Роджер Желязны - Господь Гнева [litres]

– Гы-гы, ящеры! – саркастически продребезжал один из багсов. – И, чтоб я сдох, обрубок человека?

Пять багсов обступили костер и стали греть свои…

«Боже мой! – только и мог подумать Тибор, разглядев их хорошенько в свете костра. – Боже мой!»

Итак, багсы стали греть свои до смешного уязвимые тела – достаточно было ударить багса кулаком по мягенькому брюшку, и он складывался пополам от боли. А удар посильнее мог и вовсе вышибить из него душу – Боже мой, и у этих тварей не иначе как есть душа! Хрупкость тела выработала соответствующие нормы поведения у багсов: вся их сила заключалась в языке – в умении складно говорить и добиваться своего с помощью красноречия. Умение багсов кому угодно заморочить голову спасало их в послевоенном жестоком мире. Они были самыми великими лгунами на Земле.

Эти пятеро вроде бы не имели при себе оружия. Так что сгрудившиеся у тележки полуящеры, которые поначалу стушевались, теперь заметно расслабились, страх улетучился. Теперь на их стороне был их исполинский рост и сила шестипалых лап.

– Привет, клопики, – сказал Джексон, вполне дружелюбно кивая людям с естественным панцирем. – Всегда хотел спросить: откуда у вас легкие? Странное дело! У насекомых никаких легких не имеется. Это против природы.

Поттер подхватил его шутливую интонацию:

– Давненько я не ел суп из багсов.

Ошарашенный Тибор тихонько спросил Поттера:

– По-моему, это не шутка. Вы что, в самом деле употребляете багсов в пищу?

– А что тут такого? – так же тихо ответил Поттер, наклоняясь к Тибору. – В самые трудные времена случается… но вкус у них преотвратный!

– Вы бы заткнулись, уроды чешуйчатые! – огрызнулся один из багсов. Похоже, эти пятеро не очень-то испугались воинственных гигантов, потому что спокойно грелись и не помышляли о бегстве.

– Эй, ящеры, где вы свои хвосты потеряли? – сказал другой багс.

– Да нет, – возразил ему третий багс, – у них что-то виднеется за задницей. А, это ж их елда! Вы же знаете, ребята, что у ящеров член находится за спиной.

Багсы хрипло заржали.

– Слышал я про одного ящера, – сказал один из них, – которого муж застал со своей женой за этим самым делом. Ну, любовник, ясное дело, попробовал драпануть, а муж возьми и наступи ему на торчащую сзади елду! Попался, голубчик!

Багсы опять загоготали. Похоже, они от души развлекались тем, что полуящеры языки проглотили от возмущения.

– Ну и что случилось, когда муж наступил на член любовника? – спросил рассказчика другой багс. – Член отвалился?

– Разумеется, отвалился. Так и лежал в грязи до самого заката – никак угомониться не мог, все корчился в агонии. Но что за беда – у них же члены снова отрастают, если оторвать.

Поттер процедил сквозь зубы:

– Самое время поставить на место двуногих блох. Послушать этих заносчивых засранцев, так краше их нет никого на свете.

Он поглядел на багсов исподлобья, потом зашарил глазами в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в обидчиков. Но не торопился лезть в драку, и багсы казались совершенно спокойными – ни один из них даже не шелохнулся.

И тут Тибор понял, почему они держатся так нагло и самоуверенно. Они явились не одни. За ними следовало два десятка бегунов.

С бегунами он встречался не впервые. Попрыгунчики изредка заглядывали в Шарлоттсвилль – их там никто не трогал. Вообще в местах, где обитали бегуны, царил дивный мир и покой, образцовая миролюбивая атмосфера, что было напрямую связано с добрым нравом самих бегунов.

И сейчас на Тибора смотрели снизу миролюбивые добрые мордашки. Эти существа были небольшого росточка – примерно метр двадцать. Упитанные, кругленькие, покрытые густой шерсткой. Глаза-бусинки, подвижные принюхивающиеся носы и несоразмерно большие ноги, как у кенгуру.

Тибор в который раз подивился резвым эволюционным энтелехиям [19] Энтелехия – в древнегреческой и средневековой философии обозначение активного начала, превращающего возможность в действительность, или нематериальное жизненное начало, направляющее развитие организмов. , толчком к которым послужило именно то, что было, казалось, убийственным для любой жизни.

Сколько разнообразнейших видов человека возникло – и в какой короткий срок! Будто природа сделала отчаянную и могучую попытку преодолеть последствия глобальной войны: радиацию, гибель большинства людей и бесчисленное множество пролитых и распыленных токсинов.

– Да будут ясными ваши мысли, – произнесли бегуны слаженным хором, поводя длинными усами.

Один из них осведомился у Тибора:

– Как случилось, что у вас нет ни рук, ни ног? Вы очень странная особь!

– Война, – неопределенно отозвался Тибор, пресекая чрезмерное любопытство бегунов.

– А вы знаете, что ваша тележка неисправна? – поинтересовался другой бегун.

– Да что вы говорите! – удивленно воскликнул художник. – Она отлично едет. Довезла меня сюда – а это много миль.

Он сразу же поверил добродушному бегуну, и его охватила паника.

– Здесь поблизости есть ПАМЗ – полностью автоматизированный мини-завод, – сообщил самый крупный бегун. – У него нынче почти нет работы – не то что в былые времена. Этот ПАМЗ может что угодно починить – если хорошенько его попросить. Вероятнее всего, он без труда заменит износившиеся части вашего колеса. И почти за бесценок.

– Ах, беда-то какая! – запричитал Тибор. – Да, колеса действительно мало смазывали – они могли и поизноситься. Поттер, приподними-ка, пожалуйста, этот край тележки. Вот так, спасибо… – Калека покрутил оторвавшееся от земли колесо. – Вы правы, надо чинить. И где этот… как его… ПАМЗ?

– В нескольких милях отсюда, – сказал самый крохотный из бегунов. – Поезжайте за мной. – Он двинулся вперед в темноту, остальные бегуны потянулись за ним. Крохотуля оглянулся и уточнил: – Поезжайте за нами. Ведь вы, ребята, тоже со мной?

– А то как же! – хором ответили все бегуны. Похоже, они держались тесной группой и все делали сообща.

Тибор тихонько спросил Поттера и Джексона:

– Можно доверять этой публике?

Сейчас его воображению рисовалась страшная картина: как эти милые бегуны увлекают его в глухомань, где убивают, чтобы присвоить замечательную тележку. Время такое крутое, что даже таким мохнатым очаровашкам не очень-то доверяешь.

– Этим доверять можно, – сказал Поттер. – От них никакого вреда. Чего не скажешь про этих вонючих багсов!

Тут он наподдал ногой одного из них, другие бросились врассыпную – подальше от его чешуйчатой задней лапы.

– К ПАМЗу! К ПАМЗу! – весело распевали бегуны, вприпрыжку несясь впереди тележки.

Голштинка, равнодушная к калейдоскопу новых престранных знакомцев, резво шла по полю, изредка мыча, – ей были не по душе эти прогулки в темноте. Тибор тихо лежал в тележке, нервы его были снова предельно напряжены.