Роджер Желязны - Господь Гнева [litres]

– Ты не ответила на мой последний, третий вопрос, – сказал он твердо, предельно напрягая голосовые связки.

– Твой третий вопрос? – растерянно переспросила Супер-М. – А в чем состоял твой вопрос?

– Ну, ты даешь. Это не по правилам, чтоб я повторял свой вопрос.

– А что я ответила? – спросила Супер-М.

– Толком ничего. Все ходила вокруг да около. Больше издавала какое-то шипение и постукивание. Как будто магнитофонную пленку перематывала.

– Пленки у меня действительно крутятся – тут, внизу. Но чтобы их наверху было слышно… – забормотала Супер-М. Ее хватка немного ослабела. Очень немного. Однако Пит уже догадался, что машина впала в подобие человеческого маразма. Она не владеет ситуацией. Лишенная регулярного обслуживания программистов, она становилась с каждым годом все дебильней: монбланы информации смешались в ее исполинском электронном мозгу.

– Ты сама перезабыла все об Альберте Эйнштейне! – отважно изрек Пит. – Ну-ка, расскажи мне о нем. Я весь внимание.

– Он создал единую теорию поля…

– В чем ее сущность?

– Я…

Тут ее механическая лапа сжалась сильнее на руке Пита. Как будто машина обретала новые силы и уверенность в себе. Супер-М пыталась сориентироваться в необычной ситуации. Ее жертвы редко защищались – а тем более столь изворотливо и напористо.

«Я ее переспорю, – подумал Пит. – Не даром я в детстве учился в школе у иезуитов. На сей раз моя вера поможет мне, ибо научила меня дискутировать. Вот и говорите, что теология – это пустые словесные упражнения, которые не имеют практического приложения. Конечно, та мрачная пещера, куда меня тащит эта железная бабища, – препоганое место для диспута».

– Давайте дадим точное определение понятия «человек», – сказал Пит. – Вначале попытаемся описать его как систему биологических взаимодействий…

Робот сжал его руку еще крепче.

Э-э, похоже, он допустил ошибочный ход – в этой теме машина чувствует себя как рыба в воде.

– Дай мне уйти, – сказал Пит.

– Совсем как в песне Боба Дилана, – сказала Супер-М. – «Дай мне уйти! Я дарил тебе свои мысли, а ты захотела всю мою душу». Я хочу всю твою жизненную силу, прохожий. Ты путешествуешь по лику Земли, тогда как я остаюсь на одном месте – одинокая и алчущая от голода. Я не получала пищи на протяжении многих месяцев! Поэтому ты мне крайне необходим.

Робот протащил его еще несколько шагов. Теперь темная дыра входа в пещеру зияла совсем рядом.

– Я люблю тебя, – с чувством произнесла Супер-М.

– Вы именуете то, что вы творите, любовью?!

– А разве Оскар Уайльд не говорил, что каждый человек убивает того, кого он любит? Я люблю в точном соответствии с этим высказыванием.

Тут робота странным образом тряхнуло, словно там, в бункере, в хитроумных цепях что-то стряслось.

– Ага, – произнесла Супер-М ровным машинным голосом, – доступ к информационному банку только что восстановился… Я знаю стихотворение, которое ты начал цитировать. «На днях я вечность зрел…» Это Генри Воган. Стихотворение называется «Вселенная». Семнадцатый век, Англия. По сути дела, ты меня ничему научить не можешь, и к моим знаниям тебе добавить нечего. Мне достаточно восстановить правильное функционирование памяти. К сожалению, некоторые части моей памяти остаются инертными, за что приношу свои извинения.

И машина с новой силой потащила его к роковой дыре.

– Я могу починить твою память, – в отчаянии выкрикнул Пит.

Он не рассчитывал на такое чудо, но робот остановился. Пит ощутил себя рыбой, которую тащили на крючке из воды. И вот леска вдруг на мгновение ослабела.

Компьютер, очевидно, размышлял.

– Нет, – наконец решила Супер-М. – Если ты окажешься внутри, ты можешь повредить меня.

– Разве я не человек? – сердито вскинулся Пит Сэндз.

– Человек.

– А разве у человека нет чувства чести? В целой Вселенной, кроме человека, нет другого существа, которое обладало бы чувством чести. – «Так-так, моя казуистика срабатывает, – удовлетворенно подумал он. – И какое счастье, что я ввернул иезуитскую мысль точно вовремя!» Теперь надо дожать, и он выпалил скороговоркой: – Где, в какой части Вселенной существует честь? Обрати свой взор вверх, к небу, – разве птицы обладают честью? Взгляни вниз – разве растения или твари морские обладают пониманием того, что такое честь? Обойди всю Землю – и ты вернешься ко мне, потому что нигде более не найдешь честного существа.

Он замолк. Сработает или нет? Теперь все поставлено на одну карту – на эту вспышку красноречия.

– Я признаю, что я не на шутку встревожена, – сказала Супер-М. – На меня произвело гнетущее впечатление то, что даже безногий калека ухитрился удрать от меня. И при этом он уничтожил одну из моих передвижных частей. Он насмеялся надо мной и пошел дальше – целый и невредимый.

– Да, в прежние времена такого конфуза не могло случиться, – признал Пит Сэндз. – Прежде ты была могучей и неотвратимой.

– Мне больно даже вспоминать прежние славные времена!

– Вполне вероятно, что ты помнишь их не в полной мере. А вот я, я их помню очень хорошо.

Супер-М держала его за обе руки, но тут на нее словно столбняк нашел, и Пит сумел высвободить одну руку.

– Да отпусти ты меня, черт побери! – воскликнул он.

– Дайте-ка мне попробовать, – вдруг прозвучал рядом с ним негромкий мужской голос.

Пит резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял совершенно нормальный человек – в пятнистых хаки и в металлической каске французского образца времен Первой мировой войны. Весьма изумленный, Пит молча наблюдал, как незнакомец вынул из кармана небольшой разводной ключ и стал бесцеремонно крутить гайки на металлическом черепе страшной бабищи.

– Она вся заржавела, – сказал мужчина, не отрываясь от работы. – Она предпочтет отпустить вас, чем быть разобранной на куски. Ну как, Супер-М, договоримся – или разобрать тебя ко всем чертям?

Незнакомец рассмеялся здоровым смехом. В нем чувствовалась уверенная сила мужчины в расцвете лет.

– Убей ее! – сказал Пит.

– Нет. Она ведь живая и хочет жить. Нет никакой нужды убивать ее для того, чтобы освободить тебя.

Говоря это, мужчина проворно работал разводным ключом. Он уже снял крышку с металлического черепа.

– Еще один поворот моего ключа, – сказал он Супер-М, – и эти соленоидные переключатели закоротит. Ты сегодня уже потеряла одного своего мобиляка. Хочешь потерять второго? Разве у тебя их осталось так много, что ты можешь жертвовать ими направо и налево?

– Позвольте мне подумать некоторое время, – взмолилась Супер-М.

Мужчина в хаки закатал рукав и взглянул на свои часы.

– Даю тебе шестьдесят секунд. А потом продолжу разборку.

– Охотник! – взмолилась Супер-М. – Не уничтожай меня!