к рядовому — единственному пациенту, получившему сегодня настоящее лечение в этой больнице. По указанию профессора рядовой после процедур был размещен в операционной. Оперировать его никто не собирался, просто никаких других свободных помещений в «чистой» зоне больницы не осталось, а все, кто нуждался в операции, отправлялись в другие лечебные учреждения, поэтому операционная простаивала без дела.

В больнице остались только пораженные ВТА-83, которым никакие операции уже не требовались. Но все они лежали в «грязной» и строго изолированной зоне больницы — на верхних трех этажах, а операционная, где находился рядовой, была на первом. И только здесь, на первом этаже, можно было ходить без костюма биологической защиты.

Перед дверью в операционную дремала медсестра на стуле, и дежурил часовой с винтовкой. Часового поставили после того, как Топтыгин заявил спецслужбистам, что рядовой может быть опасен для окружающих. Вонь состава 202 здесь был едва выносимой, Топтыгин подумал, что наверное рядовому теперь придется вонять до конца жизни. Но, по крайней мере, благодаря изобретению Топтыгина у него теперь будет жизнь.

— А вы... — имя медсестры, дежурившей возле операционной, Топтыгин уже забыл, а может быть, никогда не знал.

— Я Таня.

— Очень хорошо, Таня. Как там Мао?

Настоящего имени рядового узнать так и не удалось, поэтому Топтыгин предпочел называть его Мао. Хотя это и было неразумно, по двум причинам. Во-первых, рядовой был совсем не похож на китайца, он вообще не был похож ни на кого, Топтыгин даже не мог определить его расовую принадлежность. Во-вторых, Горбачев только начал делать робкие попытки помириться с китайцами, и давать людям подобные клички в больнице, где каждый второй сейчас был замаскированным под медика сотрудником КГБ, было несколько политически бестактно и даже небезопасно. Но Топтыгину было плевать, случая отпустить невинную колкость в сторону государственной власти он не упускал никогда.

— Воняет очень. У меня уже башка трещит от этого амбре, — пожаловалась медсестра Таня.

— Замечательно, — сказал профессор и вошел в операционную. Таня последовала за ним.

Мао они обнаружили сидящим на полу и завернувшимся в простыню. Поза и одеяние делали его похожим на древнегреческого философа. Все койки в больнице закончились еще днем, так что спальное место для рядового Мао постелили прямо на операционном столе. Но Мао разворошил свою постель и решил использовать простыню в качестве одежды.

Его можно было понять, поскольку Топтыгин распорядился никакой одежды Мао не давать. Профессор сделал это после того, как Мао дважды пришлось насильно раздевать впятером. Осознав, что раздеваться Мао по какой-то причине очень не любит и не понимает, что осматривать его нужно каждый час, Топтыгин рассудил, что проще будет содержать рядового в операционной голым.

Но Мао не только оделся в простыню, он еще и нашел себе достойное занятие. В спешке из операционной так и не вынесли хирургические инструменты, и теперь они стали добычей Мао. Скальпели и другие режущие орудия, к счастью, не заинтересовали рядового. Зато он нашел шприцы, выдрал из них иглы, и теперь выкладывал из них на полу операционной некий сложный узор.

Вонь от состава 202 в самой операционной стояла такая, что у Топтыгина заслезились глаза.

Когда Топтыгин и Таня вошли, Мао отвлекся от странного творческого процесса, и повернул в их сторону свою жутковатую рожу. Рядовой не был красавцем и до поражения ВТА-83, теперь же его физиономией можно было пугать непослушных детей. Лицо Мао было покрыто розоватыми подсохшими корками, как у больного опоясывающим лишаем. Но Топтыгин счел это хорошим знаком. Если бы в организме Мао осталась биологически активная кукурузка — эти корки сейчас были бы мокрыми и кровоточили. Топтыгин деликатно заговорил с пациентом:

— Ну-с, вижу, вы не скучаете. Как самочувствие? Снимайте одежду... То есть, простыню, простите...

— Крийгды-плывриз, — заявил Мао и недобро посмотрел на профессора.

— Ага. Значит, мне опять звать солдат? — Топтыгин продемонстрировал Мао интернациональный жест, понятный представителю любого народа — крепко сжатый кулак.

Мао нахмурился и ничего не ответил. В руке он сжимал иголку от шприца, но Топтыгин не боялся. Профессор уже успел убедиться, что Мао в сущности безобиден. Сложный пациент брыкался и упирался, когда его раздевали или вводили во все щели его тела раствор 202, но он ни разу не пытался кусаться или ударить кого-либо.

Топтыгин подошел к Мао и сдернул с него простыню, а потом извлек из кармана собственного халата спектровик. Все тело Мао было покрыто теми же подсохшими струпьями, что и рожа. Топтыгин включил спектровик и тщательно провел его красным лучом по голому тощему телу рядового. Если на теле есть даже небольшое количество ВТА-83, кукурузка должна среагировать на излучение спектровика и замерцать синим. Топтыгин проверял Мао подобным образом уже четвертый раз, и каждый раз ожидал худшего.

Кукурузка могла проступить на поверхности кожи даже после того, как рядового искупали в растворе 202, это означало бы, что ВТА-83 все еще присутствует где-то в организме. В этом случае Мао все еще мог умереть от поражения внутренних органов, хотя никакой опасности для окружающих он уже совершенно точно не нес.

Все решали ближайшие двое суток, если Мао не умрет, значит, опасность миновала, поскольку за два дня кукурузка полностью распадается под воздействием воздуха.