Роджер Желязны - Господь Гнева [litres]

– А что произошло с вашим велосипедом? – спросил мужчина в хаки.

– Чокнутый завод-автомат сделал из него два десятка детских ходуль.

Охотник улыбнулся:

– Неудивительно. С тех пор как эти заводики перестали делать военную технику, они одурели от скуки и творят черт знает что. Но у вас бидончик с машинным маслом – его у вас прежде не было. ПАМЗ выдал его по вашему заказу?

– Нет, это был незатребованный заказ предыдущего клиента.

– И что вы собираетесь делать с этим маслом?

– Отдам человеку, который, вероятно, очень нуждается в нем, – сказал Пит, припоминая странные слова Супер-М о том, что охотник преследует Тибора Макмастерса. Скорее всего это клевета, но все же, все же…

Пит набил рот мясом, чтобы избежать дальнейших расспросов и получить хотя бы десять секунд на размышление.

«С какой стати этому человеку охотиться на Тибора? – думал он. – Что ему нужно от художника-калеки? Кому и почему припала охота убить Тибора? Кто заинтересован в его смерти – кроме меня?»

Еще за едой Пит решил, что после трапезы предложит охотнику выкурить одну из своих сигарет. Охотник от сигареты не отказался. Они прикурили от головешки и растянулись на камнях.

– Я не знаю, – начал Пит, – приличный ли это вопрос… Извините, если я покажусь вам невежливым. Я мало встречался с охотниками и не знаю, что у них принято, а что нет. Но меня интересует – вы сейчас за чем-то или за кем-то охотитесь или, так сказать, у вас антракт между ловлей?

– Нет, у меня в разгаре охота, – сказал мужчина в хаки. – Я выслеживаю одного калеку по имени Тибор Макмастерс. Похоже, я уже наступаю ему на пятки, хотя тут это выражение не очень подходит – он безногий.

– Да ну? – протянул Пит, затягиваясь сигаретой. Одну руку он подложил под голову, глаза уставил в звездное небо. – И почему вы преследуете его, что он натворил?

– Пока ничего не натворил. Да и сам он – мелкая рыбешка. Но он играет важную роль в большом деле.

– Вот оно что… – промолвил Пит. И дальше ломать комедию? Подумав, Пит сказал: – Кстати, меня зовут Пит. Пит Сэндз.

– Я знаю.

– Я забыл представиться раньше… Вы знаете? Откуда?

– Потому что я знаю всех в Шарлоттсвилле, штат Юта, кто как-то связан с Тибором Макмастерсом. Это маленький городок. И с Тибором постоянно общаются очень немногие.

– Основательно, – произнес Пит. У него было ощущение, что из него разом вынимают сто заноз. – Я хочу сказать, ваши наниматели поработали основательно, не жалея денег и времени. Разве не было бы проще убить Тибора прямо в Шарлоттсвилле?

– Это не дало бы желанного результата, – ответил охотник. – К тому же мой наниматель не боится ни излишних трудностей, ни дополнительных расходов.

Пит молча курил и ждал, что еще скажет этот странный человек. У него было ощущение, что было бы бестактным осведомиться у охотника об имени его нанимателя. «Быть может, он сам проболтается, если я не буду торопиться с вопросами».

Пламя затрещало. Вдалеке раздался вой, потом что-то вроде шакальего смеха.

– Меня зовут Шульд, Джек Шульд, – сказал охотник, протягивая руку для рукопожатия.

Пит перевернулся на бок и пожал руку нового знакомого. Как он и ожидал, пожатие оказалось энергичным – чувствовалось, что этот человек мог бы при желании расплющить его ладонь, но ограничился сдержанной демонстрацией своей силы.

Высвободив руку, Пит опять перевернулся на спину и занялся созерцанием небесной геометрии. Полыхнула падающая звезда. «И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои…» [21] «Откровение святого Иоанна Богослова», 6:13. Как там дальше?.. Не припомнить.

– Тибор отправился в опасное Странствие, – продолжил Шульд. – И незадолго до этого высказал желание перейти в вашу религию.

– А вы, однако, неплохо осведомлены, – сухо заметил Пит Сэндз.

– Да, не буду скрывать, я хорошо осведомлен. Вам, христианам, туго приходится в наши дни. И даже один новообращенный важен для вас в таком крохотном селении, как Шарлоттсвилль.

Верно?

– Не могу этого отрицать.

– Вот почему настоятель вашего прихода послал вас сопровождать калеку-пилигрима, чтобы с ним не дай бог не случилось чего плохого, пока он трудится на благо конкурирующей религии.

– Да, я действительно хочу отыскать его, чтобы оберегать от опасностей, подстерегающих в пути, – кивнул Пит.

– А как насчет предмета его поисков? Вам любопытен тот, чей портрет он подрядился написать?

– Ну, я не очень-то верю, что тот человек, которого обязался найти Тибор, все еще жив, – сказал Пит.

– Человек? – переспросил Шульд. – Как у вас язык поворачивается называть его человеком?

– В отличие от Служителей Гнева я нисколько не верю в его якобы божественную сущность.

– Я не о том, – сказал Шульд. – Меня просто удивило, что вы удостаиваете звания человека подонка, который лишил себя права принадлежности к роду человеческому. По сравнению с ним фашистский выродок Карл Эйхманн, убийца сотен тысяч евреев, был невинным ягненочком. Мы говорим о животном, которое повинно в истреблении почти всего населения нашей планеты.

– Я не могу отрицать сам факт, но не смею выносить оценку этому факту. Ведь я не знаю, каковы были исходные намерения и цели того, кого вы выводите за рамки рода человеческого.

– Вы посмотрите кругом. Результат его намерений налицо, куда ни глянь. В каждое мгновение и в любом месте мы теперь ощущаем плоды его «намерений». Короче, говоря о нем, деликатничать нелепо – это бесчеловечное чудовище.

Пит кивнул:

– Возможно. Если он вполне осознавал природу и нацеленность своих действий, тогда он, по-моему, был в то время неописуемым монстром.

– Давайте будем звать его подлинным именем – Карлтон Люфтойфель. Нас не поразит молния с неба, если мы выговорим это имя. В нашу эпоху на Земле нет ни одного живого существа, которое не испытывало бы всечасно, всеминутно боли – в той или иной форме. И источник всего этого неизбывного страдания – Карлтон Люфтойфель. Каждая капля в океане нынешних страданий и нынешнего отчаяния родилась по его вине. Он был проклят с той секунды, когда принял свое роковое решение.

– А я слышал, что охотники – просто наемники, у которых нет никаких убеждений.

– Что ж, это правда. Тут вы меня подловили. Ведь я охочусь не за Люфтойфелем, а совсем за другим.

Пит сдержанно засмеялся, Шульд тоже хохотнул.

– Но самые счастливые времена, когда внутреннее желание и обстоятельства дивным образом совпадают, – сказал Шульд после короткого молчания.

– В таком случае зачем вы с таким остервенением ищете Тибора? Не улавливаю сути вашего последнего замечания.

– Животное очень осторожно, – сказал охотник. – Но я уверен, что оно не заподозрит в дурном беспомощного калеку.